Две карлицы расправили на мне покрывало, а третья достала носовой платок и осторожно вытерла слезы на моем лице.
– Все хорошо дорогая – тихонько и ласково проговорила она – все хорошо вы дома. Когда чуть‑чуть отдохнете, все пройдет. Попробуйте сейчас немного поспать.
– А что это с ней? – послышался чей‑то резковатый голос с одной из коек. – Чего она так разнюнилась?
Маленькая женщина с носовым платком быстро обернулась на голос
– Ни к чему этот тон Мама Хэйзел! – быстро сказала она. – Все в порядке, у Мамы Орчиз четверо прелестных малюток! Ведь правда дорогая? – обратилась она ко мне – Просто сейчас она немного устала с дороги. Только и всего.
Вокруг меня по‑прежнему суетились карлицы. Одна из них подала мне стакан с какой‑то жидкостью – по виду обыкновенная вода, и я машинально выпила. Во рту остался едкий странноватый привкус, но он быстро прошел. Еще немного суеты и моя команда оставила меня наедине с пятью обитательницами палаты.
Затянувшаяся неловкая пауза была прервана девушкой, которая первая со мной поздоровалась.
– Куда посылали тебя на отдых, Орчиз? – спросила она.
– Отдых? – машинально повторила я за ней. Все, включая, спрашивавшую, уставились на меня с изумлением.
– Я не понимаю о чем вы… – сказала я.
Они продолжали глазеть на меня с вялым удивлением.
– Вряд ли ей дали как следует отдохнуть, – заметила одна, – я никак не могу забыть свой последний отпуск. Меня отправили к морю и даже выдали небольшой автомобиль, так что я вдоволь покаталась по побережью. Нас было всего шесть Мам, включая и меня и все к нам чудесно относились. А ты? Ты ездила на море или в горы?
Я понимала, что за этими вопросами последуют другие, и постаралась собраться с мыслями. Наконец, я нашла, как мне показалось самый простой выход из своего дурацкого положения.
– Я не помню, – сказала я, – я… ничегошеньки не помню и… Кажется, я вообще потеряла память.
Мое заявление было встречено не очень доброжелательно.
– Ах, вот как? – довольно едко отреагировала та, которую карлица с крестом на груди называла Хэйзел. – Я сразу подумала, что тут что‑то неладно. И ты, конечно, не можешь вспомнить, Первого ли класса были у тебя младенцы в этот раз?
– Не будь дурочкой Хэйзел – тут же вмешалась другая – конечно же, Первого, иначе Орчиз не была бы здесь, – ее перевели бы к Матерям Второго разряда и отправили в Уайтвич… Когда это с тобой случилось Орчиз? – участливо обратилась она ко мне.
– Я… Я не знаю, – пробормотала я, – я ничего не помню, что было раньше до сегодняшнего утра в больнице. Все… все куда‑то ушло…
– В больнице? – насмешливо переспросила Хэйзел.
– Она, наверное, имеет в виду Центр, – сказала другая. – Но Орчиз!… Ты хочешь сказать, что не помнишь даже нас!?
– Не помню, – подтвердила я. – Мне очень жаль, но я действительно ничего не помню до сегодняшнего утра в боль… в Центре.
– Это странно, – с недоброй усмешкой высказалась Хэйзел. – А они знают об этом?
– Наверняка знают, – ответила ей другая. – Я думаю, они не считают, что память может иметь какое то отношение к классу детей. Да и почему она должна иметь к этому отношение? Послушай Орчиз…
– Дайте ей отдохнуть! – вмешалась третья – Мне кажется, она неважно себя чувствует после Центра, да еще эта дорога. Не обращай на них внимания, Орчиз, родная.