На связи, буркнул я, поднеся браслет ко рту: знал, что это не нужно, что это не телефон, но пока избавиться от этой привычки не мог.
Тебя ждет трибун Геррат, немедленно, проскрежетал из классификатора Гага: слова его услышал только адресат, то есть я, до Макса не долетело ни звука.
Есть, ответил я, и сердце мое упало.
Вспомнил обо мне, вспомнил местный контрразведчик, чтобы его черти взяли!
Ты прямо в лице изменился, ха-ха, словно умер у тебя кто, Макс протянул ладонь с лежащей на ней большой лиловой таблеткой. Прими быстренько, тут же лучше сделается.
Расслабон! Нет, никогда больше!
Этот местный аналог курева действовал сильнее обычных сигарет, успокаивал, снимал напряжение, убирал усталость. Но у меня он вызывал сильнейшее привыкание, настоящие ломки, как от тяжелых наркотиков, и мне большого труда стоило с него слезть.
Нет, я покачал головой, и вспомнил, что в прошлый раз принимал другие таблетки круглые, желтые, как советские витаминки, без которых мой переводчик чудил так, что буквально сводил меня с ума.
Слушай, а врач на месте? Тот, с татуировкой? спросил я.
Нет, перевели его недели две назад, ха-ха, ответил Макс, и я ощутил, что меня словно ударили поддых: другой эскулап может и не войти в мое положение, а взять да списать меня на Землю, и что тогда, где брать деньги на операцию для Сашки?
Черт, я сунул автомат хозяину. Дело такое, срочный вызов к начальству. Функционирует твой агрегат как новенький, только чистить не забывай, а то буду лупить на правах злого командира.
Макс недоверчиво заухмылялся.
А я покидал инструменты в тумбочку, где прятался черно-белый пингвинчик, подмигнул ему, и ринулся из казармы прочь когда тебя зовут спецслужбы, лучше не тормозить. Трибун Геррат, маленький, непримечательный шавван с желтоватой кожей и усиками, встретил меня слащавой улыбкой.
Садись, десятник, пригласил он, не став слушать уставное «по вашему приказанию прибыл», и я шлепнулся на стул.
Кабинет контрразведчика не изменился, как и он сам туша сейфа в углу, такого, что в него можно спрятать слона, портрет Гегемона на стене, и «окно», за которым на этот раз была уже не Столица, а морской пейзаж, белоснежные утесы, волны, летающие над ними то ли рыбы, то ли птицы, радуга вдалеке.
Очень конкретно рад тебя видеть на своем корабле, продолжил Геррат.
«Словно кот мышь» подумал я.
Поскольку твое появление означает, что твой хозяин продолжает свою игру, говорил трибун негромко, поглаживал усики, поскольку наверняка понимал, что этот жест меня раздражает. И это несмотря на то, что он знает, что я знаю о твоем статусе фигуры. Занятно, ведь так?
Для меня в этом всем ничего занятного не было.
Геррат невесть почему вбил себе в голову, что я шпион или вроде того, и я на практике знал, что оправдываться бесполезно, что любые мои слова будут восприняты как увертка, хитрый трюк. Согласиться с ним и пойти на сотрудничество я тоже не смог бы при всем желании, поскольку ни о каком «хозяине» не имел представления и смог бы выдать на допросе только собственные фантазии.
Понимаю, что ты в данных обстоятельствах ни в чем не признаешься, конечно, трибун вздохнул. И ты можешь не знать, на кого работаешь, но я тебе расскажу Перенесемся на двенадцать лет назад, когда Служба надзора совершила самый большой ляп в своей истории. Восстание в армии, да еще в Столице, стало для нас полной неожиданностью, мы не смогли его предотвратить, увы.
Печаль Геррата выглядела искренней, но я ему не верил если надо, он изобразит что угодно.
Один из линкоров первой пятерки перешел на сторону восставших, и с тех пор само имя его под запретом. Поднялось несколько легионов планетарных сил, ударные части. Они атаковали Дворец Семидесяти Фонтанов, это основная резиденция Гегемона и его семьи, если ты не знаешь. Часть его разрушили, прорвались во внутренние покои, захватили немало тронных сокровищ, и если бы не верные Гегемону офицеры
Обычный для земной истории сценарий.
Мятеж оказался разгромлен, тысячи негодяев попали нам в руки, продолжал разливаться соловьем контрразведчик. Только вот главари ухитрились скрыться, мы до сих пор не всех поймали, несмотря на сотни свидетелей, допрашивали которых профессионалы.
Я поежился знаем мы этих профи пыточного дела с кнутом и дыбой под мышкой.
Рядовые ничего не знали, а попавшие к нам офицеры Многие быстро и капитально сошли с ума, другие, вроде бы в себе, рассказывали нечто странное, каждый свое. Неясно, кто ими руководил! Они словно забыли, кто отдавал приказы, или поверили, что действовали конкретно сами, по собственной воле!
А вот это выглядело странно, и случись такое на родной планете, я бы никогда не поверил. Но что нереально у нас, вполне могло быть нормой в Гегемонии, раскинувшейся на сотни звездных систем.
Есть древние, вроде бы забытые техники контроля сознания, которые позволяют добиться подобного И ясно, что есть некто, этими самыми техниками владеющий, пытающийся захватить власть! Готовый расшатать сами основы нашей цивилизации! Уничтожить все, лишь бы захватить трон!
Трибун замолчал, буравя меня суровым взглядом, и я невольно поежился.
И вот ты, судя по всему, работаешь на этого персонажа, добавил он небрежно. Наверняка ведь думаешь, что сражаешься на стороне добра? Ведь так?
Я пожал плечами вопрос типа «а ты перестал пить коньяк по утрам?».
Да ни на кого я не работаю, буркнул я, хотя знал, что бесполезно, не поверит.
И точно, Геррат сокрушенно вздохнул и посмотрел как отец на неразумное, но все же любимое чадо.
Помни, что ты разменная пешка, и что только я могу вытащить тебя из игры. Хозяева же твои мигом пожертвуют тобой, как только им это станет выгодно, и вспомни один раз они попытались это сделать, когда с тобой разговаривал принц Табгун, да сохранят его Святые Предки?
О да, это я никогда не забуду общий смотр для всего линкора, и высокомерный, высокородный, высокозлобный кайтерит, по непонятной причине решивший поболтать с рядовым бойцом, то есть мной.
И еще помни, что ты под присмотром, что я приглядываю за тобой днем и ночью, и трибун игриво погрозил мне пальцем.
Опять стучать заставите? спросил я злобно.
В прошлый раз он буквально шантажировал меня, и несмотря на мое сопротивление, сунул мне передатчик, чтобы я докладывал, что творится в нашей центурии. И только то, что мы оказались в окружении, без связи со своими, в разгар кровавых боев, спасло меня от незавидной участи доносчика.
Нет. Зачем, новая улыбка, на этот раз небрежная. У меня есть стукач среди твоих. Работает истово, и за страх, и за совесть, уговаривать и подстегивать не нужно. Так что Кстати, центурион твой полный идиот, он уже приходил ко мне, чтобы доложить о твоей неблагонадежности.
Ну да, командир идиот, один из подчиненных доносчик.
Прекрасная обстановка для легкой и веселой службы в армии великой Гегемонии, и это не учитывая, что сейчас война, и нас в любой момент могут кинуть в бой.
* * *
Взгляды бойцов, обращенные на меня, сияли вовсе не от любви и восхищения. Конечно, до отбоя меньше часа, время после ужина, сам Гегемон велел отдыхать, а этот идиот тащит на стрельбище!
Угрюмо смотрели даже ветераны, понимавшие, к чему все это, и чего говорить о салагах?
Повторяю если вы не освоите это сейчас, то придется осваивать на поле боя, орал я сегодня столько, что сорвал голос, и поэтому хрипел простуженной вороной. Расплачиваясь трупами и ранами, а не усталостью и потом!
Они таращили глаза, они не понимали, зачем все это, ради чего троица девчонок-веша, американский идиот Билл, пугливый вилидаро, сородич Пиры, при каждом удобном случае таращившийся на нее с открытым ртом, увдоронат по кличке Шнобель, носатый книгочей, шавван Ррагат, рыхлый и неуклюжий на вид, но лучший стрелок среди новичков.