Сейчас, задним числом, Эрика понимает: возможно, она возлагала слишком большие надежды на обычный домашний вечер с пиццей, но все оттого, что ей безумно хотелось, чтобы кто-нибудь дотронулся до нее, как Патрик Суэйзи. Она даже поделала упражнения на растяжку конечно, тоже без малейших ожиданий. Мартин обещал по пути домой купить ее любимую пиццу «Четыре сыра», а вино и закуски уже стояли на журнальном столике.
Первое сообщение пришло в четверть седьмого. «Извини, застрял на работе, тут кризис, пока уйти не могу». Голодная и разочарованная, Эрика присела на диван, но потом вспомнила одну из заповедей, вычитанных в книге: понимание ключевое слово для успешного развития отношений. К тому же ей не хотелось разрушать чувственную атмосферу, созданную такими усилиями, поэтому она ответила Мартину, что, если он опоздает, это нестрашно.
Второе сообщение пришло полчаса спустя и тоже звучало обнадеживающе. «Система висит, но я уеду, как только мы запустим программу». На этом этапе Эрике определенно требовалось что-нибудь съесть.
Когда часы пробили восемь, она сдалась, переоделась в пижаму и засунула ужасный парик и кожаное платье вглубь гардероба. Но как только Мартин наконец вернулся домой и без всякой пиццы, Эрика почувствовала себя такой униженной, что, не дав мужу возможности объясниться, запустила в него миской с сырными палочками.
Она закрывает лицо ладонями. Вообще, при падении уровня сахара в крови у нее могут возникать приступы ярости, но в этот раз Эрика ощущала собственную правоту. Мартин испортил их вечер вдвоем, в тысячу первый раз предпочтя работу. И, как если бы этого было недостаточно, мужу еще хватило наглости разозлиться на нее за какие-то жалкие попавшие на него сырные палочки. Плюс миска, но, к оправданию жены, пластмассовая.
Пытаясь забыть вчерашний вечер, Эрика мотает головой. Когда Эмма была маленькая, они не придали бы подобному происшествию никакого значения. Мартин бы извинился, и она бы его простила. В те времена, в какой бы безнадежной ситуации они ни находились, им всегда было весело вместе. Первые годы молодая семья жила в обшарпанной съемной двушке с такой маленькой ванной, что выходить из нее приходилось, пятясь назад, а стиральная машина работала, только если заклинить дверцу. И тем не менее почти все воспоминания, связанные с этой квартирой, наполнены радостью. Она до сих пор помнит, как они смеялись над разлившейся кашей, поломанными вещами и ведрами, переполненными испачканными памперсами. Когда дочка разрисовала фломастером белые коллекционные кроссовки Adidas, которые привез из Нью-Йорка брат, Мартин даже не рассердился; по ночам они сменяли друг друга, укачивая Эмму и оттирая от стен следы черничного йогурта. Сейчас, напротив, складывается впечатление, будто они проживают две параллельные жизни, совсем не находя времени друг для друга.
Эрика опять берет в руки мобильный, заходит на новостной портал, и взгляд ее привлекает фотография улыбающейся пары под заголовком «Счастливы в разводе». Она быстро закрывает страницу, потому что ненавидит читать о тех, кто начал свою жизнь заново и хвастается оставленным позади браком без любви и вновь обретенным любовным пылом. Их с Мартином отношения не потеряли любовь, просто переживают временный спад. Они любят и уважают друг друга, у них двое замечательных детей. Даже думать о таком это уже предательство по отношению ко всей семье.
Ее мрачные мысли прерывает звон колокольчика, когда кто-то открывает дверь. Осматриваясь, в гостиницу заходит женщина. Она тянет за собой сумку на колесиках, во взгляде сквозит усталость, свойственная путешественникам, проделавшим слишком дальний путь.
Здравствуйте, приветствует ее Эрика, улыбаясь своей самой вежливой улыбкой. Добро пожаловать!
Достав носовой платок, женщина вытирает шею. Вид у нее обессиленный, по тонким морщинкам вокруг рта Эрика угадывает, что ей где-то около пятидесяти.
Здравствуйте, у вас есть свободные номера?
Конечно, кивает Эрика и приглашает посетительницу пройти к кассе. Издалека приехали?
Из США, отвечает та и достает бумажник. Скоро сутки с тех пор, как я уехала из дома.
Эрика берет паспорт и вводит имя в систему бронирования: «Патрисия Слоэйн».
Тогда вы, конечно, устали с дороги. Хотите чашечку кофе?
С удовольствием.
Со времени последнего пребывания Эрики в отеле прошло около двух месяцев, но все навыки у нее словно записаны на подкорке. Она одновременно вводит данные в систему бронирования и наливает гостье кофе.
Сколько вы планируете у нас пробыть?
Женщина отпивает глоток.
Точно не знаю. Могу ли я сообщить чуть позже?
Эрика кивает, пытаясь проанализировать ее акцент.
Да, конечно. До начала высокого сезона еще далеко, поэтому всю следующую неделю у нас достаточно свободных номеров.
Хорошо.
Я поселю вас в номер люкс «Шекспир», госпожа Слоэйн. Он чуть меньше других номеров, но зато из него открывается вид на море.
Звучит прекрасно. И называйте меня, пожалуйста, Патрисия.
Эрика вводит в регистрационную форму последние данные, замечая, что Патрисия изучает ее.
Вы местная?
Эрика протягивает ключ от комнаты.
Да. Я родилась и выросла здесь, бодро отвечает она.
Патрисия присаживается. Густые темные волосы подстрижены в стиле «асимметричный паж», что придает ей элегантности, несмотря на простоту одежды.
Могу ли я поинтересоваться, откуда вы знаете шведский?
Патрисия наливает в кофе немного молока.
Крепкий, замечает она, улыбаясь, правда, одними только губами. Моя мама из этих мест, поэтому я с детства знаю язык.
Колокольчик звенит вновь, и в дверях появляется Мона. С утра она уже выполнила несколько трудных дел, и Эрика не видела, чтобы мать хотя бы раз присела. Даже обедала на бегу, одновременно проводя инвентаризацию запасов.
Мама, у нас новая гостья, говорит Эрика, подзывая Мону.
Очень приятно, меня зовут Мона, отвечает та с улыбкой и приподнимает бумажный пакет с овощами, вот только отнесу продукты на кухню, и как следует поздороваюсь.
В тот момент, когда исчезает Мона, перед ними, с грохотом растянувшись на полу, появляется Лина.
Привет, дорогуша! Как дела? интересуется Эрика.
Лина качает головой.
Ничего хорошего, жалуется девочка.
Она плохо себя чувствует? с тревогой спрашивает Патрисия.
Лина держится за плечо.
Что случилось? спрашивает Эрика.
Холера, хнычет дочка. В локте.
Ничего страшного, улыбается Эрика гостье. Всего-навсего холера в локте.
Мона возвращается из кухни с подносом. Она надежно держит его двумя руками, но спотыкается о выпирающую половицу. Патрисия быстро соскакивает со стула и успевает подхватить поднос прежде, чем он грохнется на пол.
Ой, спасибо, испуганно говорит Мона, потом поворачивается к Лине. Бедная моя малютка. Ты заболела?
Мне нужен укол, бормочет девочка.
Укол я тебе сделать не могу. Но, может, тебе поможет булочка?
Лина думает секунду, потом, стремительно приняв решение, поднимается с пола.
Ну хорошо, заявляет она, усаживаясь у длинного прилавка. Если мама разрешит.
Ты только что пообедала, поэтому ешь, пожалуйста.
Эрика оборачивается к Патрисии.
Дочке пять лет, объясняет она. И ее интересуют всякие редкие болезни.
Прекрасно понимаю, кивает Патрисия. В этом возрасте они знают все обо всем.
* * *
Хозяйка отеля ставит на стол чашки с крупными цветами и спрашивает, не хочет ли гостья перекусить за компанию. Патрисия колеблется. Она очень устала и, на самом деле, хочет наверх, в свой номер, но понимает, что Мона, скорее всего, знакома практически со всеми в Юсшере и должна знать ответы на некоторые из ее вопросов.