Понятно, если неведомые «разные существа» меня укокошат, то Сашка скорее всего умрет. Значит единственный выход не дать им этого сделать, прожить эти пять месяцев и вернуться.
А позвонить домой можно будет?
О да, дядечка закивал так активно, что я испугался за его тонкую шею: переломится, и офисопланктонная голова отвалится, упадет на стол, а затем прикатится мне на колени, где так же будет пучить глаза и вещать ерунду.
Бррр
Но не в любой момент, а при наличии пространственной возможности в конкретной точке времени, продолжил он, связь обеспечивается внешним поставщиком, который к нашей корпорации не имеет отношения, мы ее только оплачиваем, то есть берем все расходы на себя.
А если я подпишу, возьму аванс и исчезну? спросил я.
Я бы не стал на вашем месте этого совершать, дядечка хмыкнул, и получилось у него очень выразительно. Наша корпорация имеет значительные возможности. Спрятаться от нас на этой планете нельзя.
На этой планете? Что, я могу удрать на другую? На Марс?
И какие возможности у конторы, что вынуждена снимать в областном центре такой вот жалкий офис с одним сотрудником? Попахивало все это фарсом, розыгрышем, дурацким телешоу со скрытой съемкой со всех углов, горластым идиотом-ведущим и тысячами дебилов-зрителей, которые сейчас созерцают мое лицо, тоже наверняка не особенно умное.
Но если за этот фарс, за это телешоу мне дадут хотя бы десять тысяч зеленых, то плевать, пусть я хоть отправлюсь на тропический остров, чтобы под камеры жрать там червяков и строить дом любви.
И да о том, что вы увидите у нас на работе, нельзя будет рассказывать, проговорил дядечка. Вообще никому. Документов по этому поводу мы не составляем. Однако вы поймете сразу поймете, отчего так.
За улыбку на его лице мне захотелось этого типа придушить.
Да что же за работа у вас? не выдержал я. Трупы надо будет закапывать? Медведей голыми руками ловить? Китам надрачивать? За что такие бабки платят?
Дядечка продолжил улыбаться, словно не услышал моих вопросов.
Я понимаю, вам трудно принять решение, сказал он. Думайте, сколько угодно. Решитесь приходите сюда, я всегда для вас появлюсь на месте. Подпишем, аванс, и сразу же отправка с собой ничего брать не нужно, все необходимое выдадут на месте.
Ладно, буркнул я, и поднялся: с женой все равно надо посоветоваться.
Закрыв за собой дверь офиса ООО «Гегемония», я понял, что толком ничего не узнал об «опасной работе для настоящих мужчин». Понял только, что платят там реально хорошо, и что это вариант спасти Сашку, не ограбив для этого банк.
Глава 2
Я не знаю, что нашла во мне Юля, но мне с ней страшно повезло.
Мало того, что она терпит мои закидоны, она еще и красавица, каких поискать. Мужики на улице смотрят ей вслед, открыв рот, эккаунты в соцсетях она не заводит, поскольку знает, что там ее атакуют турки с арабами и прочие любители слать в личку фотографии МПХ.
Но вместо того, чтобы бродить по подиуму где-нибудь в Париже или флиртовать с звездами Голливуда, она лежит со мной в кровати, и обнимает так, что я могу ощущать каждую выпуклость ее тела. И от этого внутри уже моего тела начинается шторм, мне хочется гладить ее спину, целовать упругую грудь с острыми сосками, тискать ягодицы. Проникнуть внутрь, стать с ней одним существом, взорваться в едином порыве!
Хотя мы кончили вместе всего десять минут назад!
Я люблю ее всем сердцем, рядом с Юлей я не могу думать о других женщинах, от одного ее запаха, от звуков ее голоса мужские гормоны во мне гарцуют и бьют копытами. Жаль, что эта магия не работает, когда мы расстаемся жалею, страдаю, но сделать ничего не могу, веду себя иногда как последний кобель, и она об этом знает, но даже не упрекает, и от этого еще хуже.
В соседней комнате ровненько посапывала Сашка, и мне было так хорошо, как давно уже не было наверное с того дня, когда стало ясно, что болячка у нашего ангелочка очень серьезная.
Тут такая ботва начал я, когда ко мне вернулось дыхание. Я нашел деньги.
С мамой я поговорил еще утром, она поворчала конечно, сказала, что за пять месяцев разлуки может и помереть, но в конечном итоге сказала «мужик взрослый, сам решай, что делать» эту фразу она ввела в оборот, когда мне исполнилось десять, и я всегда старался соответствовать. Осталось убедить жену, а это задача несколько сложнее.
Юля слушала молча, как я рассказываю о визите в ООО «Гегемония», но все сильнее напрягалась под моими руками. Я гладил ей живот, шелковистый и мягкий, и тот становился все более твердым, а налитые кровью соски, которые я ощущал плечом, наоборот сдувались, размягчались.
Так что вот, все будет хорошо, сказал я в завершение.
Тут она вывернулась из моих объятий и села.
Я не мог видеть лица Юли в сумраке спальни ночь, свет фонарей отгорожен плотными шторами. Но я мог представить ее до малейшей детали очень светлые волосы, не крашеные, свои в сочетании со смуглой кожей, глаза странного оттенка карего, почти красные.
Ты с ума сошел? спросила она шепотом. Ты не представляешь, куда собрался!
За деньгами на операцию, повторил я.
Никаких денег не будет, если ты там погибнешь! судя по голосу, Юля хмурилась, а кулачок на моем бедре был крепко сжат. И что нам делать в этом случае? Подумал об этом? Эх, ты
Но с чего ты взяла, что я погибну? Не на войну же меня отправят?
А вдруг на войну?
Меня? я расхохотался, но прихлопнул собственный рот ладонью: не хватало еще разбудить Сашку. Я конечно служил в армии, но упражнялся там с кисточкой и молотком, а не с автоматом.
Ну да, год в рядах защитников родины я провел, занимаясь полезным трудом на благо командиров, ну а пострелять нам, обычным пехотинцам, дали всего несколько раз. Поэтому вояка из меня получится тот еще.
И все равно ты не знаешь, сказала Юля настойчиво. Вдруг это наркотики? Что-то еще незаконное?
Поиск наркокурьеров по объявлениям? съязвил я, понемногу начиная злиться. Вряд ли Иван отправил бы меня в такое место, все же мы родственники
В последнем я сомневался, конечно, но с другой стороны какая выгода ему от самозванства?
Не нравится мне этот Иван, она раздраженно тряхнула головой, закусила губу. Выскочил, как черт из табакерки, и
Но что ты предлагаешь? перебил я. Сидеть и смотреть, как Сашка умирает?
Сказал я это резче и громче, чем намеревался, и тут же пожалел об этом.
В банке я побывал, продолжил я уже тише, к Петровичу ходил, говорил с ним. Что остается? Фонды? Милостыню на улице просить? Я же работаю, как вол, но я не
Я знаю, она положила руку мне на грудь, и от этого прикосновения по всему мне побежали сладостные мурашки. Но должны быть другие пути Про фонды я узнавала Можно, но очереди большие, и хватит ли у нас времени, пока они заявление примут, рассмотрят и так далее Но
А тут десять тысяч сразу! снова влез я. Извини.
Должны быть другие пути, повторила она. Например, я могу продать почку.
Меня словно ударили по башке деревянной киянкой, в ушах зазвенело, так что я даже не расслышал собственный хриплый, сдавленный вопрос:
Ч-что?
Продать почку, голос Юли звучал спокойно, словно она говорила о том, чтобы отрезать свою гриву и сдать на парики волосы-то отрастут, а вот новая почка вряд ли. Она стоит немало, поскольку я молода и здорова.
Е ты как?.. Бл ел на язык ринулось сразу много слов, и тот едва не завязался узлом.
Да, моя жена врач, она понимает что-то в таких делах. Но нет, такого я не допущу! Чтобы она повредила себе? Чтобы искалечила себя, а я, здоровый мужик, просто смотрел?
Лучше тогда мою! прорычал я, пытаясь сдержать ярость, от которой было холодно в затылке, а сердце билось коротко и неровно, как в агонии. Я тебе не позволю!
И дашь Сашке умереть?
Нет! Пойду и запишусь на эту работу, и плевать, что мне там придется делать!