Антон посмотрел в зеркало над стойкой, увидав, как пожилой туземец в засаленных штанах и сапогах, в длинной рубахе, как бы не кожаной, и с головной повязкой пробирается к выходу. Следом за ним поспешал еще один, одетый более привычно, на взгляд европейца в ношенную суконную пару, имевшую когда-то отношение к светло-коричневому цвету, рубашку сомнительной белизны, да кирзачи. Кепка нагоняла тень на его лицо.
Кто второй? быстро спросил граф.
Китаец местный, Фынчен.
Ясненько
Дождавшись, пока Юнгани с Фынченом удалятся, Уваров вышел за ними следом, и сразу отшагнул в сторону от освещенного проема двери.
Потапыч.
Иду.
Удалившаяся парочка поспешно шагала к фабрике. Антон двинулся следом. Когда он миновал П-образный компенсатор, похожий на ворота, и свернул в узкий проход между серой бетонной стеной и целой батареей громадных ржавых баков, он увидал спину одного Юнгани, китаец куда-то «свинтил».
Потапыч!
Я за Фынченом, барин!
Добро!
Могучее шипение заглушало шаги, а струи пара, вырывавшиеся то сбоку, то сверху, делавшие расплывчатыми огни желтых фонарей, скрывали погоню.
Когда до Сигдэ оставалось не более пяти шагов, Уваров крикнул:
Юнгани!
Гольд сильно вздрогнул, вжимая голову в плечи, и уже хотел было сорваться на бег, но резкий голос Антона пригвоздил его к месту:
Стоять!
Сигдэ испуганно обернулся, и залопотал, поднимая руки:
Моя ничего не делай, капитана! Моя смирный гольд!
Опусти руки, Юнгани, миролюбиво сказал Уваров, качнув пистолетом. Лучше скажи мне: ты знаешь Ваньку Хунхуза?
Глазки у гольда забегали.
Тебе ничего не будет, внушительно проговорил Антон, это все Хунхуз затеял. Ты ему тяжелые камешки передавал, а нашел их где?
В тайге, капитана! с готовностью ответил Юнгани. Там
Больше он ничего не успел сказать хлопнул винтовочный выстрел, и пуля пробила гольду грудь.
Прибежавший Гора подхватил Сигдэ, сокрушаясь:
Не поспел я, барин!
Уваров крикнул, срываясь на бег:
Стереги его!
Метнувшись в сторону резервуаров, откуда стреляли, и едва не загремев, споткнувшись о рельсу, он выскочил к складу шихты, где была навалена руда. Впереди мелькнуло светло-коричневое пятно, скрываясь за бункерами, а следом за Фынченом почесал мужчина в чёрном пальто, отмахивая рукой с пистолетом.
Сто-ой! закричал Антон. Стрелять буду!
Крик на человека в чёрном не произвёл ровно никакого впечатления, он даже петлять не стал на бегу, а Фынчен и вовсе пропал. Плюнув с досады, Уваров повернул обратно охоты попасть под перекрёстный огонь у него не было ни малейшей.
Возвращаясь, он прошел к тому месту, с какого должен был стрелять кто-то из убежавших двоих, и споткнулся о китайскую духовую винтовку. Это был тяжеленький агрегат с толстым пустотелым прикладом, куда закачивался воздух, и с ещё одним приставным баллоном. Лишенные армаферрита, китайские оружейники склепали баллончик из обычной, хоть и хорошей стали. Естественно, давление он держал не слишком высокое, поэтому и дальность, и убойная сила у пуль из Поднебесной, круглых, как дробины, была пониже, чем у русских пневматов.
Пнув винтовку, Антон выбрался к Потапычу, обихажившего Юнгани.
Ну, что? спросил он, приседая на корточки.
Безнадёжен, етить-колотить, хмуро сказал Еремей. Говорит, только «капитане» скажет, что да как
Юнгани!
Гольд открыл глаза, облизал почерневшие губы.
За что, капитана? проскулил он. За что они меня так?
Кто они?
Фынчен этот Он Как это Резьден
Резидент?
Да На китайцев он работает. А те камни с неба я в тайге нашел Зимовьё у меня на Ахобэ за вторым бродом к востоку в урочище Кимонко Ручей у зимовья вверх по нему Там
Заклекотав, Сигдэ выгнулся, и умер.
2.
Ресторан «Бон-тон» числился в разряде «приличных», по каковой причине за обед, обходившийся посетителю трактира в гривенник, в заведении господина Фэйхуня следовало выложить целковый, а то и все полтора.
Правда, сам зал ресторации блистал исключительным порядком и даже был изыскан, украшенный в восточных мотивах тут тебе и бумажные перегородки, и свитки с образчиками изречений, расписанных умельцами-каллиграфами, и ненавязчивая мелодия однострунного инструмента, спрятанного вместе с исполнителем за ширмой.
Официантки в длинных халатах неслышно семенили, подавая блюда, подливая вонючей рисовой водки и постоянно кланяясь.
И что будем делать? негромко поинтересовался Паратов.
Ужинать, хмуро ответствовала Облонская. Ничего конкретного у нас на Вонга нет, сплошные подозрения.
Так-то так Уверен: ресторатор центральная фигура. Ферзь. Ванька Хунхуз рабочая лошадка, осназ сторожевые псы. А кто их укрывал? Кто все проплачивал? Вонг! Все ниточки сходятся к нему!
Не умничай, буркнула девушка. Скажи лучше, на чём его поймать!
Я что придумал Попробую незаметно пройтись по ресторану. Вроде как захмелевший посетитель ищет туалет. Может, и увижу чего
Тут столик по соседству занял неопрятный толстяк, носивший великолепную тройку, с золотой цепочкой от часов (волкодава на такую цепь сажать можно!), и парочка сменила тему.
Рыба у них хороша, с видом знатока вывел Илья.
Это была рыба? с сомнением сказала Марина. Хм
Чтоб вы, барышня, понимали в азиатской кухне!
Сосед «молодоженов» живо повернулся к ним, и вставил своё слово:
Азиаты, они, знаете, те ещё умельцы! Все шиворот-навыворот делают. Личинок шелкопряда так сготовят, что от эклеров с кремом не отличишь!
А вы сюда часто захаживаете? вежливо поддержала разговор Облонская.
Каждый божий день! гордо сказал толстяк. Позвольте представиться: Юрий Тарасович Ивернев.
Марина Васильевна, церемонно сказала девушка.
А меня по-простому можно, добродушно сказал Паратов, Ильёй.
Очень приятно! проурчал Ивернев, плотоядно взглядывая на Марину. В гости к кому? Или проездом?
С Сахалина мы, стал излагать «легенду» Илья, из Дуэ. Хотели было на цеппелине лететь, а тут, как назло, тайфун. Все рейсы отменили, вот мы и пароходом
Да, кивнул толстяк, тут же закидывая удочку, от нас до Хабаровска ближе всего.
Вот-вот, подхватил Паратов, и я того же мнения. Только жена моя всё на погоду злится
Марина фыркнула негодующе. Толстяк ей активно не нравился эти масляные поросячьи глазки Фу! И вообще, какой-то он скользкий
Нам в Бринеровке сказывали, у вас тут чудеса творятся, с невинным выражением лица проговорила Облонская. Пришельцы какие-то толпами ходят
Юрий Тарасович затрясся от сдавленного хохота, отчего по его жирному телу волны пошли.
Ещё какими! жизнерадостно воскликнул он, отсмеявшись. О-ох Все люди, как люди, на лис охотятся или, там, на медведя, а мы на ходоков! Смешно, право.
Взяв салфетку, Ивернев вытер жирные губы.
Как салатик, Марина Васильевна? невинно поинтересовался он.
Облонская чуть не подавилась.
Вы меня ни с кем не путаете? спросила девушка, справляясь с собою.
Юрий Тарасович закудахтал от сдерживаемого смеха.
Ну, разве вас спутаешь! Вы когда еще приезжали-то? Вот, и засветились. А нынче, что же? Платье переодели, так и все? Дохлый номер, барышня!
Вы кто такой? спросила Марина, холодея и чуя провал.
У-у затянул Ивернев. Какая вы скучная!
Отвечайте! потребовала Облонская, и со стуком выложила на стол свой железный жетон.
С Иверневым произошло удивительное превращение немного эксцентричный посетитель ресторана, глуповатый жизнелюб обратился в развязного и опасного типа.
Шикарный жест, барышня! глумливо усмехнулся он. А то мы не знали, из какой вы конторы! Фэйхунь, хитрый лис, мигом вас раскусил. А я ещё с ним спорил Стало быть, в прошлый приезд ничего не разнюхали, решили по второму разу пройтись? А в пустой след!
Паратов подобрался, чувствуя, что ситуация выходит из-под контроля. «Дурака включить», что ли?