Путешествие туда и сюда Часть 2. На дне. Оптимистический постапокалипсис. История третья. - Сергей Гришин

Путешествие туда и сюда Часть 2. На дне

Оптимистический постапокалипсис. История третья.

Сергей Гришин

© Сергей Гришин, 2022

ISBN 978-5-0059-3990-6 (т. 2)

ISBN 978-5-0059-3987-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1

Я нёсся вниз со всё возрастающей скоростью, а чудо-машина летающего дверга никак не хотела заводиться. Храбрость, вызванная коктейлем Труд, выветрилась в первые секунды полёта. И теперь моё сердце бешено рвалось прочь из груди, которая, по его мнению, должна была в ближайшее время разлететься на куски от удара на бешеной скорости обо что-нибудь твёрдое. Вот уже внизу показались деревья и серая морская гладь, а я всё стучал и стучал себя в грудь в районе лямок ранца. Да какого ж Карлсона оно не работает!?

 Работай!  воскликнул я и снова ударил по лямке.

К моему несказанному облегчению, меня вдруг дёрнуло, да так, что я перевернулся в воздухе, а потом падение замедлилось. И тут же мне в спину что-то больно стукнулось. Раздалось обиженное «кар», и я, развернувшись от удара на 180 градусов, успел заметить несколько чёрных перьев, плавно опускающихся вниз. И лишь после этого я ощутил дрожание пропеллера.

«Тебе ещё повезло, пернатое»,  подумал я, представив, как в мясорубку за моей спиной попадает какая-нибудь ворона.

Несмотря на заработавший движок, я, хоть и медленно, но продолжал снижаться. Поразмыслив, я пришёл к выводу, что всё идёт хорошо. Не летать же мне тут до скончания веку. Самое приятное в ситуации оказалось то, что у меня имелась свобода выбора. Подо мной были и море, и суша. Правда, следов обитания человека я не заметил ни там, ни там.

С одной стороны, приземляться на воду мягче. Мокрее, но костюм у меня как раз и предназначен для водной стихии. Ботинки вымокнут, не без того  я ж не в ластах по Асгарду разгуливал. Но замёрзнуть мне не грозит  костюм с подогревом.

С другой стороны, логичнее искать людей на суше. Да и самому мне сподручнее ходить по твёрдой поверхности.

Короче, кое-как я вырулил на относительно ровную поверхность, без деревьев и острых камней, метрах в ста от кромки воды. Ещё через несколько минут я почти плавно приземлился, слегка отбив пятки. Стукнул себя в грудь, и на этот раз пропеллер вырубился с первого раза. Я тут же скинул тяжёлый агрегат и растёр ладонями плечи.

Так. И куда дальше? Что мне делать на этом безлюдном берегу? Кажется, я впервые за время всего путешествия остался в полном одиночестве. Так что здесь не было никого, кто мог бы подсказать мне направление дальнейшего движения.

Почему-то я вспомнил гору, на которую я попал в царстве Кощея, того, первого. Тогда, помнится, тоже поначалу было грустно и одиноко. Но в том мире я твёрдо знал, что за мной наблюдают. А потому принял решение сотворить какое-нибудь непотребство, дабы наблюдатель себя проявил.

Вот только здесь, в реальности, чтобы сотворить настоящую дичь, надо ещё постараться. И не факт, что кого-то сие безобразие заинтересует.

Потом меня посетила другая мысль. А что, если попробовать связаться с Ахти? Вода, вроде, по всему нижнему миру связана. Ладожское озеро отсюда, конечно, далеко, но если даже Щуке удалось услышать меня, когда я был у Невы, то почему бы и с Вяйнемёйненом не попробовать? А если удастся со Щукой  пусть. Девчонка тоже может чего-нибудь подсказать.

Я подошёл к берегу и, стараясь не поскользнуться на мокрых валунах, стал приближаться к кромке воды. Налетевшая волна окатила меня холодными брызгами. Я слизнул солёную каплю с губы. Ещё шаг, и ещё. И вот я окунаю свои ладони в ледяные волны.

«Ну-ка, вспомним, чему там меня учил Ахти Вяйнемёйнен. Попробую почувствовать, кто там, в море-океане, живёт».

Я постарался отрешиться от всех проблем и углубиться сознанием в водную стихию. Впечатление морская вода оставляла какое-то жутко неприятное. Вязкая, как кисель. И горькая для всех остальных чувств, кроме вкуса, так и оставшегося солёным. Моё сознание с огромным трудом двигалось в этой среде. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я уловил чьё-то присутствие. Я устремился к живому существу, попытался посмотреть его глазами, но тут же пожалел об этом. Ибо сознание моё обрело чересчур диковинные свойства.

Попытавшись ощутить свои конечности, я не смог их сосчитать. Да и длина их, похоже, была разной.

О! А вот и еда! Кто-то маленький и скользкий коснулся одной из моих лап. Или щупалец. Впрочем, ему уже было всё равно. Дёрнувшись, маленькое тельце застыло, а я принялся его обволакивать и пожирать. Тьфу, какая мерзость!

Я почувствовал, как меня, того, что оставался на берегу, начинает выворачивать наизнанку. Но и сознание морского существа отчего-то отпускать отказывалось. В общем, запаниковал я, заметался. Да только куда тут можно того, уметнуться?

Не знаю, сколько времени я пребывал в этом плачевном состоянии. А потом откуда-то из киселя страха и недоумения послышался смех. Совсем не обидный, да ещё к тому же девичий. Удивление моё оказалось столь велико, что я тут же осознал себя в собственном теле, неловко дёрнулся и в следующую секунду очутился в солёной и ледяной воде. Оказалось неожиданно глубоко. Я барахтался, видимо, около минуты, прежде чем что-то подтолкнуло меня снизу. Почувствовав под пальцами хоть и скользкие, но твёрдые камни, я уверенно пополз на выход из моря, как та безымянная протоамфибия, которая, по одной из версий, породила возникновение жизни на земле, дезертировав из водной среды.

2

Утвердившись на суше, я отдышался и поглядел туда, откуда только что вылез. Кто-то же помог мне выбраться, а значит будет и с кем поговорить. Но сколько я ни вглядывался в серо-зелёную, с белой пеной, рябь, никого не увидел.

 Ду зер дэн форкерте вэй, дрэнг1!  донеслось откуда-то справа. В голосе слышалась игривость и некоторая надменность. И, да, он был девичьим.

Я принялся вертеть головой, но никого не увидел.

 Хвилькен дум дрэнг2!  хихикнула невидимая девица уже с другой стороны.

Я быстро обернулся, но снова не успел. Из меня дурачка решили сделать? За помощь, конечно, спасибо. Но хватит.

Я отошёл от кромки моря на десять шагов и сел на большой вылизанный валун. Снял ботинки. Вылил воду. Подставил ступни холодному ветру. Взъерошил волосы. Откинулся назад, опершись локтями о камень, как какая-нибудь красотка с красочных картинок.

 Смук!  донеслось справа.

Лениво покосившись в ту сторону, я успел заметить расплывающиеся круги на воде. Я улыбнулся и прикрыл глаза, продолжив наблюдать за берегом из-под век.

 Сйод3,  хихикнули слева.

Мне показалось, или над водой мелькнул довольно крупный хвост? Разве рыбы разговаривают? Кроме Щуки, конечно. Но ведь она не рыба, а дочь водяного царя Вододи. И хвоста у неё не было. Ноги у водянчиков, конечно, отличаются от человеческих. Но всё ещё остаются ногами.

Я сделал вид, что ничего не заметил и продолжаю балдеть от бриза. Со стороны моря ещё пару раз хихикнули, но я сохранял невозмутимость. Потом из-под воды показалась макушка с какими-то бурыми жгутами вместо волос. Блеснули огромные глазища.

 Здравствуйте, барышня,  поприветствовал я, не меняя позы.

На мгновение на глазища наползла серая плёнка. Моргает она так, что ли?

 Спасибо за помощь. Я, конечно, и не тонул вовсе. У меня, вон, даже костюм специальный, плавательный. Но всё равно благодарен.

Из-под волны показался весьма губастый и вполне человеческий рот. Вообще, это оказалось неожиданно симпатичное существо. Гладкая бледная, даже синеватая, кожа, небольшой носик-пуговка, губы, как я уже упоминал, довольно пухлые, но только вот непривычно бледные. Отсутствие нормальных человеческих век совершенно не отталкивало. Более того, на эти глазища можно было смотреть бесконечно, как на текущую воду.