А ты подумай. Идея-то интересная, вдруг оценила бабка.
Штуцера в этом времени еще штучный товар. Возможно, в армии их уже используют широко, но здесь это были все еще весьма редкие стволы. То, что в одной станице нашлось аж три таких винтовки, означало, что народ тут воюет регулярно и на оружие денег не жалеет. Достаточно вспомнить, что даже треснувший ствол хозяин выкидывать не стал.
За околицей раздался выстрел, и Елисей, который в этот момент доставал чашку из топки, едва не вылил расплавленный свинец себе на ноги.
Быстро поставив чашку на печь, парень коснулся ладонями пистолетов и, подхватив карабин, поспешил к воротам. Увидев трех всадников на самом краю станицы, парень взвел курок и, осторожно выглянув через плетень, рассмотрел еще десяток всадников шагах в пятидесяти от первых трех дальше по дороге. Держа карабин стволом вниз, Елисей вышел к воротам и вопросительно уставился на неизвестных.
Здравствуй, казак, чуть улыбнувшись уголками губ, произнес старший горец. Меня зовут Арслан. А это мои сыновья, Аслан и Нурлан. Мы ищем одного человека. За ним гнались, и он поскакал в эту сторону.
Твоя дочь жива, почтенный. Подожди здесь. Я ее позову, кивнул Елисей и, развернувшись, быстро зашагал обратно на свой двор.
Войдя в дом, он окликнул девочку и, не дождавшись ответа, отправился на конюшню.
Гюльназ, которая слышала выстрел, стояла, прижавшись к шее коня, настороженно глядя на парня.
Пойдем со мной, позвал Елисей. Сейчас глянешь через плетень и скажешь, кто это. Там люди назвались именами твоих родственников.
Подведя ее к плетню, парень сначала сам оглядел гостей, после чего, подтащив к забору полено и поставив его на попа, скомандовал:
Вставай на него и как следует рассмотри тех людей. Только сильно не высовывайся.
Последнее можно было и не говорить. Девчонка ростом была ему по плечо и, даже встав на полено, вынуждена была подняться на цыпочки, чтобы выглянуть наружу.
Ой, это отец и братья, взвизгнула она и тут же, скривившись, схватилась за бок.
Осторожно, а то рана разойдется, проворчал Елисей, подавая ей руку и помогая спуститься. Пойдем, поговоришь с ними.
Гюльназ, что с тобой?! вскричал горец, едва рассмотрев скособочившуюся фигурку дочери.
Ее ранили, когда гнали, коротко поведал Елисей, отступая в сторону. Но рана не опасная. Просто крови много потеряла.
Откуда ты знаешь? мрачно поинтересовался один из братьев.
Это я отбил ее у тех, кто ее ловил, а потом привез сюда, пожал парень плечами. А лечила ее моя бабушка.
У вас же здесь мор был, вспомнил отец, прижимая к себе девчонку.
Был, мрачно кивнул парень. Да вроде закончился уже. Мы с бабушкой еще живы. Хотя сам я долго болел.
Поехали домой, дочка, улыбнулся горец, погладив девочку по щеке.
Подожди, мне же вещи забрать надо и Карагеза, тут же вскинулась она.
Он жив? удивился Арслан. Я думал, ты его загнала, пока убегала.
Живой и здоровый, усмехнулся Елисей. Сильный жеребец.
Понравился? понимающе усмехнулся горец.
Понравился, не стал спорить парень. Но это ее конь. Он ее любит. Заходите, почтенный. Я вас с бабушкой познакомлю, добавил он, открывая ворота.
Горец слегка замялся, но потом, отдав поводья своего коня одному из сыновей, что-то негромко приказал. Потом, одернув черкеску, решительно шагнул на территорию станицы.
«А ведь он мора боится, сообразил Елисей. Но молодец мужик. Марку держит. Ради дочери даже в вымершую станицу вошел».
Они прошли во двор бабкиного двора, и Елисей едва не споткнулся на ровном месте. Пока они там проводили опознание и болтали, Степанида успела вскипятить воду на чай и накрыть стол. Чашки, мед, варенье, не хватало только свежей сдобы, но с этим делом было сложно. Чего-то там бабке для ее выпечки не хватало.
Милости прошу, с вежливым поклоном поприветствовала гостя бабка. Отведайте чаю, гость дорогой.
Благодарю тебя, почтенная, склонил голову в ответ горец. Твой внук сказал, что это ты лечила мою девочку.
К удивлению Елисея, говорил горец по-русски чисто, только с легким акцентом. А самое главное, речь его звучала очень правильно, словно этот странный мужик получил высшее образование где-то в столице.
Помогла, как могла, пожала Степанида плечами. Бог миловал, рана была легкая. Да и красоте ее большого урона не будет, чуть улыбнулась она девочке.
Я слышал, что мор много людей у вас забрал, нейтрально произнес Арслан. Как же вы выжили?
Милостью божьей жива осталась. Да еще и внука выходила, вздохнула женщина, наливая гостю чай. Нет больше станицы, почтенный. На погосте все. Мы последние.
А как дальше жить станете? удивился горец.
Как бог даст. Да и кто нас теперь к себе пустит? Я-то уж ладно. Недолго старой осталось. А вот как внуку дальше быть, ума не приложу.
Да выживу я, бабуль, скривился Елисей.
Становиться чьим-то должником или идти в приживалы он не собирался. Тем более куда-то в горный аул. Арслан только одобрительно покосился на парня и, вздохнув, задумчиво спросил:
Чем я могу отплатить вам?
Нам ничего не нужно, пожал Елисей плечами. Я спасал ее просто так. Потому что четверо парней против одного мальчишки это не честно.
Почему мальчишки? вдруг возмутилась Гюльназ.
А ты, когда мимо меня пролетела, рассмотреть, кто в седле сидит, у меня времени не было. Удирала так, думал, у коня подковы оторвутся, не удержавшись, поддел ее парень.
Арслан усмехнулся в бороду и, опустив тяжелую ладонь дочери на плечо, погасил в зародыше назревавший конфликт.
Ты молодец, джигит. Не побоялся один с четырьмя сцепиться. Всех убил?
Всех, спокойно кивнул Елисей, глядя ему в глаза. Мне тут мстители не нужны.
Правильно, одобрил горец. Что ж, казак. Я не знаю сейчас, чем могу отплатить тебе за добро. Но помни, что в моем ауле ты всегда найдешь кров и хлеб. А если тебе нужна будет помощь, только позови. Все мои воины будут на твоей стороне.
Благодарствую, почтенный, склонил Елисей голову. Я запомню.
* * *
А спустя два дня после того, как они спровадили гостей, обитателей станицы постигла новая беда. Степанида, отправившись к соседке, нашла ее в огороде. Бездыханную. На жалобный плач бабки Елисей летел, сметая с пути плетни и кусты. Увидев лежащую на земле Парашу, парень растерянно вздохнул и, обняв бабушку за плечи, гулко сглотнул вставший в горле ком. Слова тут были бессмысленны. Из всех обитателей некогда большой станицы их осталось только двое.
Связав из жердей носилки, он помог бабке перенести покойницу в дом и принялся носить воду для обмывания. Потом, прихватив лопату, отправился на церковный погост. Нужно было подправить уже изрядно оплывшие могилы, которые готовили еще, будучи живыми, станичники. Закончив с могилой, парень с погоста двинулся на подворье к станичному плотнику. Нужно было сколотить гроб. Как это сделать, Елисей представлял отдаленно, но особых сложностей не предвидел. Главное, чтобы доски сухой было в достатке.
Впрочем, плотник был человеком запасливым. Доски в сарае у него было много и разной. Быстро разметив и опилив нужное количество досок, он принялся обрабатывать их рубанком. За этим занятием и застала его бабка. Войдя в сарай, Степанида присела у ворот и, тяжело вздохнув, вдруг тихо посоветовала:
Ты, внучок, сразу две домовины ладь. Чтоб потом не возиться. Мне уж тоже недолго осталось.
Ты чего это, бабуль? растерялся Елисей. Чего это ты себя до срока хоронишь?
Так давно пора уж, снова вздохнула бабка. Старая я, внучок. Дал господь тебя выходить, пора и честь знать.
Не гневи бога, бабуль, рассердившись, рыкнул парень. Сама знаешь, сколь на роду написано, столь и проживешь. И не кличь беду до срока.
Да не кличу я, Елисеюшка, отмахнулась бабка. Совет тебе добрый даю. Как помру, не жди. Клади в домовину да хорони сразу. Жарко. Как бы беды не случилось. Только крест поставь. А дальше уж как сам решишь. Хочешь, останься, а захочешь, ступай счастья искать. Вольному воля.