Хотелось ли нам «праздновать» Кристин день рождения? Нет. Мы ее настоящая семья? Нет. Видела ли она в этом всего лишь возможность вытащить весь дорогой фарфор, нанять кейтеринг, откупорить шампанское и понтануться? Да.
Но Бин сказала, что мы должны постараться, а мне не следует язвительно кавычить слово «праздновать», если мы искренне порадуемся за Кристу, возможно, это будет началом к сближению.
Иногда мне хочется махнуть рукой на Бин.
Поэтому я вручила Кристе презент, завернутый в подарочную бумагу, золотистую фоторамку. В нее была вставлена золотисто-глянцевая фотография самой Кристы. С двумя «пузырьками», как в комиксах. В одном значилось «Зацените камушек!», а в другом «О, бабло!».
Ладно, «О, бабло!», наверное, было перебором. Но я просто не могла удержаться.
Я была готова с пеной у рта доказывать, что презент самого невинного и шутливого свойства, но до этого даже не дошло. Криста несколько секунд с застывшим лицом смотрела на рамку, затем сказала «Супер!» и сунула ее в сумку прежде, чем кто-либо успел увидеть.
А затем она облила меня коктейлем. По официальной версии, бокал она опрокинула случайно. Но мы обе знаем, что это не было случайностью. Она вылила «Кир Роял» на мое новое кремовое платье и тотчас изобразила раскаяние, схватила своего пса Бэмби и принялась гладить его по башке, приговаривая: «Что мамочка наделала, Бэмби! Глупая мамочка пролила вкусняшку на бедняжку Эффи!»
В тот день мы с ней негласно объявили друг другу войну. Какое-то время мы вели довольно активные боевые действия, в основном обмениваясь пассивно-агрессивными имейлами, двусмысленными комплиментами в соцсетях и оскорблениями, замаскированными под любезности.
Подначивать ее и ждать ответной реакции было даже забавно. Это была своего рода игра. Я по-прежнему ходила на семейные сборища, молча топорщила щетину и с опаской следила за Кристой, но по-настоящему придраться было не к чему. До одного вечера два месяца назад. Мы втроем прибыли в «Зеленые дубы» на ужин нас привез Гас, и я была в довольно хорошем настроении. Пока папа не сказал с порога, избегая смотреть нам в глаза: «Да, кстати, Криста перекрасила кухню. Но не волнуйтесь, сначала я сделал фотографии на память».
Только и всего. Я до сих пор не могу в это поверить. Что он, прежде всего, позволил ей это сделать. И что сообщил нам об этом так, походя. Что он не понимал, каким потрясением это будет для всех нас.
Гас, войдя и увидев свежеокрашенные белые шкафы, только ахнул. У Бин на лице появилось опрокинутое выражение. А мне казалось, что меня контузило. Помню, я стояла и чувствовала себя так, точно все мое детство стерли.
Хуже всего было то, что Криста своим святотатством гордилась. Она трещала про то, что краска называется «Уимборнские белила» и сейчас кухня выглядит гораздо свежее. К тому моменту я была расстроена до такой степени, что едва могла говорить, но при слове «свежее» меня прорвало:
Я думаю, и «Мона Лиза» будет выглядеть свежее, если ее подновить краской для фасадных работ. Может, предложишь свои услуги Лувру?
Что не было воспринято на ура.
Гас и Бин, судя по всему, через несколько минут справились с потрясением и взяли себя в руки. Они налили себе вина и принялись разговаривать. Но я не могла. Я была слишком травмирована. Слишком удручена. Я принялась объяснять, насколько я расстроена, и постепенно распалялась все больше и больше и наконец заорала на Кристу:
Знаешь что? С тобой в одном доме нам слишком тесно, Криста, поэтому мы уходим. Ясно? Мы уходим. Навсегда.
Потом наступил очень неловкий момент, потому что я предполагала, что Бин и Гас последуют за мной, а они этого не сделали. Они остались сидеть на диване, а я с пылающими щеками и тяжело дыша решительным шагом направилась в холл, готовая «дать пять» сестре и брату которые, само собой, проявят солидарность со мной, и обнаружила, что никого нет. Сбитая с толку, я снова сунула голову в гостиную и сказала:
Ну, вы идете?
Эффи страдальческим тоном произнесла Бин, не двигаясь с дивана, а Гас просто принял отсутствующий вид.
Тогда мне пришлось совершить второй исход с высоко поднятой головой, и, клянусь, я слышала, как Криста хихикнула.
Я была в ярости. Я почти решила для себя не прощать их обоих. Потом Бин сказала, что она разрывалась на части, но инстинктивно чувствовала, что если мы все уйдем, то семья развалится навсегда, и попыталась стать мостиком.
Ты и в самом деле мостик, огрызнулась я, потому что позволила Кристе себя растоптать!
Она приняла обиженный вид, и я пожалела о своих словах.
Тогда я взялась за Гаса. Он якобы не понял, что ему следовало пройти на выход, и сказал в следующий раз предупредить его сообщением.
Семейка бесхребетников.
С того вечера я почти не общаюсь с папой. И больше не бывала в «Зеленых дубах». Я прекратила пикироваться с Кристой, а она со мной, но это не значит, что я спокойна. Война перешла в подковерную фазу. Я все время настороже и ожидаю очередной бомбы.
Тэми снова садится рядом, протягивает мне кружку чая и опять вглядывается в обезличенную перекрашенную кухню. Ей тоже нравилось творение Мими, и как-то на Пасху она даже пририсовала своего цыпленка.
Сука, лаконично говорит она.
Ага. И, представь себе, она организует отвальную вечеринку, угрюмо добавляю я. Показушное мероприятие, чтобы все попрощались с «Зелеными дубами», а она порхала бы туда-сюда в роли пчелиной матки.
И в чем ты пойдешь?
А я не пойду, без обиняков говорю я. Это вечеринка Кристы.
Ну и что, возражает Тэми. Плевать на нее! Попрощайся с домом, повидайся с друзьями и семьей, напейся На твоем месте я бы разоделась в пух и прах и показала бы этой твари.
Судя по мечтательному выражению в глазах у Тэми, она уже мысленно прикидывает, что можно было бы заказать на люксовой ритейл-платформе Net-a-Porter.
В этот момент у меня гудит телефон это пришло сообщение от Бин:
Только что получила приглашение. По имейл, от Кристы. А тебе уже пришло?
Я захожу на электронную почту от Кристы ничего нового, поэтому я отправляю в ответ:
Не-а.
Через мгновение она пишет снова:
Значит, еще придет. Я перешлю свое. Будет весело! Тебе правда стоит пойти.
Это Бин, говорю я Тэми, которая наблюдает за мной. Она считает, что мне стоит пойти.
Она права, твердо говорит Тэми. Выпей и съешь все, что можно, и оттянись по полной программе.
В этот момент на телефон приходит имейл от Бин, и я со сдержанным интересом открываю вложение. Это шикарное приглашение в виртуальном конверте и с карточкой, написанной витиеватым рукописным шрифтом.
Как претенциозно, сразу говорю я. Можно подумать, речь идет о королевской свадьбе.
«Мисс Криста Коулман и мистер Энтони Талбот от души приглашают вас на прощальную вечеринку в «Зеленых дубах». Шампанское и коктейли, с 18:30 до 21:00», читает поверх моего плеча Тэми. Шампанское и коктейли. Соображаешь? Будет где разгуляться!
Тут еще одна карточка, говорю я, щелкая по вложению. Семейный ужин с 21:00 и допоздна.
Две вечеринки! восклицает Тэми. Еще лучше!
«Семейный ужин» звучит тухло, морщусь я. Я что, обязана на него остаться?
Семейный ужин для избранного круга лиц, возражает Тэми. Это vip-мероприятие. Она подаст по меньшей мере пять блюд.
Тэми права. Это будет такое супер-пупер гастрономическое шоу, что сейчас мне уже хочется его увидеть.
Она подаст лобстера, говорю я, вглядываясь в витиеватый шрифт. Нет, жареного лебедя.
Страуса во фритюре, фаршированного жареным лебедем.
И с «камушком» на шее.
Мы уже обе хихикаем, и когда на телефоне высвечивается звонок от Бин, я все еще улыбаюсь.
Привет.
Ну что, посмотрела? в присущей ей нетерпеливо-обеспокоенной манере интересуется она. Ты пойдешь?
Не знаю, говорю я. Может быть. Звучит довольно солидно. По части напитков, по крайней мере.