Хорошо, Эффи, помедленнее. Тэми поднимает руку. Ты вся на нервах. Дай-ка я скажу напрямик. Ты собираешься проникнуть на вечеринку собственного отца. На которую ты вообще-то приглашена.
Антиприглашена, возражаю я. Как тебе отлично известно.
Я растягиваю подколенное сухожилие, потому что у меня есть смутное ощущение, что в этой операции будет задействована вся моя физическая сноровка. Переправляться по канату мне вряд ли потребуется, но сами знаете. Возможно, придется лезть через окно.
Я одеваюсь во все черное. Не в шикарное вечернее, а как в «Миссия невыполнима», в духе квеста. Черные легинсы, топ, кроссовки и черные кожаные перчатки без пальцев. Плюс черная шапка-бини, хотя на дворе июнь. Я испытываю легкое гипервозбуждение, некоторую нервозность и что-то вроде куража, мол, если этот номер удастся, то можете считать меня Джеймсом Бондом.
Тэми смотрит на меня и кусает губу.
Слушай, Эффи, ты могла бы просто пойти на вечеринку.
Но тогда мне придется «пойти на вечеринку», возражаю я, корча гримасу. Придется просить приглашение у Кристы и улыбаться ей Это будет омерзительно.
А если попросить Бин забрать матрешек?
Это мысль. Но я не хочу просить ее об услуге.
Я отвожу глаза, потому что Бин это довольно деликатная тема. Она по-прежнему считает, что я должна пойти на вечеринку. На самом деле мы даже поругались из-за этого. (Поругаться с Бин сложная задача, поскольку она все время отступает и извиняется, даже когда выдвигает убийственные доводы, но мы были очень близки к этому.) Сто́ит мне обмолвиться, что я сегодня вечером буду в окрестностях «Зеленых дубов», она снова примется убеждать меня прийти на вечеринку. А я почувствую себя виноватой. Я хочу взять матрешек и уйти.
Хотя бы захвати с собой платье, говорит Тэми, глядя на меня. А вдруг ты передумаешь и захочешь присоединиться к веселью. Придешь а там такая вкуснятина, и скажешь себе: «Черт, надо было просто пойти на вечеринку!»
Не скажу.
А вдруг там окажется тот, с кем тебе захочется поговорить?
Этого не будет.
А вдруг тебя застукают?
Хватит! протестую я. От тебя слишком много негатива! Меня никогда не застукают. Я знаю «Зеленые дубы» как свои пять пальцев. Все потайные ходы, чердаки, люки, укромные места
Я прямо вижу себя: таинственный силуэт бочком проникает в кладовку. Точным движением хватает матрешек. Спускается по водосточной трубе и, сделав кувырок вперед на лужайке, устремляется сквозь тьму в безопасное место.
Подельница нужна? спрашивает Тэми, и я мотаю головой.
Спасибо, но я предпочитаю действовать в одиночку.
Если потребуюсь, то я к твоим услугам. Я триангулирую твое местоположение и, если что, организую спасательный вертолет.
Я дам тебе знать, ухмыляюсь я.
А если увидишь Джо?
Вопрос Тэми застает меня врасплох, и я пребываю в нерешительности. Потому что эта мысль тоже приходила мне в голову. Само собой. Тысячу раз.
Исключено, говорю я. Так что все в порядке.
Хм, скептично произносит Тэми. Когда вы виделись в последний раз?
В позапрошлое Рождество. Он шел мимо наших ворот. Мы поболтали. Это пройденный этап.
Я выхожу из кухни, прежде чем Тэми полезет с расспросами, опускаюсь на диван и делаю вид, что проверяю телефон. Но сейчас я думаю о Джо. И о том вечере, четыре года назад, когда я вернулась из Штатов и все полетело в тартарары.
Наша школьная любовь всегда была темой для сомнений. Мы оба задавались вопросом: а вдруг все правы и мы слишком молоды? Поэтому когда у меня на работе запустили программу обмена с Сан-Франциско, это показалось прекрасной возможностью проверить чувства. Мы полгода проведем вдали друг от друга, будем изредка обмениваться сообщениями. Мы сможем встречаться с другими людьми, исследовать жизнь друг без друга. А потом, когда я вернусь
Мы никогда не говорили этого вслух, но оба знали это. Мы выдержим.
Вечером накануне отлета в Штаты мы пошли в шикарный ресторан, который был нам не по карману, и Джо достал крохотную коробочку, завернутую в подарочную бумагу. При виде ее я задергалась, потому что его финансовое положение оставляло желать много лучшего.
Знаю, ты не из тех девушек, которые любят «большие бриллианты», начал он, и я почувствовала внезапную тревогу, думая: О боже, он что, взял кредит, чтобы купить какой-то дурацкий камушек?
Я не из таких, поспешно сказала я. Вообще. И, знаешь, его всегда можно сдать обратно. Я кивнула на коробочку. Если захочешь вернуть, я не против. Сделаем вид, что этого не было.
Джо расхохотался и, разумеется, мне следовало бы сообразить, что он гораздо умнее.
Поэтому я пошел другим путем, продолжил он, лучисто улыбаясь. И могу с гордостью сказать, что я купил тебе он торжественно протянул мне коробочку, самый маленький бриллиант в мире. Это товарный знак.
Я тоже засмеялась отчасти от облегчения и принялась разворачивать бумагу.
Самый маленький бриллиант в мире еще куда ни шло, сказала я, доставая из упаковки коробочку. Надеюсь, внутри не окажется «довольно маленький».
На самом деле он виден лишь вооруженным глазом, невозмутимо ответил Джо. К счастью, я захватил с собой микроскоп, когда покупал его. Тебе придется поверить мне на слово, что он существует.
Джо всегда умел меня рассмешить. И довести до слез. Потому что, когда я открыла коробочку и увидела серебряную подвеску в форме свечки с крохотным бриллиантиком вместо пламени, мои глаза затуманились.
Это я, сказал он. Буду гореть ровным светом все время, пока ты будешь далеко.
Я подняла взгляд: его глаза тоже блестели, но тем не менее он улыбался, потому что мы уже поклялись, что сегодня вечером будем настроены исключительно оптимистично.
Ты должен развлекаться, сказала я. С ну, сам знаешь. С другими девушками.
Ты тоже.
Что, развлекаться с девушками?
Если хочешь. В его глазах мелькнул огонек. А что, классная идея. Пришли мне фотки.
Серьезно, Джо, сказала я. Это наш шанс Я осеклась. Узнать.
Я уже знаю, тихо сказал он. Но да. Понял. И обещаю развлекаться.
Мне понравился Сан-Франциско, правда. Я не хандрила и не кисла. Я много работала, загорела, сменила стрижку и ходила на свидания с американцами. Они были милые. Вежливые. Забавные. Но они в подметки не годились Джо. Они не могли с ним соперничать. И с каждым свиданием я все сильнее убеждалась в этом.
Мы с Джо намеренно свели письменное общение к минимуму, но иногда, поздно вечером, я посылала ему фотографию подвески-свечки, которая теперь висела у меня на шее на серебряной цепочке. И иногда на телефон мне приходила фотография свечи, горящей у него на письменном столе. И я знала.
Это была моя идея воссоединиться в ночь летнего солнцестояния в доме на дереве в «Зеленых дубах», где на протяжении многих лет мы зависали столько раз. Я прилетела накануне, но сказала, чтобы Джо не встречал меня в аэропорту. Аэропорты места стрессовые и функциональные, совсем не такие, как в фильмах. Когда вы встречаетесь, все на вас пялятся, всегда есть сумка с барахлом, которая мешает, а потом нужно добираться на метро. Все это мне было не по душе. Я предпочла, чтобы наше знаменательное воссоединение состоялось в доме на дереве в «Зеленых дубах» под ночным небом. Родным я ничего не сказала, просто села на поезд до Натворта, обогнула дома и вышла в поле. Эта встреча планировалась как наша глубоко личная и тайная.
Я далеко не сразу поняла, что он не придет. Ожидание было глупым и убийственно долгим. Я пришла рано, нервничала, но предвкушала, надела новое нижнее белье, новое платье и крошечную подвеску-свечу. Я принесла вино, свечи-таблетки, коврик, музыку и даже торт. Поначалу я не волновалась. Я отпила вина и радостно предалась ожиданию.
Через полчаса я отправила ему фотографию подвески-свечи, но ответа не последовало. Тогда я отправила сообщение еще раз оно тоже осталось без ответа, и тут я забеспокоилась. Наплевав на сдержанность, я отправила ему целую обойму шутливых эсэмэс, вопрошая, помнит ли он, какое сегодня число? Про нашу договоренность? Про все, о чем мы говорили? И, наконец, чуть более отчаянно: все ли с ним в порядке???