На краю Дикого Поля
Повесть
<p align="right">
Посвящаю своей дочери Ирине</p>
Часть II
Глава первая,
которая начинается победоносной войной, а заканчивается тоской о поражении.
<p align="justify">
Война, если к ней подходить серьёзно, без ребяческого восторга, дело предельно скучное, затратное и грязное. Грязное именно в физическом смысле, потому что тысячи людей и животных сосредоточены в одном месте и из-за этого не имеют возможности нормально умыться, а тем более - помыться в бане. Вообще-то бани в своей армии мы организовали: четыре бани для стрельцов, вместимостью в сто двадцать человек каждая, так что каждый воин имеет возможность как минимум раз в неделю очень хорошо помыться.</p>
Баня сооружение довольно сложное, с применением парового насоса, котла для подогрева горячей воды, котла для выработки пара в парную и вошебойку, четырёх палаток-помывочных, установленных совместно с разборной щитовой парной, устанавливаемой совместно с помывочной. Плюсуем сюда шайки, лавки, полки для парной, щитовой двуслойный пол, и всё хозяйство одной бани с трудом умещается на трёх тракторных повозках. От тракторного движка, на стоянках, как раз и работает насос для бани.
А в комплексе с баней работает и прачечная. Я продвинул идею барабанной стиральной машины, и как ни странно, на верфи её сваяли меньше чем за месяц. А потом наладили поточное производство, и теперь в Новгороде работает не меньше пяти прачечных, на которых задействовано от одной до четырёх стиральных машин.
И никуда не денешься, коли установили высокие санитарные стандарты, то будь любезен им соответствовать и поддерживать. Затратно конечно, но и результат впечатляющий: у нас за всё время подготовки к военной кампании и за время неё, не случилось ни одной серьёзной хвори.
Сейчас мы преследуем разбитое войско короля Густава, а сам он усвистал в Выборг, и сидит блокированный там.
Война началась не совсем так, как планировалась нами, всё-таки противник у нас далеко не дурак, но продолжилась вполне удачно. Для начала шведы наголову разгромили три сотни новгородских стрельцов при полусотне рейтар, посланных спорым маршем на усиление гарнизона Орешка. Командовал отрядом боярский сын Василий Выдрин-Сисоев, креатура бояр Одоевского и Куракина, по слухам, внебрачный сын последнего. Как и любой, уважающий себя мажор, этот детинушка учился плохо, знал мало, зато воображал о себе много. Кроме того он привёз с собой кучу грозных бумаг, с требованием если не назначить Васю главнокомандующим, то дать ему под руку лучшие силы сразу и непременно. Командарму, князю Андрею Ивановичу Ногтеву Суздальскому, ничего не оставалось делать, как назначить его командиром отдельного отряда и услать при первой же возможности подальше, в надежде что он не катастрофически начудесит.
Выдрин-Сисоев конечно же, начудесил.
На Ладоге, ко времени нашего выхода туда из Волхова крепко штормило, поэтому пришлось переждать в устье, а посуху послать малый отряд, во-первых, для того чтобы усилить гарнизон, а во-вторых, чтобы наши знали обстановку и ожидали помощь, которая совсем близка.
И Вася Выдрин-Сисоев повёл свой отряд походной колонной, без разведки и боевого охранения, и конечно же, выперся на изготовившийся к бою шведский полк. Шведы не будь дураки, первым же залпом обезглавили наш отряд, поскольку Вася как последний дурак, на своём кабардинце, вместе с прихлебателями гарцевал впереди отряда. По ним шведы и влепили первый, самый эффективный залп. Наши смешались и подались назад, и пока прежние сотенные и полусотенные, пониженные самоуправством Выдрина-Сисоева до десятников, сориентировались, и взяли управление в свои руки, шведы скорым шагом преодолели разделяющие их три сотни шагов, и ударили в пики. А когда наши побежали, то из-за перелеска ударили шведские кирасиры. Полный разгром предотвратили наши рейтары: они пройдя через редкий лесок, ударили во фланг кирасирам, и тем пришлось прекратить атаку и отходить, а наши, имея на фланге шведский строй и разворачивающуюся в отдалении шведскую батарею, не стали продолжать атаку, удовольствовавшись срывом шведской. Повезло ещё, что шведы приняв наш отряд за авангард основных сил, не стали их преследовать. Так что потеряв пятьдесят восемь человек убитыми, в том числе всех офицеров штаба и сотников, которых Выдрин-Сисоев назначил своей властью из благородных, сместив "чёрную кость" обратно в десятники, наши отошли, вынеся на руках и полсотни раненых, осмотрелись, оценили обстановку. Старые сотники встали на свои прежние должности, командиром отряда стал командир первой сотни, и после короткого совещания приняли решение продолжить выполнение первоначального приказа, двигаться на Орешек. Так как теперь путь был возможен только в обход, а рейтары в лесах совершенно беспомощны, то двинулись самостоятельно, умудрившись не бросить свой обоз, и даже умудрившись на последних лодках и плотах войти в крепость до того, как шведы окончательно её заблокировали.
А когда шторм утих, то вся наша армада в десять боевых пароходов, которых мы стали называть крейсерами, и пятнадцати вооружённых пароходов с войсками на борту двинулась из Волхова в Ладогу, а оттуда в Неву. Не сказать, что это был очень уж простой переход: сам-то спуск вниз длился не слишком долго по времени, а вот подготовительные работы заняли около двух месяцев. Дело в том, что на Волхове и на Неве существовали пороги, а я о них и не знал: в моё время этих порогов просто не было. Однако штаб работает, офицеры в нём отлично подготовлены, и даже без моего участия всё было сделано: и на Волхове и на Неве часть камней на фарватере через пороги были удалены, частью взорваны, на что ушло немало тротила, ну и в качестве гарантии против аварий вдоль русла были устроены дороги, по которым были пущены тягачи. Переправа через порог теперь выглядела так: корабль подходил к фарватеру через порог, и на него (то есть на корабль), заводили трос от тягача. Теперь корабль, удерживаемый тягачом, спускался через порог довольно быстро, и без опасения, что его шарахнет об камень. Поднимались корабли обратным порядком: через порог их буксировал всё тот же тягач. Все: и моряки и торговцы, и пассажиры были довольны нововведением, однако страшно недовольны остались только четыре артели бурлаков, что кормились у порогов. Ну да, на всех не угодишь, найдут себе артельщики новую работу.