Эка невидаль! она без особой радости посмотрела в окно на белеющий тротуар, на деревья, разодетые в белые шубы и шумно захлопнула форточку. Напустила холоду, бррр! возмутилась она.
Да ну тебя! Таня сделала вид, что обиделась и принялась собираться на работу.
На работу ей нужно было успеть к восьми утра завод находился в двадцати минутах ходьбы от ее дома: можно было не думать о толчее в шумном и переполненном до отказа городском транспорте, как на прежних работах. Это не могло не радовать ее, хотя она предполагала, что это будет единственным плюсом в ее новой работе. На работу Таня собиралась всегда быстро, как по команде в армии никаких часовых марафетов у зеркала она не проделывала. После гигиенических процедур в ванной комнате и горячего чая на кухне, она ловко собрала волосы в узел, спешно натянула на себя синие джинсы, тонкую черную водолазку и теплый шерстяной свитер с высоким воротом. Из дому она вышла в двадцать минут восьмого.
Света, пожелав подруге удачи, с горьким вздохом захлопнула за ней дверь и тут же поспешила к телевизору. Она боялась оставаться в квартире одна, но до конца не признавалась себе в этом. Беспечная болтовня по телевизору давала ей ощущение простого домашнего уюта, уюта, которого у нее никогда не было, уюта, которого она никогда не знала. Эта телевизионная болтовня давала ей иллюзию того, что в доме кто-то есть, помимо нее. Полная тишина усиливала чувство гнетущего одиночества. Может, поэтому она так часто тащила кого-то в дом, пока Таня была на работе.
Таня вышла во двор и невольно заулыбалась от представшей перед ее взором замечательной панорамы. Снег скрыл под своим белоснежным покрывалом всю грязь и серость их бедной окраины. Теперь не было видно ни черных прогнивших от сырости балок на чердаке, ни свалки, находящейся так близко от дома, ни дырявого асфальта на дорогах. Но ее улыбка была непродолжительной, и тот час же испарилась, стоило ей только увидеть бабу Машу.
Женщина с сердитым выражением лица расчищала лопатой проход к подъезду. Она посмотрела на Таню так, будто это она была виновата в том, что снег с таким усилием замел дорогу к дому. Таня вышла на длинную рябиновую аллею и направилась в сторону завода. На заснеженных ветках скакали взъерошенные снегири они клевали замерзшие красные ягоды, такие же красные, как их брюшко. В соседнем доме, на подоконнике первого этажа сидел мальчуган лет пяти и с энтузиазмом наклеивал бумажные снежинки. Судя по неровным краям и непонятной форме его снежинок, вырезал он их собственноручно; но, похоже, отсутствие идеальных форм нисколько не огорчило его: главное, что это все было сделано с любовью к зиме. Таня на миг остановилась и с умилением стала наблюдать за ним. На секунду мальчик отвлекся от своего важного занятия и помахал ей маленькой пухлой ручкой. Таня помахала в ответ и поспешила дальше.
Новая работа, новые люди и новые события уже поджидали ее у своего порога.
* * *
Ты как сюда попала, воробушек? спросила у нее удивленно кладовщица.
Провалила экзамен при поступлении на бюджетное отделение, выпалила Таня, рассматривая тесную беленую каморку, которая была сплошь заставлена высокими стеллажами и шкафами.
А, тогда понятно! сочувственно произнесла женщина. Роясь в коричневом шкафу, она подбирала Тане рабочую спецодежду. Тебе хоть есть восемнадцать? поинтересовалась она, кинув быстрый взгляд на щуплую фигуру своей новой подопечной.
Таня молча кивнула головой.
Кладовщица вытянула из шкафа небольшой серый комбинезон, чепчик для волос и марлевую повязку. Тебе говорили, что обувь нужно свою приносить? спросила она скрипучим голосом.
Да, я в курсе, Таня раскрыла свой пакет и показала ей старые зеленые кроссовки.
Молодец! похвалила ее женщина. После этого она закрыла шкаф небольшим серебристым ключом и повела Таню в раздевалку.
В раздевалке уже собралась толпа женщин: они переодевались возле своих личных шкафчиков в рабочую униформу и непринужденно болтали друг с другом. При Танином появлении они тут же смолкли и стали с интересом разглядывать ее.
Вот свободный шкафчик! кладовщица подвела Таню к крайнему правому шкафчику в первом ряду и открыла его маленьким золотистым ключом, на котором висел номерок с цифрой семьдесят восемь. У тебя какая одежда? спросила вдруг она.
Таня показала, что под шерстяной кофтой у нее есть еще черная водолазка.
Шерстяную кофту сними с нее могут сыпаться ворсинки, а водолазку оставь, сказала деловито кладовщица. На нее наденешь свой рабочий комбинезон он теплый
После распоряжений, касавшихся рабочей одежды, кладовщица вышла из раздевалки, и Таня принялась спешно переодеваться. Ее соседка симпатичная черноволосая девушка лет двадцати пяти, все это время сверлила ее любопытным и не очень дружелюбным взглядом.
Твоя предшественница, которая занимала этот шкафчик, выдержала здесь всего лишь одну смену! она коварно ухмыльнулась, многозначительно переглядываясь с какой-то рыжеволосой женщиной лет тридцати, стоящей неподалеку.
Я это учту! холодно ответила Таня, стараясь не обращать внимания на колючий взгляд своей новоиспеченной соседки.
В раздевалку забежала полная светловолосая женщина лет сорока. Она была одета в опрятный серый комбинезон с оранжевыми манжетами, на светлых коротко стриженых волосах красовался синий чепчик. Лицо у нее было строгое, но не злобное. Внимательно оглядев всех присутствующих, она остановила свой взгляд на Тане. Большие серые глаза, обильно накрашенные тушью и коричневыми тенями, приветливо засветились. Полные красные губы растянулись в доброжелательную улыбку.
Ты новенькая? догадалась она.
Да
Направление на работу у тебя?
Ага! Таня дрожащими руками протянула ей маленький белый листок. Кто знает, что сулит ей это направление очередные проблемы с последующим увольнением или, наконец, долгожданную остановку и хорошую зарплату, которая вывела бы ее из постоянной нужды.
Так-так, хорошо проговорила полушепотом женщина, бегло пробежав по листку глазами. При этом она сильно щурилась очевидно, от близорукости. Упаковщики сегодня все вышли? спросила она громко.
Все! послышался хор из десятка разношерстных по тональности голосов.
Хорошо, тогда пошлите в цех! она вышла из раздевалки, повернулась к Тане, которая спешила следом за ней и представилась: Меня зовут Юля, я работаю мастером на упаковке. Тебе сколько лет? спросила она.
Восемнадцать
Поздравляю! засмеялась мастер. Ты, среди нас, пенсионеров, самая молоденькая! Дальше по возрасту идет Наташа та еще заноза! Ей двадцать шесть лет, Юля указала пальцем на впереди идущую брюнетку, ту самую, которая была Таниной соседкой по шкафчику.
Наташа будто почувствовала, что говорят за нее и резко обернулась. Одарив Таню неприязненным взглядом, она что-то шепнула на ухо своей рядом идущей соседке светловолосой слегка полноватой девушке. Эта девушка тоже оглянулась, но, в отличие от Наташи, посмотрела на Таню с сочувствием и теплотой. У нее было открытое и бесхитростное лицо Тане она сразу понравилась.
А чего тебе такой большой комбинезон выдали? спросила Юля удивленно. Ты же в нем утонула!
Мне сказали, что это самый маленький размер
Ну, тогда и такой сойдет! пожала плечами мастер.
Все работницы дошли до конца коридора и, приоткрыв дверь, стали спускаться на первый этаж. Таня на миг замерла у квадратного зеркала, висящего возле двери. В изношенном бесформенном комбинезоне грязно серого цвета, в синем чепце, который спрятал ее густую каштановую шевелюру, она выглядела более чем мужеподобно. Как и все остальные женщины, идущие рядом с ней. Они напоминали однотипную серую массу, лишенную индивидуальности, сливающуюся с серыми стенами этого здания и готовую безропотно исполнять весь цикл его жизни не отходя от конвейера двадцать четыре часа.