Симплиций Phys. 146, 29. Не удивляйся, если он говорит, что единое сущее «подобно массе совершенно правильного шара». Дело в том, что вследствие поэтического способа выражения он также прибегает к некоторому мифическому образу. Какая, в самом деле, разница сказать это или так, как сказал Орфей: «Серебристое яйцо»?
Псевдоплутарх Strom. 5. Он объявляет, что, согласно истинному положению вещей, Вселенная вечна и неподвижна Возникновение же относится к области кажущегося, согласно ложному мнению, бытия. И ощущения он изгоняет из области истины. Он говорит, что если что-нибудь существует сверх бытия, то оно не есть бытие. Небытия же во Вселенной нет. Вот таким-то образом он оставляет бытие без возникновения.
Аэций I 7, 26. Парменид: Бог неподвижен, конечен и имеет форму шара.
Аэций I 25, 3. Парменид и Демокрит: все существует согласно необходимости. Судьба же, правда, провидение и творец мира тождественны.
«О природе»
I 28.
Все должен знать ты:
Истины круглой моей неустрашимое сердце -
И не присущи ей туманные мнения смертных.
34.
Пусть не принудит тебя накопленный опыт привычки -
Зренье свое утруждать, язык и нечуткие уши.
Разумом ты разреши труднейшую эту задачу,
Данную мною тебе.
IV 5.
Путь же: есть небытие, и небытие неизбежно.
Путь этот знанья мне даст.
VII 1.
Не доказать никогда, что небытие существует.
Не допускай свою мысль к такому пути изысканья.
IV 7.
Небытия ни познать не сможешь,
Ни в слове выразить.
VI 3.
Ты избежишь дурного пути изысканья,
Что измышляют невежды,
Люди о двух головах. Беспомощно ум их блуждает.
Бродят они наугад, глухие и вместе слепые.
Вздорный народ! Бытие и небытие тем же самым
И не тем же самым зовут. И путь во всем видят обратный.
VIII 15.
Быть или вовсе не быть вот здесь разрешенье вопроса.
IV 3.
Есть бытие, а небытия вовсе нету;
Здесь достоверности путь, и к истине он приближает.
V 1.
Одно и то же есть мысль и бытие.
VI 1.
Слово и мысль бытием должны быть.
VIII 34.
Одно и то же есть мысль и то, о чем мысль существует.
Ибо ведь без бытия, в котором ее выраженье,
Мысли тебе не найти.
VIII 3.
Не возникает оно, [бытие], и не подчиняется смерти.
Цельное все, без конца, не движется и однородно.
Не было в прошлом оно, не будет, но все в настоящем.
Без перерыва, одно. Ему ли разыщешь начало?
Как и откуда расти?
VIII 21.
Гаснет рождение, так и смерть пропадает без вести.
И неделимо оно, ведь все оно сплошь однородно.
VIII 26.
Так неподвижно лежит в пределах оков величайших,
И без начала, конца, затем что рожденье и гибель -
Истинным тем далеко отброшены вдаль убежденьем.
VIII 30.
Могучая необходимость -
Держит в оковах его, пределом вокруг ограничив.
Так бытие должно быть, необходимо, конечным:
Нет ему нужды ни в чем, иначе во всем бы нуждалось.
VIII 42.
Есть же последний предел, и все бытие отовсюду -
Замкнуто, массе равно вполне совершенного шара -
С правильным центром внутри.
VIII 50.
Этим кончаю я речь правдивую и обсужденье Истины. -
Ты же теперь прислушайся к мнениям смертных,
Звукам обманчивых слов дальнейших прилежно внимая.
Зенон
Зенон (около 490430 до н. э.), уроженец Элеи (Южная Италия), был учеником Парменида, развивавшим его учение о едином, исключающем для чувственного восприятия всякую множественность вещей и всякое их движение. Чувственный космос Зенон Элейский считал предметом смутных ощущений, объявляя подлинным предметом мышления только непрерывное единое бытие. Отрицая в чувственном бытии всякую непрерывность, Зенон Элейский доказывал немыслимость его вообще, в том числе немыслимость его множественности и подвижности. А из немыслимости непрерывного чувственного бытия он выводил непрерывность как предмет чистой мысли. Аристотель считал Зенона Элейского основателем диалектики, так как он много занимался установлением противоречий в области текучей множественности и, по-видимому, полагал, что истина выявляется посредством спора или истолкования противоположных мнений (есть указания на то, что Зенон Элейский излагал свое учение в диалогической форме). Зенон Элейский известен своими знаменитыми парадоксами (апориями), которые доставили много труда не только древнегреческим, но и современным философам.
Диоген Лаэртский IX 2526, 28. Апполодор в «Хронологии» говорит, что по рождению он был сын Телевтагора, по усыновлению же сын Парменида, [а Парменид сын Пирета]. О нем же и о Мелиссе у Тимона сказано так:
Мощную силу Зенона, которой и убыли нету,
И с двуязыким хулителем рядом увидел Мелисса,
Многих призраков выше, немногих призраков ниже.
Стало быть, этот Зенон был слушателем Парменида и стал его любовником; росту он был высокого, как он нем говорит в «Пармениде» Платон, который упоминает о нем также в «Софокле» и в «Федре», называя его элейским Паламедом; между тем как Аристотель говорит, что он изобрел диалектику, как Эмпедокл риторику.
Человек он был благороднейший как в философии, так и в государственных делах; книги его, говорят, полны большого ума. Мало того, он задумывал низвергнуть тирана Неарха (а иные говорят, Диомедонта) и был схвачен, как о том рассказывает Гераклид в «Сокращении» по Сатиру; но, когда его допрашивали о сообщниках и об оружии, которое он вез в Липару, он в ответ оговорил всех друзей тирана, чтобы тот остался одинок, а потом, попросившись сказать ему что-то на ухо, вцепился в ухо зубами и не отпускал, пока его не закололи. Деметрий в «Соименниках» говорит, будто он откусил тирану нос
Был он достойным человеком и во многом другом, а к вышестоящим относился с такой же надменностью, как и Гераклит. Так, родной город свой, фокейское поселение, прежде называвшееся Гиелой, а потом Элеей, неприметную общину, умевшую только вскармливать достойных мужей, любил он больше, чем тщеславные Афины, и прожил там всю жизнь, ни разу не выбравшись к афинянам.
(Пер. М. Л. Гаспарова)
Симплиций Phys. 139,5. В своем сочинении он доказывает, что тому, кто утверждает множественность [сущего], приходится впадать в противоречия [В частности], он доказывает, что «если сущее множественно, то оно и велико, и мало; столь велико, что бесконечно по величине, и столь мало, что вовсе не имеет величины». Вот в этом [доказательстве] он старается доказать, что то, что не имеет ни величины, ни толщины, ни объема, существовать не может. «Ибо, говорит он, если прибавить [это] к другому сущему, то нисколько не увеличишь его. Ведь так как у него нет вовсе величины, то, будучи присоединено, оно не может нисколько увеличить. И таким образом, [как] уже [очевидно], ничего не было бы прибавлено. Если же другая [вещь] нисколько не уменьшится от отнятия [у ней этого] и, с другой стороны, нисколько не увеличится от прибавления [этого], то очевидно, что то, что было прибавлено и отнято, есть ничто». И это Зенон говорит не с целью отрицать единое, но исходя из того [соображения], что каждая из многих бесконечных [по числу вещей] имеет величину по той причине, что перед любой [вещью] всегда должно находиться что-нибудь вследствие бесконечной делимости. Это он доказывает, после того как раньше показал, что ничто не имеет величины, так как каждая из многих [вещей] тождественна с собой и едина.
Симплиций Phys. 140,27. Доказывая, что если существует многое, то одно и то же будет ограниченным и беспредельным, Зенон пишет буквально следующее:
«Если существует много [вещей], то их должно быть [ровно] столько, сколько их [действительно] есть, отнюдь не больше и не меньше, чем сколько их есть. Если же их столько, сколько есть, то число их ограниченно.
Если существует много [вещей], то сущее [по числу] беспредельно. Ибо между [отдельными] существующими вещами всегда находятся другие [вещи], а между ними опять другие. И, таким образом, сущее беспредельно [по числу]».