Серёгин
Земляк
Иркина подруга была ничего, но эти кожаные штаны Кожаные штаны вообще никому не идут. Их какие-то пидоры придумали носить для смеху, а потом другие пидоры решили, что это всерьёз. И вот теперь смотри на девок в этой дряни.
Во сне Серёгин чувствовал эту болезненную неуместность кожаных штанов ещё ярче, ещё пронзительнее, чем в обычной жизни. Его тянуло как-то скомкать это всё, отвернуться. Или передушить всю секту кожаноштанных пидоров разом. Об Иркиной подруге он почти забыл, хоть она и крутила призывным задом на ближнем плане.
Серёгин проснулся, дёрнувшись, словно от удара полицейским шокером. В комнате было темно и тревожно. Он бросил взгляд на часы, вздохнул и снова рухнул в подушку. Можно попробовать закрыть глаза и сделать вид, что сон продолжается или нельзя сука!
Зазвонил телефон. Причём не голосом легитимного будильника, а дав трель входящего вызова. С незнакомого номера. В 8:43 утра.
Серёгин вызов сбросил.
Теперь уже можно было даже не мечтать заснуть, и он сел на кровати, стараясь сморгнуть что-то болезненное в правом глазу. Надавил на глаз, помассировал ничего не меняется.
Серёгин дотянулся до тельца телефона, безжизненно повисшего на длиннющей макаронине зарядного провода. Посмотрел, что́ нападало в личные сообщения соцсетей ничего интересного. Сунулся в две из шести почт спам, мать прислала статью про новые чудодейственные пилюли, два отказа по собеседованиям. Ну ок.
Встал и включил свет. Господи, что же так по глазу-то, а? Почти бегом отправился в ванную: сначала долго тёр глаз холодной водой, а потом залез в душ, включил тёплую и минут 15 массировал затылок. Очень редко в одном случае из пяти это помогает. Но, конечно, не сегодня.
В whatsapp он обнаружил сообщение со ссылкой на бывшего однокашника Сеню. Мол, есть интересное предложение. Серёгин поморщился. «Интересное». Ещё «интересненькое» напиши.
Он открыл Телеграм просмотров вчерашнего поста про вице-губернаторскую жену было за четыре тысячи. Хорошо качается канал. Может, хоть он станет утешением к старости. Если до неё удастся доковылять.
На кухне было грязновато: по столу крошки, в раковине мокнет вчерашняя, а может, и позавчерашняя посуда.
У нищих слуг нет, вслух сказал Серёгин, и ему показалось, что вышло как-то сипло. Простыл что ли опять?
Он достал из холодильника сырок, понюхал его и, решив, что всё же не стоит, зачем-то вернул экс-еду обратно. Ну, значит, сосиски. Сосиски точно есть. И надо бы кофе поставить.
Снова зазвонил телефон. Опять с незнакомого.
Серёгин вздохнул.
Ну, сказал он мрачно.
Алексей? бодро поинтересовались в трубке. Здравствуйте. Мне Арсений Качаев дал ваш телефон.
«Интересненькое», догадался Серёгин.
У меня товар, у вас купец, весело продолжал неизвестный, то есть это вы купец если согласитесь. А я не сомневаюсь, что согласитесь.
Не сомневается он, ну-ну.
Слушайте, сказал Серёгин, я не люблю тянуть кота. Давайте к делу, а смехуёчки это вы с Сеней лучше раскурите.
Незнакомец ещё более радостно рассмеялся.
Это хорошо, что вы серьёзный человек, Алексей, одобрил он. Я тоже обычно серьёзный. Значит, обсудим.
Я на «Глазном» живу, предупредил Серёгин, сразу давая понять, что сам он никуда не поедет.
Я в курсе, со смешком ответил звонивший.
Серёгина аж передёрнуло от этого фээсбэшничанья.
Ну да, а так-то я секретный бобёр, сказал он сам себе, бросая трубку на диван.
У него вдруг испортилось и без того отвратительное настроение. Серёгин с ненавистью посмотрел на грязную пепельницу, исцарапавшую полировку столика, и еле сдержался, чтобы не отправить её левым хуком в стену.
Вместо этого он пошёл на балкон курить. Холодно было адски, в комнату он вернулся уже совершенно окоченевший.
Гость объявился через 22 минуты. Это был плотненький, обшитый приличным костюмчиком, а сверху сдавленный приличным пальтишком азер, кучерявый, с заносчивой улыбкой превосходства на лице.
Меня зовут Шахлар, объявил он с помпой, только войдя в коридор, будто это само по себе должно было что-то значить.
Серёгин только чуть недоумённо приподнял бровь.
Потом-то он посмотрит в «Яндексе», и вспомнит, откуда должен знать это имя. Личный адвокат Магсумовых, поверенный в делах убитого два года назад наследника строительной империи. Непростой такой человек. Очень непростой.
Ну, меня вы и так знаете. Проходите на кухню.
Шахлар отрицательно покачал головой, и его улыбочка от этого движения стряхнулась с лица.
Здесь разговаривать не надо, сообщил он, разглядывая свалку тапок в углу серёгинского коридора, давайте спустимся я знаю, где можно пообщаться, а заодно и позавтракать. Дело щекотливое, лучше в проверенном месте.
У него был странный, какой-то шпионский акцент, будто Шахлар его включал специально, хотя вполне мог бы говорить и нормально. Вот это вот «луцьше», «секотливое».
Да мне и тут хорошо, пожал плечами Серёгин, хотите говорить пойдёмте на кухню.
Шахлар ничего не ответил. Он ждал.
Я не поеду, упрямо повторил Серёгин.
Знаю, понимающе кивнул Шахлар, поэтому мы пройдёмся пешком. Слушайте, Алексей, бросьте уже ломаться. Год сидите без работы, а у меня для вас есть Вам название «Академстрой» о чём-нибудь говорит? Вот я оттуда.
Шахлар так и не прошёл в квартиру, остался ждать на пороге, пока Серёгин натянет джинсы и выудит из шкафа наименее помятую клетчатую рубаху.
Они вышли вместе и действительно пошли пешком даже лифт вызывать не стали. С другой стороны, а чего его вызывать четвёртый этаж.
Молчали. О чём думает азербайджанский гость, сказать было трудно, а вот Серёгин думал об «Академе». Он работал в этой конторе много лет назад, когда никакого Шахлара там ещё не предполагалось. И это было довольно странное место. Формально стройкомпания, но про «Академ» сразу хотелось добавить: «а на самом деле». Проблема в том, что́ этим «самым делом» считать. Холдинг занимался торговлей, причём о её характере Серёгин имел самое смутное представление. Вроде бы какой-то трубопрокат в Челябинске. Или, может, в Кургане. Возили и продукты: периодически на складе можно было обнаружить мороженые окорочка, израильскую чечевицу в коричневых банках, стиральный порошок с надписями на неизвестном языке. В какой-то момент переправляли старый списанный Ту-134 со снятыми частями крыла. Запчасти с великанских механизмов кажется, роторных винтов.
Ещё выполняли просьбы краевой администрации. Обустроить музыкальную школу или там загородный коттедж. Но как раз это ничего удивительного кошельком красноярской власти много кто в отрасли подрабатывал.
И чем сейчас занимается «Академ»? спросил Серёгин уже на улице.
Шахлар сощурился, как от яркого солнца, хотя никакого солнца и в помине не было город снова затянул смог.
Строит в основном.
В жизни не поверю.
И правильно.
Зашли в «Майк и Молли» на первом этаже «Дома поэтов». С тех пор, как это здание начали строить 15 лет назад (за это время два девелопера, поймавшие недострой в общей конкурсной массе, приказали долго жить), Серёгин всё поражался, кто придумал это издевательское название. Понятно, что никаким поэтам, даже самым краснознамённым если бы они водились в Красноярске, новая квартира в монолите бы не отломилась.
И это ваше секретное место? скептически поинтересовался Серёгин, разглядывая сквозь стекло запружённую машинами утреннюю улицу.
Я не сказал «секретное». Я сказал проверенное. Вы, Алексей, могли бы, например, задуматься, что кафе открывается в полдень, а мы вот, тем не менее, уже в нём сидим. И больше никого.
Действительно. Серёгин так отвлёкся на воспоминания об «Академе», что пропустил этот простой, но эффектный поворот.