Вообще-то для меня это легче, чем для вас. Ваш мозг вводит вас в заблуждение. Вы видите красное пятнышко на красном фоне, и вам трудно их различить. А мой мозг имеет дело только с тонами. Капля жидкости на красной краске кажется более темной. Впрочем, на этом польза от моего дальтонизма заканчивается, поскольку я понятия не имею, что это может быть за жидкость кровь, машинное масло или горчица. Конни достала свой мобильник и сделала фотографию. Нам же пришлют фотографии места преступления, не так ли?
Да, кивнул инспектор. Полагаю, если это кровь Элспит, то либо последует звонок с требованием о выкупе, либо нам надо начинать искать ее труп?
Пока данных недостаточно, чтобы делать такой вывод, даже если окажется, что это кровь, сказала Конни. Пока не сообщайте об этом мужу Элспит, но отправьте эту каплю в криминалистическую лабораторию на анализ ДНК. И это надо сделать так быстро, как только возможно.
Согласен. Я прослежу за этим лично. Думаю, завтра результат анализа ДНК будет уже готов, если я сделаю пару звонков.
Это впечатляет. В каком именно отделе полиции вы работали в Лондоне?
В отделе специальных расследований. Я несколько лет проработал в подразделении, занимавшемся похищением людей. Подозреваю, что начальство было радо сплавить меня сюда. Я не очень-то вписываюсь в их структуру, поскольку не соответствую новому типу сотрудников отдела специальных расследований типу крутого, слегка небритого альфа-самца, проводящего три часа в день в тренажерном зале.
А что, в этом отделе нет женщин? спросила Конни.
Боюсь, они тоже куда большие альфа-самцы, чем я. Барда улыбнулся.
Вообще-то недавние исследования показали, что принадлежность к альфа-самцам часто только мешает, когда речь заходит о назначении на высокие должности или о долгосрочных отношениях между партнерами. Руководство компаний предпочитает тех, кто спокоен, дипломатичен и обладает аналитическим умом, а в отношениях сейчас приветствуются постоянство, чувство юмора и теплота.
Сэр! донесся крик из кустов, растущих на краю подъездной дороги.
Конни и Барда подошли к полицейскому, который их позвал, и остановились на некотором отдалении, чтобы не нарушить сохранность следов преступления.
Что там у вас? спросил Барда.
Кроссовка, левая. Она точно женская и соответствует описанию, которое предоставил муж пропавшей.
Женщина-полицейский подняла руку в перчатке, держа светлую кроссовку, почти не имеющую износа. Она довольно новая, решила Конни, и недолго лежала на земле.
На ней есть следы крови? спросила она инспектора, который подошел поближе, чтобы рассмотреть находку.
Видимых нет. Вы не могли бы показать, где именно вы ее нашли? обратился Барда к женщине-полицейскому.
Женщина-полицейский показала пальцем на место, находящееся примерно в метре от ее ног. От края кустов до него было метра два.
Либо кроссовка слетела с ноги пропавшей, когда она отбивалась, либо ей хватило присутствия духа оставить нам знак, говорящий о том, что ее увезли против ее воли, и она забросила ее сюда. Тот, кто напал на Элспит, не мог выпустить ее из виду и не хотел рисковать и терять время, отыскивая эту кроссовку, сказала Конни.
Тогда нам нужно засесть в доме ее мужа и ждать звонка с требованием о выкупе, быстро заключил Барда.
Это если Элспит повезло. Все зависит от того, чего хочет похититель от своей жертвы. Вы отвезете меня в отель? Мне надо сделать заметки.
Сейчас? Разве мы не поедем к семье Элспит, а затем в полицейский участок, чтобы провести совещание? Я обычно оставляю написание заметок на вечер.
Вы полицейский, инспектор Барда. Вы следуете процедуре, проводите совещания, изучаете зацепки. Моя же работа не такова.
Конни подошла к пассажирской двери машины Барды, открыла ее, села, застегнула ремень безопасности и проверила его замок, резко потянув его.
Барда уселся рядом:
Просто я думал, что вы захотите участвовать во всем. Чтобы ничего не пропустить, ведь чем больше информации тем лучше.
Я здесь для того, чтобы составить портрет того человека, который в настоящее время удерживает Элспит. Я предполагаю, что это мужчина, но, возможно, за этим похищением стоит женщина, если речь идет о вымогательстве, мести или попытке отвлечь внимание от преступления другого рода. Если учесть родственные связи Элспит, то это может быть все что угодно от мошенничества со страховкой до каких-то корпоративных разборок. Моя работа обычно намного проще вашей. Когда у вас имеется череда трупов, то вы рассматриваете такие вещи, как почерк преступника, элементы сходства между его жертвами или какое-то ситуативное сходство. Я не могу позволить себе отвлекаться на соблюдение полицейских процедур и ваши служебные дрязги. Можно сказать, что я метаю дартс в профайлинговую мишень практически с завязанными глазами. Так что я должна возвратиться к тому, с чего все началось, и постараться честно отработать те деньги, которые мне платят. В том хаосе, который чаще всего царит в полицейском участке, это невозможно. Так что вам придется выполнять для меня функции фильтра.
Барда тронулся с места, благодарно помахав полицейским в форме, которые посторонились, чтобы дать ему проехать.
Мне сказали, что вы много работали с ФБР. А почему вы не стали агентом? спросил инспектор.
Я мечтала служить в ФБР. Конни смотрела в окно на проносящиеся мимо обочины, поросшие вереском, на кусты дрока. Мой дальтонизм не позволил мне стать агентом, поэтому я выбрала профессию, дававшую мне возможность работать со штатными профайлерами Бюро.
Каких вещей вам недостает? спросил Барда.
Конни посмотрела на лицо инспектора. Вопрос был сформулирован нечетко, но по выражению нежности на лице мужчины было понятно, что он имеет в виду. Конни решила смягчить свой обычный резкий тон, осознавая, что ее манера держаться граничит с холодностью. Это было связано с издержками профессии, такой имидж был ей необходим, чтобы противостоять как ведомственному недоверию к специалистам-женщинам, так и тенденции смотреть на нее свысока, которая проявлялась, когда люди узнавали, что она «слабовидящая». Мужчина, который назвал так Конни, убрался из ее комнаты вскоре после того, как она ответила ему, и его больше никогда не видели среди участников тех рабочих групп, в которые входила она.
В основном самых обыкновенных, ответила Конни. Мигающих рождественских гирлянд, морских волн, когда начинает подниматься ветер. Когда-то я могла часами сидеть на заднем крыльце дома моих родителей, глядя на море. Теперь же я не могу им любоваться.
Она на минуту замолкла, думая над вопросом своего спутника. Барда тоже молчал, хотя на его месте большинство мужчин сочли бы, что надо заполнить паузу. Его способность молчать, когда нужно, вызывала у Конни уважение. По ее мнению, мужчин следовало оценивать именно по таким мелким, но чертовски важным деталям.
Сверкания рубина. Бесконечного разнообразия оттенков зеленого на одном и том же дереве. Снимков Земли из космоса, на которых видно, как прекрасна наша планета. Когда я была ребенком, мои родители как-то свозили меня в Большой каньон. Мне тогда было, наверное, лет десять, и мне подарили мой самый первый фотоаппарат. Я тогда мнила себя фотохудожником и делала только черно-белые снимки. Мои родители взяли тот из них, который нравился мне больше всего, увеличили его, вставили в рамку и повесили в моей комнате. И пока я взрослела, я засыпала, глядя на это фото. И, боже мой, как же я жалею о том, что сделала его нецветным. Ведь это мое единственное воспоминание о Большом каньоне. Это чертово черно-белое фото. Большой каньон это одно из самых красивых мест на Земле, а я не помню, как он выглядит в цвете. Это парадокс, достойный отражения в каком-нибудь стихотворении, вы не находите?