Оно было подписано «А. ОБрайен, детектив». Триста тысяч фунтов были абсурдной цифрой это десятки миллионов долларов по сегодняшним меркам. Уайатт предположил, что письмо, должно быть, написал шутник. Он спрятал его и не упомянул об этом во время расследования.
После завершения дачи показаний присяжные вынесли вердикт. «Покойная умерла от отравления стрихнином и морфием, объявил старший присяжный, но нет никаких свидетельств того, как это произошло».
Для Скотленд-Ярда существовало только одно возможное объяснение. «Нет никаких сомнений в том, что она сама сознательно приняла яд», доложил своему начальству старший инспектор Чисхолм. Донворт была в депрессии после смерти ребенка, и то, что она занялась проституцией, «без сомнения, не давало ей покоя». После дознания Чисхолм поговорил с некоторыми присяжными заседателями, которые пришли к тому же выводу по их мнению, она знала, что умирает, а потому приняла яд, желая покончить с собой. Они считали, что никакого высокого косоглазого мужчины не было. Суперинтендант Джеймс Брэннан из отдела L согласился. «Я не думаю, что есть хоть малейшие доказательства преступления», отметил он после ознакомления с отчетом Чисхолма.
Роберт Андерсон, помощник комиссара столичной полиции, просмотрел досье в штаб-квартире Скотленд-Ярда и согласился. «Очевидно, отметил он, что это самоубийство». Но один вопрос оставался без ответа. Как Донворт удалось раздобыть стрихнин яд, продаваемый только врачам?
* * *
Уильям Слейтер утверждал, что пошутил. Сорокапятилетний ювелир пригласил свою знакомую, Энни Боуден, выпить в пабе недалеко от вокзала Кингс-Кросс, в паре километров к северу от Ламбета. Он заказал эль, а затем вытащил из кармана бутылку с беловатой жидкостью.
«Я собираюсь принять этот яд. Тут хватит на 50 человек, заявил он. Не хотите немного?» Сначала он прижал открытую бутылку к губам, а затем поднес ее к бокалу Боуден. Шутка девушку не впечатлила она подала жалобу в полицию. Слейтеру предъявили обвинение в покушении на убийство, и инспектор Джордж Харви из отдела L обратил на это внимание. Всего через три дня после того, как смерть Донворт объявили самоубийством, какого-то мужчину арестовали за попытку добавить беловатую жидкость, возможно являющуюся ядом, в напиток женщины. Харви возобновил дело и 3 ноября пришел на предъявление обвинения Слейтеру в сопровождении свидетелей, которые видели Донворт в ночь ее смерти. Одна из них, Констанс Линфилд, указала на Слейтера при опознании подозреваемых. «Это тот самый человек, сказала она. Мне так кажется». Слейтеру предъявили обвинение в убийстве Эллен Донворт. «Предполагаемая поимка отравителя из Ламбета, гласили заголовки. Но в деле было мало доказательств. Другая женщина, которая видела Донворт и ее клиентов в ту ночь, не узнала Слейтера. Двадцать первого ноября прокурор попросил судью Хораса Смита снять обвинение, основанное исключительно на показаниях Линфилд, полиция не смогла найти никаких других доказательств, связывающих Слейтера с Донворт. «Было слишком много сомнений, признал прокурор, чтобы ожидать, что присяжные признают подсудимого виновным на основании показаний этой женщины». Обвинение в убийстве Донворт сняли, но Слейтеру все еще предстоял судебный процесс по покушению на убийство Энни Боуден, хотя суд и не выяснил, на самом ли деле жидкость, которой он размахивал в пабе Кингс-Кросс, являлась ядом. Адвокат подсудимого настаивал, что он «виновен лишь в глупом поведении». Когда несколько недель спустя присяжные оправдали Слейтера, председательствующий судья отчитал власти за проведение «нелепого судебного преследования».
Полицейское дело о смерти Эллен Донворт, вернувшееся в Ламбет, снова закрыли.
Глава 4. Матильда Кловер
Лондон, 21 октября 1891 года
Крики пронзили ночную тишину, пробравшись в сны Люси Роуз и заставив ее проснуться. Они доносились сверху из комнаты Матильды Кловер. Роуз, горничная, вызвала хозяйку Эмму Филлипс из ее комнаты, и вместе они помчались наверх. Кловер лежала поперек кровати, корчась, крича и, как позже выразилась Роуз, «вся дергаясь». Ее карие глаза «ужасно вращались», а длинные темно-каштановые волосы превратиись в спутанное нечто. Ее тело напрягалось и тряслось в ужасающих судорогах.
«Меня отравил Фред, выдохнула Кловер после того, как один из приступов утих. Он дал мне какие-то таблетки». Мужчина сказал, что, приняв четыре таблетки перед сном, никто не подхватит «эту болезнь» намек, без сомнения, на венерическое заболевание.
Роуз оставалась у постели Кловер, всеми силами пытаясь ее успокоить. Судороги накатывали волнами, затихая, пока следующий припадок с новой силой не охватывал ее тело. «В моменты облегчения, сказала Роуз, она была совершенно спокойной и собранной». У Кловер был двухлетний сын. «Принеси моего ребенка, стала умолять она Роуз в какой-то момент. Кажется, я умираю».
Хозяйка дома, Эмма Филлипс, отправилась за доктором. Она отперла входную дверь дома 27 на Ламбет-роуд, укрылась от проливного дождя под зонтом и поспешила по темным, странно изогнутым улицам. Когда она постучала в дверь врача Роберта Грэма, была половина пятого. Ей сказали, что Грэма не было дома он ухаживал за пациентом. Вернувшись два часа спустя, Филлипс все же застала врача, уже собравшегося отправиться к роженице.
«Вам придется найти другого врача, сказал он. Я слишком занят». Ассистент врача, Фрэнсис Коппин, согласился прийти на дом к Кловер на тот момент было уже около семи утра, а значит, Кловер корчилась от боли уже более трех часов.
Коппина провели в спальню. «У нее был учащенный пульс, она вся обливалась потом и дрожала», вспоминал он. Он пробыл там около 10 минут, и этого хватило, чтобы стать свидетелем одной из конвульсий сильного «содрогания тела». Он пообещал прислать лекарство, чтобы остановить частую рвоту, и ушел.
«Я пришел к выводу, что она страдала от эпилептических припадков из-за алкогольного отравления», объяснил позже Коппин. Более дюжины лет работы фельдшером в Ламбете наглядно показали ему, «как употребляют алкоголь в различных его формах». «Я не сомневался, что эта женщина страдала от чрезмерного употребления спиртного».
Он был уверен в своих выводах, но они оказались неверными. Жить ей оставалось недолго: конвульсии и мучения продолжались еще два часа, после чего, в 9:15 утра 21 октября 1891 года, Матильда Кловер скончалась.
* * *
Доктор Грэм прибыл в полдень. Он лечил Кловер от симптомов алкоголизма, и в том месяце они не единожды встречались. Матильде было всего 27, но ее «ни в коем случае нельзя назвать сильной женщиной», отметил однажды Грэм, «и ее образ жизни не способствовал здоровью». Он поспешил к вернувшемуся Коппину и Филлипс, хозяйке дома. Коппин описал припадок Кловер во время краткого осмотра и озвучил предположение относительно причины смерти алкогольное отравление. По заверениям Филлипс, Кловер была пьяна, когда ложилась спать, а Роуз рассказала, что Кловер упомянула какие-то таблетки, но ей, похоже, никто не поверил.
Доктор Грэм нашел перо и составил свидетельство о смерти. «Я посещал Матильду Кловер во время ее последней болезни, написал он. Это, конечно, было неправдой. Насколько мне известно и насколько я верю, добавил он, причиной ее смерти стали, в первую очередь, белая горячка и, во-вторых, обморок». Потеря сознания и сердечная недостаточность это симптомы алкогольной абстиненции, хотя врачу и сказали, что Кловер много пила в ночь смерти. Выводы, основанные на информации из вторых уст, оказались неверными. Возможность обнаружить и остановить убийцу была упущена.