Ты можешь дать мне сдачи, великодушно предложил Конан.
Как это? вылупил на него глаза Эван. Конан выпятил свою и без того крутую грудь:
Давай, врежь мне в живот. Не бойся.
Не-е-етушки, протянул Эван. Нашел дурака. Он попытался ретироваться, но наткнулся на обступивших их ребят.
Да валяй! настаивал Конан, следуя за ним по пятам. Ну, врежь. Бей в живот. Со всей силы! Это же по-честному!
Эван пристально посмотрел на него:
Ты это серьезно?
Конан кивнул и, поджав губы, снова выпятил грудь:
Со всей силы. Давай. Я не отвечу. Честное слово!
Эван колебался. А может, и правда врезать? Когда еще представится случай?
Обступившие их ребята ждали, затаив дыхание.
«Если я врежу ему, если достану его, и он взвоет от боли, может, все ко мне будут относиться лучше. Я стану Эваном Молотобойцем, Эваном, Сокрушителем Конана-варвара», думал Эван.
Он сжал кулак и прицелился.
И это называется кулак? со смехом воскликнул Конан.
Эван кивнул.
Ой, больно! с издевкой простонал Конан и демонстративно затряс коленями.
Все засмеялись.
«Сейчас я ему покажу», сердито подумал Эван.
Ну, давай! Чтоб был удар, так удар, не унимался Конан, набрав полную грудь воздуха.
И Эван что было силы ударил Конана в живот, и тут же сам закричал от резкой боли. Ощущение было такое, будто он со всего маха размозжил кулак о бетонную стену.
Что здесь происходит? раздался за спиной мужской голос.
Круто обернувшись, Эван увидел возмущенную физиономию мистера Мерфи.
Прекратить драку! скомандовал тот. Шагнув вперед, учитель встал между мальчиками и обратился к Конану:
За что Эван ударил тебя?
4
Конан пожал плечами и с невинным видом посмотрел на учителя широко открытыми глазами.
Не знаю, мистер Мерфи, ответил он чуть не плачущим голосом. Он подошел да как врежет!..
И Конан, потирая свой живот, легонько застонал:
Больно
Мистер Мерфи посмотрел своими черными бусинками на Эвана. Его пухленькие щеки снова стали пунцовыми.
Я все видел, Эван. Просто не понимаю, что с тобой, негромко произнес он.
Мистер Мерфи начал было Эван, но учитель замахал рукой.
Если ты недоволен собственным поведением в классе, проговорил он, это не значит, что свои обиды можно вымещать на товарищах.
А Конан все гладил свой живот.
Надеюсь, бормотал он, Эван ничего мне не сломал.
Может, следует подойти к медсестре? озабоченно спросил мистер Мерфи.
Конан покачал головой. Эван заметил, что он с трудом сдерживается, чтобы не покатиться со смеху.
Все обойдется, бросил он и заковылял прочь.
«Ну и артист! с горечью подумал Эван. Неужели он с самого начала видел, что у них за спиной стоит мистер Мерфи? Похоже на то».
Ступай, займись Кэддлсом, хмуро распорядился учитель естествознания. И постарайся не отлынивать. Я приду и проверю.
Бормоча что-то под нос, Эван направился в класс. В сплошные окна лился поток солнечного света. Легкий ветерок играл полосками жалюзи на открытой створке окна возле учительского стола.
Вне себя от досады и негодования, Эван направился через весь класс к клетке с хомяком. Кэддлс приветливо задвигал носиком. Хомяк уже привык к тому, что ему чистят клетку.
Эван посмотрел на пушистый бело-коричневый комочек за прутьями. «И с чего это людям нравятся эти создания, с раздражением думал он. За то, что у них так забавно двигаются носики, что ли? Или за то, что они, как полные придурки, бегают по кругу в колесе?»
Кэддлс смотрел на него своими черными бусинками.
«Вылитый мистер Мерфи, да и только, хихикнул про себя Эван. Может, он поэтому так привязан к хомячку».
Ну, ну, пробормотал Эван. Так ты у нас душка? Только я-то все про тебя знаю, и меня не проведешь. Ты просто большая жирная противная крыса!
Кэддлс в ответ быстро-быстро зашевелил носиком.
Тяжело вздохнув, Эван принялся за работу. Задержав дыхание, потому что хомячий запах был ему отвратителен, он осторожно вытянул поддон.
Ну и вонючка же ты, сказал он хомяку. И когда только ты научишься самостоятельно следить за чистотой?
Стараясь не вдыхать смрад, он выкинул старые газетные клочки, насыпал в поддон новые из коробки, стоявшей в каморке рядом, и вернул поддон на место в клетку.
Хомяк с интересом следил за его действиями.
Затем Эван налил свежей воды в поилку.
Сейчас насыплем семечек, сообщил Кэддлсу Эван. Он немного приободрился, зная, что тяжкий труд подходит к концу.
Вытащив из клетки чашку, он направился в каморку, где хранились запасы подсолнечных семечек.
Вот, Кэддлс, напевал он, смотри, какая вкуснятина.
Набрав семечек, он пошел назад к клетке, но на полпути остановился как вкопанный. Дверца клетки была открыта. Хомяк исчез.
5
Невольный крик вырвался из уст Эвана, когда он, оторопев, смотрел на пустую клетку. Он бессмысленно стал озираться и звать:
Кэддлс! Кэддлс!
«И чего я ору, тут же одернул он самого себя, круто оборачиваясь. Этот дурной хомяк все равно не понимает, что его так зовут». В коридоре послышались шаги. Мистер Мерфи?
«Ох, только не это, молча взмолился Эван. Пока я не отыщу Кэддлса, лучше бы ему сюда не являться».
Мистер Мерфи души не чаял в хомячке. Он сам всегда говорил об этом в классе.
Эван прекрасно понимал, что, если что-нибудь случится с Кэддлсом, учитель естествознания сживет его, Эвана, со свету. Он житья ему не даст весь учебный год. Какой там год! До скончания века!
Эван замер посредине класса, прислушиваясь к звуку шагов.
Шаги приблизились к двери и удалились по коридору.
Эван с облегчением вздохнул.
Кэддлс? Душка Кэддлс, где ты? позвал он дрожащим голосом. Я тебе такие вкусные семечки принес.
И тут же углядел пушистый бело-коричневый комочек на желобке для мела под доской.
Вот мы где! Вижу, вижу, шепотом бормотал Эван, на цыпочках подбираясь к хомяку. Кэддлс что-то энергично грыз. Кусочек мела. Эван чуть слышно подобрался ближе.
А у меня есть семечки, нашептывал он. Это же повкуснее мела.
Душка Кэддлс держал палочку мела в передних лапках и поворачивал его, аккуратно двигая острыми зубками.
Эван подобрался уже почти вплотную. Вот он уже на расстоянии вытянутой руки.
Смотри, что у нас тут, Кэддлс, бормотал он, протягивая хомяку пластиковую чашку с семечками.
Кэддлс даже не глядел. Эван изготовился прыгнуть. Бросок! Мимо!
Хомяк, выронив мел, метнулся в сторону по желобку.
Эван сделал вторую попытку, уже совсем отчаянную, но в руках у него не оказалось ничего пушистого один воздух!
С приглушенным стоном Эван провожал глазами хомячка, а тот спрыгнул на пол и спрятался за учительский стол. Его лапки скользили по линолеуму. Острые коготки громко цокали.
Далеко тебе не уйти, бросил ему вдогонку Эван. Уж больно ты жирный! Опустившись на колени, он заглянул под стол.
Из темноты на него смотрели блестящие бусинки. Хомячок учащенно дышал, ритмично поводя боками.
Не бойся, зашептал Эван как можно более ласково. Я хочу посадить тебя в твою замечательную клетку.
Хомяк ловко юркнул под стол.
Он все так же не спускал с Эвана глаз и тяжело дышал. Он не двигался, пока Эван не протянул к нему руку. Тут он бросился наутек, постукивая коготками по гладкому полу.
Эван совсем вышел из себя.
Кэддлс, да что с тобой? громко крикнул он, вылезая из-под стола. Что за глупые игры?
Но это не были игры, и Эван это прекрасно понимал.
Если он не поймает хомяка и не засадит его в клетку, пиши пропало: мистер Мерфи съест его заживо. А то и выгонит из школы. А то и выживет всю их семью из Атланты!
«Спокойствие, Эван, спокойствие, уговаривал он сам себя. Без паники!»
Он сделал глубокий вдох и задержал дыхание.
И тут увидел хомяка на подоконнике открытого окна.
На сей раз было с чего удариться в панику.
Эван попробовал позвать хомяка, но вместо обращения вырвался лишь хрип.
Сглотнув, Эван стал подбираться к окну.
Душенька Кэддлс, нашептывал он, давай, иди сюда, ну же, хомячок.