Я положила на стол свой паспорт. Хозяйка кабинета брезгливо взяла его двумя пальцами, как опасное насекомое, открыла на первой странице, взглянула, потом перевела взгляд на меня должно быть, сличила с фотографией, затем хмыкнула:
Что-то вы на себя не похожи!
Это фотография такая, заторопилась я, у меня тогда волосы длинные были
Действительно, Вороновская значит, это не та папка
Она отложила одну папку, взяла другую, третью наконец, лицо ее посветлело, она кивнула:
Ага, действительно, Вороновская вы, значит, у нас пока проходите как свидетель по делу об убийстве в музее!
Что значит пока? удивилась я.
Пока значит, пока! отрезала женщина, взяла со стола карандаш и что-то подчеркнула в папке.
Затем она строго взглянула на меня и проговорила ледяным начальственным голосом:
Итак, вы были первой, кто нашел труп гражданина Верещагина.
Но я там была не одна! Нас было несколько человек! Мы все его видели!
Может быть, и все и мы всех непременно опросим. Но все остальные сотрудники музея, они там находились по служебной надобности, в отличие от вас
Я тоже по служебной. Я там находилась по заданию редакции, мне поручили написать заметку об этой инсталляции.
Камнеломова сделала пометку в своей папке и продолжила с того же места:
Значит, в свое время мы всех опросим. А сейчас я опрашиваю вас, так что извольте отвечать.
Да я и отвечаю
Что конкретно вы увидели на месте преступления?
Несколько восковых фигур, воссоздающих сцену убийства Павла Первого.
Убийство! повторила следователь, округлив глаза. Что вам известно об этом убийстве? Оно произошло там же, в музее? Виновные найдены? Понесли наказание?
Нет, они легко отделались.
Почему?
Во-первых, это убийство произошло двести с лишним лет тому назад
Двести лет срок давности пробормотала Камнеломова вполголоса. Ладно, с этим потом так что это за сцена?
Заговорщики то есть их восковые фигуры стоят над телом императора Павла который оказался вовсе не Павлом, а сотрудником музея
Что-то вы, Вороновская, путаетесь в показаниях!
Но так и есть в общем, все было очень натуральное, поэтому сразу мы не поняли, что труп настоящий, а когда поняли
Ага, вот тут свидетель сообщает, что вы очень эмоционально реагировали на этот труп, сломали и уронили на себя ценный музейный экспонат
Интересно, какой это свидетель? Небось, тот противный тип, замдиректора. Неужели хочет на меня все свалить? То есть не убийство, а порчу имущества. Тоже мне, ценный экспонат, балдахин пыльный!
А как я должна была реагировать? Я труп увидела! Вот если бы вы увидели этот труп
Тут я перехватила презрительный взгляд Камнеломовой и поняла, что сказала ерунду. Она этих трупов повидала столько трупом больше, трупом меньше ей это нипочем.
Кроме того, я страдаю клаустрофобией неохотно призналась я.
Чем? переспросила следователь и машинально отодвинулась от меня.
Клаустрофобия это боязнь тесного, замкнутого пространства. Я не могу находиться в тесном помещении, даже в лифте не могу ездить у меня начинается сердцебиение, головокружение, одышка
Камнеломова еще немного отодвинулась и опасливо спросила:
Это не заразно?
Наука на этот счет еще не определилась! ответила я мстительно.
Надо же кажется, эта железная женщина боится заболеть! Да ее ни один вирус не возьмет! И любая бактерия у нее в организме вымрет!
Так вот, продолжила я немного бодрее, мне и в спальне императора было нехорошо, а когда на меня свалился балдахин, у меня началась настоящая паническая атака
Камнеломова поморщилась, потом снова сверилась с папкой и продолжила:
Свидетель показывает, что после того, как вы обрушили музейный экспонат, вы уединились в соседней комнате. Что вы там делали?
Пыталась привести себя в порядок. Дело в том, что на меня упало ведерко с клеем, волосы слиплись, я была в таком ужасном виде, и хранительница впустила меня в туалетную комнату. Там я попыталась привести себя в приличный вид, но ничего не вышло
Камнеломова выслушала меня, внимательно оглядела, и тут глаза ее сверкнули, она снова придвинулась ближе, забыв о своих страхах перед моей клаустрофобией:
Вот там свидетель показывает, что вы заявили, будто там, в туалетной комнате, вы кого-то увидели. Кого именно? Расскажите об этом подробно.
Да никого я там не видела! отмахнулась я.
А свидетель показывает, что вы говорили вы знаете, Вороновская, что за дачу ложных показаний полагается срок, и довольно большой? Если вы кого-то или что-то видели, вы должны мне немедленно об этом сообщить! Возможно, это важная деталь! Возможно, вы видели там убийцу!
Да говорю же вам никого я не видела! Мне просто показалось! Я же вам сказала, что была не в себе после приступа, да там вообще душно, у меня голова кружилась, вот и померещилось что-то.
Что именно?
Ну мне померещилось, что у меня за спиной стоит мужчина в старинной одежде, со свечой в руке
А вы можете дать его подробное описание? Можете составить его фоторобот?
Да нет, конечно! Я же говорю мне померещилось, и то мельком! Вы лучше хранительницу спросите, эту Леокадию Львовну. Она говорит, что там, в музее, многие видят привидение императора вот они вам и дадут описание, и фоторобот составят!
Тут я вспомнила о кольце, которое нашла в туалетной комнате, и собралась рассказать о нем следователю.
Спросим, непременно спросим! Тут Камнеломова опомнилась, сломала карандаш и бросила его обломки на стол.
Что вы такое говорите? Что вы несете? Какое привидение? Мы в двадцать первом веке живем! Я вас предупреждала об ответственности за ложные показания!
Казалось, сейчас она набросится на меня с кулаками.
Я тут же передумала рассказывать ей про кольцо черт ее знает, что ей придет в голову. Еще обвинит меня в сокрытии важной улики. А то еще в краже нет, правильно говорил Порфирьич не надо говорить ничего лишнего!
Больше я ничего не видела! ответила я как можно тверже и решила на этом стоять. До конца. Вот пускай хоть в камеру сажает больше ничего не скажу!
Камнеломова успокоилась, видимо, сама поняла, что слишком разошлась. А возможно, она все же хорошо разбиралась в человеческой природе и решила, что раз я ушла в несознанку, то ничего она у меня не узнает. Хотя, если честно, то и узнавать-то нечего.
Ладно, сказала она сухо. Давайте ваш пропуск. Можете быть свободны, но никуда не уезжайте из города. Вы нам можете еще понадобиться.
Я вылетела из кабинета, вышла из здания, сдав пропуск, и направилась в редакцию.
Там я первым делом встретила Порфирьича, который отирался у двери, карауля меня.
Ну что? спросил он, отведя меня в уголок. Как все прошло? Как тебе следователь?
Суровая тетка! ответила я честно. Велела мне из города никуда не уезжать.
Ну, это обычная практика. Ты, главное, ничего лишнего не сказала?
Да нет да мне и говорить-то нечего было.
Тут я хотела рассказать Порфирьичу о кольце, но его отвлек звонок телефона.
Я прошла в свой уголок в надежде пересидеть там в тишине до конца рабочего дня и спокойно подумать над статьей, которую ждет от меня Бурнус. Вот что мне писать? С чего начинать? Как пришли мы с Порфирьичем в музей? И что там увидели? Я даже не знаю, кто такой был убитый, вроде бы фамилия его Верещагин, зовут Александр Павлович, а дальше
Тут рядом зазвонил редакционный телефон. Натэлла Васильевна сняла трубку, послушала и недовольным голосом окликнула меня:
Вера, тебя просят! Вообще, отвечай сама на звонки своих знакомых! Я не твой секретарь!
Как вы себя чувствуете? спросила я. Протез не беспокоит?
И обомлела: что я делаю? Зачем говорю человеку гадости? Никогда за мной такого не водилось раньше. С другой стороны, Натэлла уже всех достала своим ворчанием, даже Порфирьич с ней поругался. А уж он-то со всеми умеет ладить.