Пока конфликт ограничивался агрессией Японии в Китае. Но интересы сторон, по свидетельству американской прессы, были уже тогда вполне четко определены: Демократическая «Балтимор сан»: «Европейские, американские и японские защитники японского империализма обычно обосновывают свою защиту на теории, что Япония представляет собой наиболее могущественную преграду против коммунизма на Дальнем Востоке»[79]. Пресса Скриппс-Горварда: «Факты показывают, что могущественные французские интересы, включая субсидируемую прессу, поддерживали с самого начала японскую агрессивность. Факты показывают, что правительства Лондона и Парижа спасали Японию от дисциплинарных мер Лиги Наций, на которых настаивали мелкие европейские государства»[80].
Приход Гитлера к власти давал Японии шанс на развитие своих успехов в направлении России. Геббельс в августе 1935 г. уже рисовал захватывающие перспективы этого события для Германии: «Конфликт Италия-Абиссиния-Англия, затем Япония Россия уже у порога. Затем придет наш великий исторический шанс. Мы должны быть готовы. Грандиозная перспектива»[81]. Обеспокоенный Додд летом того же года отмечал: «Япония должна господствовать на Дальнем Востоке и захватить Владивосток. Германия должна господствовать в Европе, но прежде всего на Балтике, и, если Россия станет сопротивляться, Япония нападет на нее с востока. Это неминуемо должно случиться, если Лига наций окажется бессильна. Тогда Франция и Италия будут низведены до уровня второстепенных держав, а Балканы перейдут в подчинение к Германии»[82].
Теперь Гитлер стремился лишь заручиться поддержкой британских партнеров: «Германия и Япония могли сообща напасть с двух сторон на Советский Союз и разгромить его. Таким образом, они освободили бы не только Британскую империю от острой угрозы, но и существующий порядок, старую Европу от ее самого заклятого врага и, кроме того, обеспечили бы себе необходимое «жизненное пространство». Эту идею всепланетарного антисоветского союза, по словам Феста, Гитлер стремился реализовать на протяжении двух лет, пытаясь убедить в ней прежде всего английского партнера. В начале 1936 года он изложил ее лорду Лондондерри и Арнольду Дж. Тойнби»[83].
Кр. 3. Вероятный план японского вторжения на Дальнем Востоке(карта 1922 г. ген. Н. Головина и адм. А. Бубнова)[84]
Очевидно, реакция британской стороны была обнадеживающей, поскольку 9 июня 1936 г. Геббельс записывал: «Фюрер предвидит конфликт на Дальнем Востоке. Япония разгромит Россию. Этот колосс рухнет. Тогда настанет наш великий час. Тогда мы запасемся землей на сто лет вперед»[85].
Англия и Франция действительно вскоре поддержали Японию. Главной задачей последней в Китае было перерезать линии снабжения Чан Кайши из СССР и Британии. Случай представился 14 мая 1939 г., когда японцы блокировали английский и французский сеттльмент (торговое поселение) в Тяньцзине, поскольку там скрылись четверо китайцев, обвинявшихся японцами в убийстве. Это был принципиальный конфликт признавать ли право японцев вершить правосудие в Китае? 22 июля Великобритания заключила с Японией соглашение Ариты-Крейги, по которому признавала последнюю законной властью на оккупированных ею территориях. Франция не возражала. После соглашения англичане фактически прекратили помощь Чан Кайши, а в 1940 г. и вовсе перекрыли китайско-бирманскую дорогу, по которой снабжались его войска[86].
Что в итоге?
«Какими должны быть условия второго Брест-Литовска, непосредственные первые результаты похода на Восток? Об этом можно часто читать в фашистской, и не только в германо-фашистской, прессе, писал в 1934 г. Э. Генри, Суть этих условий состоит в установлении новой Восточноевропейской империи Германии, простирающейся от Белого моря на севере вплоть до Азовского моря на юге, охватывая часть Северной России Ленинград, Белоруссию, Украину и район Дона. Вместе это составляет примерно половину современной Европейской части СССР, которая должна быть или непосредственно включена в Третью империю, или подчинена номинальному управлению различных германских вассалов (Балтийский орден, Финляндия, Польша, украинские фашисты и пр.)»[87].
«Что касается другой половины Европейской части СССР, то Кавказ должен быть передан грузинским, татарским и другим фашистским сепаратистам (давнишним близким друзьям клики Гофмана Розенберга); это означает на практике, что Кавказ также попадет под германский контроль; в то время как другие «зоны» и «сферы влияния», по-видимому, оставлены за Великобританией, помимо ее «интересов» в русской Центральной Азии. Сибирь, продолжал Генри, должна стать протекторатом Японии, азиатского участника «крестового похода», и ее буферным государством. От СССР, согласно плану Гитлера Гофмана, должно остаться после этого только узкое пространство между Москвой и Уралом, и там, в качестве нового государства, должна быть восстановлена старая «Московия»»[88].
В «Нео-Московии» «должно править русско-фашистское правительство, главная деятельность которого должна состоять в истреблении остатков коммунизма, применении системы Геринга (уничтожения непокорных) и раздаче заказов и концессий германским фирмам. Тогда будет закончена «эфиопизация» Восточной Европы»[89].
Японский посол в Риме Сиратори в те годы писал, что в результате он хотел бы видеть Россию «слабой капиталистической республикой», ресурсы которой легко можно будет поставить под иностранный контроль[90]. Спустя пять лет после выхода книги Э. Генри, 2 апреля 1941 г. Гитлер подписал план, «согласно которому Россию предлагалось разделить на ее этнические части и, окружив будущую «Московию» кольцом независимых государств, а именно Украиной, Белоруссией, областью Дона, регионом Кавказа и постоянно держать ее «под угрозой»»[91].
Надежды Лондона и Парижа
Фанатичное желание Чемберлена дать Гитлеру то, чего он хотел спасли Гитлера, укрепили его позиции в Европе.
У. Ширер[92]
Успех плана Гофмана полностью зависел от отношения к нему Великих демократий, именно они должны были обеспечить тыл Гитлера на Западе. И первая установка, которую Гитлер дал Риббентропу в начале 1933 г., заключалась в том, что «главной основой европейской политики является англо-германская дружба»[93]. «Франция, пояснял Гитлер, ничего не сделает без одобрения Англии, Париж сделался дипломатическим филиалом Лондона. Следовательно, достаточно было уладить дело с Англией, и тогда на Западе все будет в порядке»[94].
И «фюрер, показывал на Нюрнбергском трибунале Геринг, приложил в 1936 году все усилия, чтобы прийти к соглашению с Англией Чтобы добиться союза с Англией, он (Гитлер) готов был гарантировать территориальную неприкосновенность Голландии, Бельгии и Франции. Он даже допускал возможность отказаться от Эльзас-Лотарингии»[95]. Для подписания подобного соглашения была определенная почва:
Еще в начале 1920-х гг., характеризуя настроения правых кругов в Англии, один из бывших лидеров белого движения в России ген. А. Деникин писал: «в политических кругах Англии назревало новое течение, едва ли не наиболее грозное для судеб России: опасность большевизма, надвигающаяся на Европу и Азию, слабость противобольшевистских сил, невозможность для Германии выполнить условия мирного договора, не восстановив своей мощи. Отсюда как вывод необходимость допустить Германию и Японию покончить с большевизмом, предоставив им за это серьезные экономические выгоды в России»[96].