Главная трудность с получением этого металла (чаще всего бронзы) состояла в том, чтобы делать печи, в которых можно было бы получить достаточную для расплавления породы температуру.
Описываемый народ решил проблему при помощи конкретной технологии нагнетания воздуха к углям. Так были изобретены кузнечные горны, состоявшие из емкости для углей и из больших мехов.
В отличие от растениеводства и скотоводства, представляющих собой всего лишь сбор в одном месте природных элементов, открытие металлургии наделило человека силой творца. Благодаря горну он мог изготовлять совершенно новый материал, не существовавший в природе.
Вследствие своего изобретения этот народ стал боготворить само понятие дыхания и нарек этого Бога-дыхание именем, происходившим от издаваемого кузнечными мехами звука, «Яхве».
Древнейший документ, раскрывающий существование народа, поклонявшегося Богу-дыханию Яхве, это египетская надпись, датируемая 2100-ми гг. до нашей эры. В ней упомянут город «Рушалим, в земле Ханаан, где живут поклоняющиеся Яхве».
Впоследствии в архивах фараона Эхнатона нашли упоминание яростного сопротивления этого народа кузнецов-монотеистов в городе Рушалим (впоследствии именовавшемся «Иерусалим», на иврите «Иерушалаим»), оказанного во время кампании по вторжению в Ханаан его отца, фараона Аменхотепа III.
В отличие от своего отца, фараон Эхнатон не проявлял враждебности к этому странному народу верующих в Бога, подобному дуновению. Вместо того чтобы пойти на него войной и снова завоевать, Эхнатон пригласил его в свою новую столицу Ахетатон только что построенную и малонаселенную.
19
Я тебе не верю!
Александр Ланжевен выслушивает рассказ Рене Толедано с недоверием, переходящим в восхищение. Он молча смотрит на него, потом громко хохочет.
Вот это да! Давненько я не слышал ничего столь же
Смехотворного?
поразительного! Так ты говоришь, что оказался в Иерусалиме 1099 года благодаря своей технике регрессивного самогипноза?
Перед ними остывает обед.
Благодаря практике этого умственного упражнения я неплохо натренировался. Это как ныряние под воду, только вместо спуска в жидкую бездну ты преодолеваешь слои своего собственного серого вещества и открываешь дверь своего бессознательного. Или, если прибегнуть к компьютерной метафоре, это сродни поиску в корневой памяти. Там скапливается кэш-память, доступ к которой обеспечивает специальная программа.
Они наконец принимаются за свой желтый кускус с мергезом жалким кусочком белой курятины, с двумя переваренными морковками, с противными ломтиками кабачка и с пакетиком острой приправы так выглядит блюдо, выдаваемое за праздничное.
А твоя программа глубоководного погружения это и есть регрессивный гипноз?
Может, есть и другие: шаманский бубен, танец кружащихся дервишей, традиционный перуанский напиток из лианы «аяуаска», галлюциногенные грибы, ЛСД, еще какие-нибудь наркотики Что мне нравится в регрессивном гипнозе это отсутствие «отходняка», приступа шизофрении или паранойи. Тебя не рвет, ты ничего не платишь. Перемещение мгновенное, его можно совершить где угодно (главное спокойствие), риск привыкания отсутствует. Из этого состояния можно моментально выйти, оно никак не влияет на память, разве что поддерживает ее.
Александр недоверчиво кривится.
Говоришь, это доступно любому?
Все как всегда: дело движется, когда у тебя есть желание. Занимаясь этим со зрителями, я убедился, что посещать прежние жизни получается только у половины из их числа. У другой половины не получается от страха. Люди задают себе слишком много вопросов, боятся, что у них ничего не выйдет, а все дело в недостаточном расслаблении.
А ты?
Я принимаю этот странный опыт. Я кидаюсь в воду, и происходит то, что должно произойти. Я просто внимателен к деталям и к своим ощущениям в прошлой жизни.
Александр все еще полон сомнений. Рене ищет другие аргументы.
Это отчасти сродни пари Паскаля. Паскаль предлагает пари, что Бог существует, потому что считает, что с этой уверенностью проще жить. Я предлагаю пари, что у нас были прошлые жизни. Никто никогда не будет твердо уверен, что это существует или не существует. На мой взгляд, те, кто говорит о своей уверенности в прошлых жизнях, так же глупы, как те, кто говорит наоборот. Лучше признать, что ничего не знаешь. Никто ничего не знает.
Зачем тогда ты этим занимаешься?
Это позволяет мне шире взирать на жизнь.
Александр пожимает плечами, лакомясь мергезом.
У каждого свои причуды.
Рене не оставляет попыток его переубедить.
Знаете, когда вы попадаете в прошлую жизнь, то первое ваше доминирующее ощущение чесотка, по той простой причине, что в былые времена не заморачивались гигиеной. Второе ощущение это очень часто голод, потому что в былые времена у людей было мало возможностей досыта наесться. Я пережил периоды голода и могу вас уверить, что теперь умею провести различие между понятиями «аппетит» и «голод». Когда вы голодны, вы готовы есть даже землю! Если бы не мой регрессивный гипноз, то я бы не сумел познать это так остро, всеми органами чувств.
Говоря это, Рене цепляет вилкой кусочек курятины, отправляет его в рот и с наслаждением, жмурясь, жует.
Александр забавы ради, желая его передразнить, так же жмурится и смакует кружок кабачка.
То есть ты утверждаешь, что вчера вечером смотался в Иерусалим 1099 года, как раз в момент его штурма крестоносцами? Как тебе тамошняя погода? Как обстановочка?
Рене сознательно игнорирует сарказм и отвечает совершенно серьезно:
Я очутился в седле, мой конь несся вскачь в разгар наступления.
В чем разница между сеансом регрессивного гипноза и простыми грезами? Вдруг твоему подсознанию приспичило внушить тебе, что ты там был, и навеяло тебе такой сон?
Он не ошибается. У меня нет никаких доказательств, что это не простой сон, но если я это признаю, то на этом наш разговор кончится.
Разница в связности подробностей. Их не счесть.
Александр хранит молчание. Они завершают трапезу.
К ним присоединяются Бруно и Мелисса, на их подносах такие же тарелки с кускусом.
О чем беседуете? интересуется Мелисса.
Рене объясняет, как он пользуется регрессивным гипнозом для возвращения в свои прежние жизни и для наблюдения за тем, что тогда происходило на самом деле, отвечает Александр совершенно бесстрастным тоном, как будто произносит обыкновенную банальность.
Бруно, уже собравшийся отправить в рот крупу, разражается смехом и случайно брызгает желтой жеваной пищей в лицо Рене, сидящему напротив.
Извините, говорит он, протягивая пострадавшему салфетку. Какой, говорите, гипноз?
Регрессивный, бормочет Рене, вытирая лицо.
Объясни им, Рене.
Только спокойствие!
В общем, так Как бы это сказать? Утром, только проснувшись, вы неплохо помните ваш последний сон? Если вы его запишете, то он останется у вас в памяти, иначе вы его забудете. Вот и здесь примерно то же самое. Разница в том, что память не о сне, а о вашей прежней жизни.
Для меня это антинаучно, более того, вы уж не обессудьте это чушь какая-то!
Говорит прямо как адвокат Веспы Рошфуко!
А твое мнение, Мелисса? спрашивает Александр.
Молодая черноглазая женщина внимательно смотрит на отца.
Такое же, как у Бруно. Ни секунды в это не верю. И вообще, по-моему, после смерти ничего нет. Как и до рождения.
Бруно, ободренный ее поддержкой, заключает:
Такова грустная реальность: мы рождаемся благодаря слиянию сперматозоида и яйцеклетки и завершаем жизнь кучей разложившегося мяса, пожираемого червями. Понятно, что изобретаются всякие увертки, чтобы не признавать эту болезненную истину.