Сто тысяч долларов, согласитесь, больше, чем двадцать пять, а мы всерьёз надеемся получить эту сумму.
— А во-вторых?
— А во-вторых, все букмекерские конторы стоят на ушах: кто станет нынешним победителем. На вас и на Тома ставят невероятные суммы, причём на Тома куда выше, потому что у вас этот раз уже пятый, а у него — первый, он — тёмная лошадка.
— Я вам что — лошадь скаковая?
— Госпожа Кравец, вы не лошадь, но это Вегас, здесь ставят всё и на всех. Вам надо развестись...
— Может, мне ещё подыграть ему за столом?
— Я вас об этом не просил.
— Но подумали?
— Госпожа Кравец, я знаю, что вы хотите победить. Но скажу откровенно — этот год не ваш. Год за годом вы показываете всё более значимые результаты, но пока вам стоит подождать. Я бы вообще на вашем месте взял тайм-аут годиков на пять, а потом вернулся и с триумфом занял первое место.
— Посмотрите на меня, через пять лет я могу склеить ласты.
— Ну что вы, вы ещё всех нас переживёте. Не торопитесь, это большая игра, тут надо либо всё и сразу, либо издалека и неторопливо. Ждите нас завтра в номере у Тома, мы приедем с репортёрами. Вы ведь знаете, где он живёт?
— Знаю.
— Вот и ладушки. Поверьте — так будет лучше для всех.
Хрена с два, решила для себя Барбара. Нашли девочку, так она и испугалась. Этот мерзавец Льюис наверняка ставку на Тома сделать хочет, вон как елозит. Что и говорить, выиграл Майор красиво, будто песню под караоке исполнил.
Барбара вспомнила, как Том исполнял «La bamba». Там и смысл-то простой до идиотизма: чтобы танцевать бамбу, нужно немного грации, для тебя и для меня, детка. Я весь для тебя, я не матрос, я капитан, детка!
Ты не капитан, ты Майор, пошутила вчера Барбара. Я Майор, согласился Том. Но пел он бесподобно, будто родился с этой песней на устах.
И играл тоже, пусть даже и под градусом. Отчего-то во время игры в ушах у Барбары звучала именно эта песня. Будто Майор и играл не для себя, не для своего агента, а для неё.
Я весь для тебя, детка.
Барбара вдруг поймала себя на том, что думает о Майоре без кавычек и с большой буквы.
Но она приехала сюда не романы крутить, а выигрывать. Не для кого-то, не для денег даже, а для себя самой. От денег она решила отказаться с самого начала — отдаст на благотворительные цели, и всё тут. Тут дело принципа, и Майор здесь вовсе ни при чём. Всё равно он ей в сыновья годится.
План сложился в голове сразу, и поэтому, пока агенты со своими репортёрами ещё не приехали, она решила сама напрячь «мужа».
Оказывается, у Майора были свои планы на сегодня. Она застала его удирающим.
— Куда-то собрался, милый? — спросила Барбара, глядя на бледного, с мокрыми после душа волосами, мужа.
— Вы кто? — спросил Том.
Надо же, и впрямь на трезвую голову не узнаёт. Хотя во взгляде что-то похожее на узнавание читается.
— Читай по губам: я... твоя... жена...
— Бабушка, Господь с вами, я вам во внуки гожусь, — надо отдать должное Брайдеру — за словом в карман он не лез, хотя на трезвую голову у него получалось немного грубо. Даже не немного, а совсем грубо.
— За такие слова я могу потребовать развода, — сказала Барбара. — Вернись в апартаменты, милый, не будем смущать горничных.
— Я полицию вызову!
— Я уже вызвала, не беспокойся. И пожарных, и неотложку, так что давай быстрее.
Она грубо втолкнула его в номер и захлопнула дверь.
— Э... Барби? Барби, ведь правильно? — спросил Том.
— Угадал.
— Мэм, я надеюсь, не успел сделать с вами ничего предосудительного.
— Майор, хватит мямлить, мы одни, говори начистоту.
— Окей, мэм, я перебрал, простите меня, готов дать развод.