Порой обида доводила до слез, и Рома с надрывом спрашивал маму: «Ну, почему я не как все? Что со мною не так?», а родительница сама хлюпала в ответ
Учиться Кнурову-младшему было интересно, но все равно, больше учебных дней Роман любил выходные на субботу и воскресенье они с папой уезжали на джипе куда-нибудь в лес. Оба Кнуровых, большой и малый, загорали, купались, ловили рыбу. Иногда они брали с собой маму, и тогда получался настоящий пикник.
А когда Роман заканчивал десятый класс, папа женился на маме. Он был очень оживлен в день свадьбы шутил, смеялся, танцевал, увлеченно повторяя: «Заживем, как люди!»
Роман радостно вопил: «Горько!» и родители целовались, долго-долго не размыкая губ. Вечером папа подхватил счастливую маму на руки, и понес наверх, в спальню.
Кнуров-сын снисходительно проводил глазами «молодоженов», представляя, как сейчас полетят во все стороны туфли, пиджак, платье и всякие галантерейные изделия Первая брачная ночь!
Он и сам лег чрезвычайно возбужденным. Нет, его не мучили эротические видения, просто завтра у него начиналась новая, безумно интересная жизнь настоящая, как у всех!
Батя признал его своим сыном официально, и сведения о «Романе Эдуардовиче Кнурове, выпускнике Щербинской школы» слились в Рунет, осели в Центральном государственном информатории Красота!
А на второй день пришли убийцы.
Глава 1. Полукровка
Российский Союз, Москва. 2041-й год
Прозвенел звонок, эхом скача по главному коридору, но Роман и ухом не повел: сосредоточенный и отрешенный от земного, он набирал код на панели старинного буфета-автомата, школьного раритета, вроде самовара с девятью медалями.
Хомка, пошли в класс! позвала Рита Ефимова.
У меня жажда, непримиримо ответил Кнуров.
Роман закалял волю: все по звонку бросаются в комнату, у них уже рефлекс выработался, как у собачек Павлова, и только он один мужественно противостоит авторитету учителя, удаляясь независимо и гордо
Получив-таки заветный стаканчик шипучего «Лио», Кнуров стал медленно, смакуя, цедить тоник и опять не выдержал.
Не получилось у него небрежно допить, уронить пустую посуду в зев утилизатора, и лишь тогда вернуться в классную комнату неспешно и непринужденно, пружинистой походкой Фернандо из «Первооткрывателей».
Правда, смелого экспериментатора это не особенно огорчило грела память о вчерашнем дне, и ослепляли радужные перспективы, распахивавшиеся сегодня, завтра, послезавтра Ура!
Все уже вбежали в аудиторию, он один оставался в гулкой пустоте большого коридора. Быстро доглотав напиток, Роман чуть не поперхнулся, и ринулся в класс.
В его группе училось еще четверо две девушки-юницы и два вьюноша. Все они являлись юберами, чему Кнуров страшно завидовал, едва не заработав комплекс неполноценности.
Он-то был полукровка, и никаких паранормальных талантов не числил за собой.
Правда, то, что в его памяти удерживались все события жизни, начиная с самых первых секунд, было не совсем обычным, но Роман не придавал этому особого значения. Подумаешь, память
Не телекинез же какой-нибудь, не левитация! Полукровка, он и есть полукровка ни то, ни се Вот, если бы не одного батю, а и мамульку модифицировали, тогда да, а так
Алексей Петрович, правда, уверял, что психодинамическое поле у него ого-го какое, да только Кнурова не успокоили слова учителя Рома счел их простым утешением.
Хотя, честно говоря, народ в группе подобрался, что надо. Всякое, конечно, бывало, но, даже если он и разругается вдрызг с Мишкой или обидится на Ритку, то подобное ненастье длится недолго день пройдет, ночь минет, и их снова тянет друг к другу. Рассорятся, надуются, а потом помирятся и сияют.
И преподаватели были классные.
Физику и математику у них вела Надежда Павловна очень строгая, потому что была очень доброй и ужасно боялась показаться «мягкотелой».
Русскую словесность преподавал шумный и веселый Борь Борич. Луиза Ахметовна была «историчкой»
Луиза больше всех нравилась Роме высокая, стройная, изящная, с приятным грудным голосом, который в романах обычно называют «волнующим».
Но сегодня истории не будет учительница прихворнула.
Все сначала обрадовались не болезни, конечно, а лишнему часу свободы. Ага
Не тут-то было! Учитель Воронин изрек, что им давно пора готовиться к экзаменам, а посему пятым уроком проведут экономику.
«У-у-у» пронеслось по классу.
Аллочка Виштальская, с которой Роман сидел за одним столом, съехидничала:
А ты и счастлив!
Да, признался Кнуров, сияя, очень!
Аллочка растерялась даже.
Вчера мои родители поженились! объяснился Роман, чувствуя, как все сжимается внутри, и разжимается, трепеща.
Поздравляю, Хомка! сразу заулыбалась Виштальская, и добавила тоном умудренной женщины: Сейчас редко кто вступает в брак.
Кнуров покосился на соседку. Девчонки из их группы неуловимо изменились за год. Совсем недавно эти невыносимые создания были писклявыми и тонконогими, а теперь как-то округлились, что ли. Особенно наглядным это стало прошлой весною тонкие платья не прятали заметных выпуклостей.
Маргарита Николаевна, школьный генетик, объясняла, что юберы взрослеют и развиваются быстрее сверстников-нормалов, и это добавило Роману переживаний.
Вот будет здорово, если он останется в группе единственным сопливым пацаном!
Вырастая, девочки словно отдалялись, в их манере общения со сверстниками сквозила обидная снисходительность. Однажды в спортзале Кнуров тронул алкину грудь, как бы случайно. Приятнейшее касание. Грудь была упругой, как мячик, а сосок дразняще топорщился.
Виштальская тогда ничего ему не сказала, сделав вид, что не заметила «случайности», а потом часто посматривала на него, испытующе и задумчиво.
Впрочем, на Кнурова и студентки поглядывали, что непривычно волновало его, сладко-сладко щекоча.
У девочек пробуждалась женственность, у вчерашних мальчиков проявлялся интерес к одноклассницам, но пока что это не складывалось у Романа воедино с позывами собственного тела.
Кнуров осмотрелся. Недавно он завел для себя такую полуигру: надо было взглянуть на мир вчуже, как бы со стороны, и тогда привычное делалось необычным, словно впервые увиденным.
Одноклассники, они почти как родственники, даже ближе.
Ведь ты с ними проводишь все время. Родню видишь, когда наносишь им визит или принимаешь гостей, а одноклассников каждый день. И знаешь их, как себя.
Вот Мишка Луценко малорослый и шустрый, он любит всех смешить, иногда не ведая меры и границ, за что ему попадало не раз
На задней парте Вовка Почтарь. Серьезная личность, метится в интеллектуалы. Губастый и вдумчивый, Вован утверждает, будто некая инопланетная цивилизация готовит его к контакту, пользуясь им, чтобы познавать жизнь человечества. А иначе кто ж его заставляет запоем читать то про острова Южных морей, то про Луну, то про Древний Рим?..
Аллочка Виштальская хорошенькая, в кудряшках, с изысканными чертами лица, в котором чувствуется семитская кровь. Алла умничка, ее взгляд или задумчив, или мечтателен
Рита Ефимова красивое и надменное существо, яркое и энергичное. Не шагает, а бегает. Вывести ее нечего делать, но после яростной вспышки сама же и подлизывается, ноя и преувеличенно воздыхая. Переживает все бурно, со слезами и криками, и моментально успокаивается
Идет! придушенно крикнул Луценко, шарахаясь от двери.
Закреплять пройденный материал явился помощник Воронина Михаил Альбертович Вирен, тихий и скучный зануда, прозванный Гроссбухом. Казалось, он всегда был погружен в себя, словно обдумывал некие планы или сверял теорию с практикой. Девчонки придерживались версии, что «Альбертыч» стал таким из-за неразделенной любви.