– Она улыбнулась ему. – Ты поступил как всегда мудро, дорогой, отдав этих солдат в распоряжение командиров баз. Они так хотели заполучить побольше людей в своих секторах, что когда некий ответственный чиновник представил им несколько миллионов солдат, они фактически припрятали их. Когда‑то Энро развернул сложную систему для обнаружения потерянных таким образом армий. – Она внезапно замолчала. – Ты выяснил, как долго мы можем оставаться здесь?
– Увы, недолго, – сказал Кренг. – На Геле 30 получен приказ отрезать Венеру от индивидуальных матриц, как только я и ты прибудем на Гелу. Путь для кораблей они пока оставляют, но мне сказали, что индивидуальные искривители пространства будут отключены в течение двадцати четырех часов, прибудем мы на Гелу или нет. – Он нахмурился. – Если бы Госсейн поспешил! Я мог бы задержать их еще на день или около того, не раскрывая твоей личности. Я думаю, стоит рискнуть. Мне кажется, Госсейн более важен, чем мы.
– Ты говоришь таким тоном… – резко сказала Патриция Харди. – Что случилось? Война?
Кренг ответил не сразу.
– Я только что отправлял послание и случайно настроился на путаные переговоры где‑то в центре галактики. Девятьсот тысяч военных кораблей атакуют Центральные силы Лиги в Шестом Деканте.
Девушка долго молчала. Когда она, наконец, заговорила, в ее глазах блестели слезы.
– Значит, Энро пошел на это. – Она гневно тряхнула головой и вытерла слезы. – Это все решает. Теперь я знать его не желаю. Можешь делать с ним все, что угодно.
Кренг не пошевелился.
– Война была неизбежна. Меня беспокоит быстрота развития событий. А мы… Представляешь, ждать до вчерашнего дня, чтобы отправить доктора Кейра на Землю искать Госсейна!
– Когда он доберется туда? – спросила она, но тут же махнула рукой. – Ах, да! Ты же мне говорил это раньше. Послезавтра. Элдред, мы не можем ждать.
Патриция встала и подошла к нему. Глаза ее сузились. Она внимательно смотрела на него.
– Я надеюсь, ты не собираешься делать безрассудств.
– Если мы не дождемся его, – сказал Кренг, – Госсейн будет отрезан здесь, в 970 световых годах от ближайшего межзвездного транспорта.
Она быстро ответила:
– В любой момент Энро может сбросить в шахту атомную бомбу через искривитель.
– Вряд ли он станет разрушать базу. Ее слишком долго восстанавливать, а, кроме того, мне кажется, он знает, что ты здесь.
Она бросила на него быстрый взгляд.
– Откуда у него может быть такая информация?
Кренг улыбнулся.
– От меня, – сказал он. – Я и Торсону рассказал, кто ты, чтобы спасти твою жизнь. Я также сказал об этом секретному агенту Энро.
– Все равно, – сказала Патриция, – твои рассуждения основаны на желаемом. А если мы выберемся отсюда целыми и невредимыми, мы сможем вернуться за Госсейном потом.
Кренг посмотрел на нее задумчиво.
– Все не так просто. Ты забываешь, что Госсейн – вымышленная личность, что за ним или над ним стоит некое существо, как он его называет, или, если хочешь, космический шахматист. Это, конечно, широкое сравнение, но если мы его примем, то мы должны допустить и возможность существования второго игрока. Ведь шахматы – игра для двоих. И еще, Госсейн считает себя пешкой на седьмой линии, но я думаю, что он стал ферзем, когда убил Торсона. А ферзя опасно оставлять в позиции, где он не может двигаться. Его необходимо вывести на открытое пространство, в данном случае в галактику, где у него будут большие возможности делать решительные ходы. И я боюсь, что пока игроки скрыты и передвигают фигуры, до тех пор Госсейн находится в смертельной опасности.