Эй! А почему меня так странно качает, так, что я даже проснулся? И голова кружится. Точно! Человек закинул на спину рюкзак, вышел из чайной и отправился в путь, не ведая, что несет с собой маленького щенка. Куда же он направляется? Еще дальше от моего дома?
В темноте рюкзака я залился слезами. От горького раскаяния у меня чуть не отвалился нос.
Хозяйка часто приговаривала, мол, сожалею о содеянном аж до посинения кишок. Это значило, что ей стыдно просто-таки до смерти, ведь кишки синеют только у покойников. Но собакам это выражение не подходит. Мы в таких случаях думаем: «Каюсь так, что нос отваливается». Ведь нос наше оружие, отвалится пиши пропало
Вдруг я услышал, как кто-то сказал:
Холодает Надо бы свитер достать!
Голос был женским. Рюкзак опустили на землю, открыли. Солнечный свет ослепил меня, и я долго не мог разлепить веки. Но тут чья-то огромная рука схватила меня за шкирку и выудила наружу.
Эй, смотри-ка, что у меня здесь! сказал парень.
Ой! Щеночек? Какая прелесть! заверещала девушка, прижимая меня к груди. Такой миленький! Откуда он в твоем рюкзаке?
Без понятия! Малыш, ты как сюда забрался?
Мне очень хотелось сказать им: «Я потерялся, скорее верните меня домой!» Но я не умел говорить и только отчаянно лизал им руки: ему, потом ей, потом опять ему и жалобно скулил.
Девушка растрогалась:
Жалко бедняжку! Давай заберем его домой?
Не выйдет! отрезал парень. Мы же на самолете летим. Там потребуют документы на собаку и справку о прививке. Так что взять его мы не сможем.
Что же с ним делать? спросила она.
На бродячего не похож: чистый, ухоженный. Оставим на улице! Может, его уже хозяева ищут? Вот и найдут
Девушка рассердилась:
Тебе легко говорить! Он же совсем малыш! А если его машина собьет? Или волкодавы загрызут? Или он в канаву свалится?
У девушки было золотое сердце. Я смотрел на нее с надеждой и ждал, когда же она предложит вернуть меня домой, но она сказала:
Давай отнесем его обратно в чайную.
А-а-ай, да что же такое! Я живу не в чайной! И там как раз огромный черный волкодав, я туда не хочу! Нет!
Но они и правда принесли меня в чайную, где недавно сидели.
Это ваш щеночек? спросила девушка, жалобно глядя на хозяина.
Хозяин чайной покосился на меня и замахал рукой: «Марэй, марэй». На тибетском это значило: «Нет, нет». Потом он добавил, уже по-китайски:
Щенок не отсюда. Я такого не видел ни разу.
Парень с девушкой вздохнули и унесли меня. По дороге они обращались к лавочникам, заглядывали в жилые дома и спрашивали у детишек на улице, но все махали рукой: «Марэй, марэй». Конечно, откуда им меня знать, если я до сих пор не выходил из дома?
И что же теперь делать?
Они снова вернулись в чайную, откуда меня унесли. И тут я услышал, как девушка воскликнула:
Смотри, это же старший брат-солдат, отдадим ему!
Старший брат-солдат? Это еще кто? И зачем меня ему отдавать?
Но они не стали со мной советоваться и подошли к человеку в военной форме.
С тех пор моя жизнь изменилась навсегда.
Хуан Юэлян встречает Даву в Ядуне
Шел третий день праздников в честь образования КНР. Хуан Юэляну со стариной Суном доверили роль гонцов они отправились в город закупить что нужно для заставы, а заодно и помочь сослуживцам: кому отправить письмо, кому что купить в магазине, кому пополнить телефонный счет и так далее. Список поручений занимал целую страницу, так что в путь они выдвинулись еще до рассвета.
Когда все было выполнено, Хуан Юэлян и старина Сун скромно пообедали и разделились. Старина Сун пошел в интернет-кафе звонить жене и детям по видеосвязи. Его младшему было всего три года, и старина Сун ужасно скучал. Юэлян же направился в книжный магазин: осень кончалась, и перед долгой зимовкой стоило запастись «пищей для ума». Они договорились встретиться в три, чтобы вместе выдвинуться обратно.
На улице было людно. Хотя большинство народа, похоже, составляли приезжие. Приезжать сюда теперь стало удобно: прямым рейсом из Чэнду долетаешь до Шигадзе и уже оттуда на автобусе до Ядуна. Вся дорога занимает часов семь-восемь. Раньше от Чэнду до Ядуна добирались несколько дней, а если начинался снегопад, дорогу перекрывали, и поездка растягивалась на неделю с лишним. Сам Юэлян так никогда не ездил, но знал об этом по рассказам матери. Раз в год она уезжала в деревню навестить родителей, и добрая половина отпуска уходила на дорогу туда-обратно. Так было в те времена, когда Юэлян еще не появился на свет.
Шигадзе крупный тибетский город. Оттуда начинается маршрут на Эверест самую вершину мира, и потому в Шигадзе приезжает множество любителей приключений. Когда Юэлян вступил в армию, они проезжали Шигадзе, но останавливаться не стали: машины довезли их прямиком до Ядуна.
Этот городок Юэлян полюбил, как только там очутился. Он и не подозревал, что в Тибете встречаются настолько живописные места: раньше ему казалось, будто там сплошь ледяные вершины без единой живой души. И хотя Ядун располагался не очень высоко, сам пейзаж, конечно, поражал своей красотой: именно там, в кольце обледеневших гор, и раскинулась их застава.
Впрочем, Юэляну здесь нравилось не только из-за пейзажей. Красивой природы везде хватает, но здесь причин находилось много. Главная этот город стоял у самой границы. Нести дозор на рубежах родины он мечтал с тех пор, как стал солдатом. Когда же начальник гарнизона рассказал об истории Ядуна, гордость охватила юношу с новой силой.
Ядун не только жемчужина приграничного края, но и очень важный стратегический пункт. Было бы легкомысленно ценить его только за красоту пейзажа; нужно перенестись во времени и разглядеть его славное прошлое, покрытое пороховой пылью. За право контролировать Ядун испокон веков сражались целые армии! рассказывал начальник.
Как? Здесь сражались? удивился Юэлян.
Да, и не раз! кивнул начальник. Взгляни на карту: Ядун это ворота из Китая в Бутан, в Индию и к Бенгальскому заливу. Городок находится в уникальном месте, во все времена он много значил для всех. Британцы нападали на Тибет дважды, последнее нападение вылилось в особенно жестокие битвы. В декабре 1903 года британские солдаты, прорвавшись через снега и льды, тайно пересекли китайскую границу через перевал Нату-Ла, проникли в ущелье Ядун. В апреле они дошли до Гьянгдзе и окружили город всеми своими пушками и винтовками. Мы помним те дни как знаменитую оборону Гьянгдзе от Великобритании. Она продолжалась около ста дней с апреля по июль и стала самым масштабным, самым страшным и самым мужественным сражением против иностранных захватчиков за весь период новой истории Тибета. Тибетский гарнизон сражался до последнего, но, когда иссякли все запасы провизии, все до единого солдаты спрыгнули со скалы и погибли героями. После падения Гьянгдзе британские солдаты стали быстро продвигаться вперед. Столица Тибета оказалась в огне, мародеры разграбили реликвии и религиозные книги. Только в 1954 году правительство Индии подписало с Китаем соглашение: в нем Индия отказывалась от всех прав на тибетские территории, которые достались ей от Великобритании по наследству.
От рассказа начальника гарнизона у Юэляна застучало в висках и сильнее забилось сердце. В голове не укладывалось, что этот чудесный приграничный городок когда-то утопал в дыму войны, что эту благодатную землю топтали сапоги захватчиков. И все-таки наряду с гневом он испытывал гордость за то, что ему посчастливилось служить в таком героическом и столь важном для родины погранпункте.
Хуан Юэлян вдруг вспомнил отца. Теперь понятно, почему тот никогда не жаловался на пережитые в прошлом невзгоды. Несомненно, отец тоже знал историю этого рубежа и прекрасно осознавал, как важно его охранять. Когда Юэлян вернется домой, то непременно расскажет все это матери, чтобы она поняла наконец и отца, и его самого.