Примером символического конфликта и его успешного разрешения может служить история с так называемым «Музеем сибирского панка» домом в Новосибирске, в котором жила знаменитая рок-исполнительница Янка Дягилева (1966-1991). Несколько лет общественность Новосибирска защищала от сноса находившийся в плачевном состоянии одноэтажный деревянный домик, расположенный в районе новостроек. В 2014 году на частные пожертвования на доме была установлена мемориальная доска, а общественность требовала от властей признания этого дома историко-культурной ценностью он давно уже стал местом паломничества поклонников сибирского панка. Однако власти не спешили признавать дом на улице Ядринцевской культурной ценностью. Комиссия мэрии отказывала активистам, мотивировав свое решение тем, что «Дягилева была начинающей рок-певицей, известной только в специфической социальной среде». Кроме того, чиновники уверяли, что этот дом рано или поздно все равно будет снесен, поскольку снос всех деревянных домов в этом районе предусмотрен планом развития города.
Активисты же настаивали на создании в доме Янки Дягилевой Музея сибирского панка. По словам краеведа, сотрудника Музея Новосибирска Константина Голодяева, весь квартал: Ядринцевская улица улица семьи Шамшиных Потанинская улица был предназначен под снос еще в 2013 году. «Тогда в первый раз поднимался вопрос о спасении этого дома и установке мемориальной таблички. Основным ответом было то, что дому осталось жить всего ничего, он уже практически снесен. Но через год, тем не менее мэр Новосибирска разрешил повесить эту табличку. Первое, что нужно сделать, это обратиться в управление градостроительства с просьбой однозначно прояснить судьбу этого квартала: какие на него планы, и в какой перспективе. А потом уже говорить о том, можно ли этот дом подо что-то еще переоборудовать или нет», рассказывал Голодяев.
Спустя несколько лет усилия активистов увенчались успехом. 9 августа 2022 года Госинспекция по охране культурного наследия Новосибирской области сообщила о включении в реестр памятников истории и культуры дом, где жила панк-рок-исполнительница Янка Дягилева. А реставрацию здания готов провести его нынешний собственник ГК «Расцветай», выкупившая дом еще в 2019 году3.
* * *
Важно понимать, что зачастую ГК сочетают в себе все эти признаки. Например, строительство новой транспортной развязки может раздражать жителей и неудобствами во время строительных работ, и изменением привычной инфраструктуры, и повышением уровня шума и загазованности, и изменением комфортной среды уничтожение привычных магазинчиков, кафе, скверов и т. д.
В своей работе «Разрешение городских конфликтов» российский конфликтолог Иван Медведев определяет городской конфликт как спор в отношении пространства, возникающий из-за создания нового объекта, реконструкции, разрушения, видоизменения и тому подобного воздействия на место обитания. Причем причины возникновения ГК не ограничиваются только градостроительством и землей. Предметом ГК также могут быть вооруженные, этнические и иные конфликты (между «старыми» и «вновь прибывшими» резидентами, мигрантами и пр.).
Выделяются три базовые группы пользователей города, чьи интересы сталкиваются: жители, органы власти, застройщики. Наиболее активные горожане защищают свой уклад жизни, экономические интересы (стоимость недвижимости) и благоприятную среду обитания. Застройщик заботится о максимизации прибыли. Органы власти в теории обязаны защищать общественный интерес, радеть о городе и его жителях в целом и обеспечивать его финансовое процветание4.
2.2 Стороны градостроительного конфликта
Современные исследователи, специализирующиеся на градостроительных конфликтах, обычно выделяют пять категорий потенциальных заказчиков, заинтересованных в развитии конкретной урбанистической территории, и в связи с этим являющихся потенциальными субъектами градостроительных конфликтов:
государство: важно понимать, что роль государства, которое выступает в градостроительных конфликтах через органы власти и чиновников, как персонализированных носителей этой власти, всегда двояка: с одной стороны, государство является ключевым центром принятия важнейших управленческих решений в области градостроительства, центром управления процессами, а с другой стороны выступает инвестором при разрешении вопросов создания новых и модернизации существующих объектов социальной, транспортной и иной общественно значимой инфраструктуры;
частные инвесторы: основным конфликтогенным фактором в этой ситуации выступает желание инвесторов максимизировать прибыль от реализации конкретного градостроительного проекта, которое априорно входит в конфликт с желаниями иных участников конфликта, оперирующих другими ценностями;
профессиональные сообщества: представители профессиональной элиты, эксперты в области дизайна, архитектуры и градостроительства, охраны памятников архитектуры, экологи. Эта категория субъектов достаточно атомизирована и, не только не организована, но различные субъекты, входящие в нее, зачастую могут обслуживать разнонаправленные интересы сторон одного и того же конфликта, причем такая позиция совершенно необязательно может быть вызвана чисто субъективными или коррупционными факторами;
городская власть: необходимо разделять интересы государства как носителя высшей власти и местную, городскую власть, интересы которой в конкретном градостроительном конфликте могут совершенно не совпадать;
локальное сообщество, местные жители: эта категория субъектов в градостроительных конфликтах занимает, как правило, максимально консервативную позицию, активно возражая против любых изменений городской среды и, в то же время, является активной стороной в любом современном городском конфликте.
Схема взаимодействия субъектов градостроительного процесса
Конфликты в современном городе зачастую носят локально-территориальный характер. Иными словами, большая часть местного городского сообщества (особенно если речь идет о масштабах мегаполиса) вообще никак не затрагивается конкретным ГК, не вовлечена в него. Как правило, такая часть сообщества ограничивается наблюдением и не предпринимает никаких действий в поддержку ни одной из сторон (хотя качественно ее интересы и векторы, как целого, безусловно, совпадают с интересами и векторами той ее части, которая активно участвует в градостроительном конфликте). Это обстоятельство важно отметить, поскольку его можно трактовать как одну из частых форм скрытого конфликта. Так, например, большей части локального сообщества (в силу целого комплекса объективных и субъективных причин) неинтересны такие понятия, как Генеральный план развития города (или части его территории), Правила землепользования и застройки, градостроительные нормативы и т. п., хотя эти понятия самым непосредственным образом связаны с градостроительным конфликтом. То есть, не имея возможности оперировать этими категориями с достаточной степенью профессионализма, местное сообщество (а ведь именно оно испытывает на себе основные негативные последствия, с этим конфликтом связанные) не имеет и возможности понять истинные причины градостроительного конфликта, и, следовательно, четко сформулировать и защитить свои интересы. Иными словами, конкретный пользователь городской среды объективно не имеет четкого представления о том, чем именно он пользуется. Логично предположить, что, в таком случае, его собственное отношение к окружающей его среде не может быть объективно позитивным и, следовательно, будет скорее латентно негативным.