А как тут с культурной жизнью? спросил Окулинич. Ну, кинотеатры, рестораны, общественные бани имеются?
Может, тебя и в женском общежитии поселить? нахмурился Хабаров. Договоришься, боец, станешь вечным дневальным.
А что? встрепенулся Казанцев. Не службой единой, как говорится. Ресторан «Калина» раньше на Советской работал, там же кафетерий и пельменная. Кино крутили в ДК имени Фрунзе, общественная баня работала в Банном переулке Даже спорткомплекс свой имелся, а в нем бассейн. Здесь все несложно, товарищ капитан. Видите доки, причалы, портовые сооружения? Это улица Морская, она петляет вдоль береговой полосы. А большинство других улиц, что проходят сквозь город, в эту Морскую и вливаются. В центре три улицы, вон они, Казанцев тыкал пальцем в сторону улиц, Народная, Советская и Кронштадтская. Немцы, пока хозяйничали, видать, переименовывали что-то, но это я не знаю. Наши названия все равно вернулись. На этих улицах нормальные жилые дома, школы, органы власти. Остальные периферийные, с бараками, частным сектором: слева Баррикадная, Трудовая, справа Зыряновская, Лермонтова. Между ними переулки, проезды, частные дома вперемешку с двухэтажками. Завод на Зыряновской, его отсюда хорошо видно. Помню, как в тридцатые сносили бараки, частные хибары, освобождали территорию. Людей переселяли на западную окраину строили для них новые бараки, дощатые избушки. «Вымпел» возник через полтора года выросли цеха, заводские трубы, периметр окружили двойным кирпичным забором, ввели режим секретности. Но всем известно, что там торпеды для подлодок производили. Немцы пошли готовую продукцию успели вывезти, а вот производственные участки не взорвали. С одной стороны, и лучше заново восстанавливать не нужно.
Ладно, поехали. Алексей выбросил окурок. Познакомимся поближе с аборигенами.
Глава 3
Отделение районного управления госбезопасности находилось на улице Советской, в добротном двухэтажном особняке. Постройка явно прошлого века имела отношение к купечеству или другим мироедам. Первый этаж был выложен из кирпича и окрашен в цвет высохшей крови. Второй бревенчатый, с резными ставнями и карнизами, плохо сочетающимися с представлениями о серьезности обосновавшейся здесь организации. Но адрес был точен, на входе висела табличка, там же прохлаждался часовой и удивленно смотрел, как во двор въезжает, громыхая, покалеченная «эмка».
Контора располагалась на первом этаже. Двери кабинетов, выходящих в коридор, были закрыты, доносились голоса. Штат конторы, как и везде в тылу, раздутым не был. Шум с улицы сюда не поступал. Покой хранителей государственной безопасности стерегли толстые стены и зеленые насаждения между зданием и дорогой. В приемной сидела миловидная секретарь средних лет в сером платье с кружевным воротничком и стучала по клавишам ундервуда. Сотрудники остались в коридоре, Алексей вошел один. Секретарь прервала работу, вопросительно уставилась на пришельца. Ей было лет сорок. Завитые волосы красиво стекали на плечи, моргали большие глаза. Располнеть она еще не успела, имела вполне приемлемые очертания.
Здравствуйте, товарищ У секретаря был любезный, но какой-то механический голос.
Главное управление контрразведки. Алексей достал удостоверение, подержал в развернутом виде перед курносым носом. Лицо секретаря сделалось каким-то отсутствующим.
«Надеюсь, не будем бодаться и выяснять, кто нужнее для страны», подумал капитан.
Прибыли в ваш город по приказу командования для выполнения задания. Майор Корбин на месте?
Можно было и не спрашивать. Из кабинета доносился визгливый голос, срывающийся на крик. Начальник отделения кого-то распекал, возможно, по телефону. Выдержкой и хладнокровием местное начальство не отличалось. Секретарь смутилась и опустила глаза. У нее были длинные ресницы. «Не замужем, подумал Алексей. У замужних дам отсутствует влажный блеск в глазах при виде подтянутых военных».
Да, Борис Михайлович на месте, быстро сказала секретарь. Присядьте, я передам, что вы прибыли.
О, не утруждайтесь, улыбнулся Алексей. У вас так много работы. Я сам, с вашего позволения, доложу о прибытии. Как вас звать-величать?
Савельева Татьяна Викторовна, секретарь подняла глаза. В них было что-то коровье. Неизвестно, какой она была работницей, но со всем остальным майору Корбину повезло.
Вы местная?
Да, товарищ капитан, до войны преподавала в местном техническом училище. Три месяца назад вернулась из эвакуации. Два года жила в Костроме, окончила курсы стенографии и машинописи.
Работайте, Татьяна Викторовна, не хочу вас отвлекать.
Он отворил дверь и вошел в кабинет. Обстановка не блистала роскошью. На стене висела карта южного побережья Балтики, включающая Ленинград и Нарву. Рядом еще одна города Гдышева. Майор Корбин сидел за столом, заваленным бумагами, и с неприязнью смотрел на телефон, переклеенный изолентой. Это был невысокий мужчина лет сорока какой-то рыхлый, лысоватый, с колючими воспаленными глазами по-видимому, любитель прикладываться к бутылке (в личное, разумеется, время). «Не сработаемся», подумал Алексей. Мужчина среагировал на шум, оторвался от телефона, устремил взгляд на вошедшего.
Почему без разрешения? Немедленно выйдите!
«Стоит ли растрачивать себя по пустякам? подумал капитан. Сидит в тепле и уюте, в безопасном тылу, царь и бог в своей епархии, что еще нужно для хорошего расположения духа?»
Прошу прощения, Борис Михайлович, но нам нужно поговорить
Я на каком языке с вами говорю? глаза майора госбезопасности сузились в щелки. Темно-зеленый китель, увенчанный погонами, был перетянут портупеей, но сидел небрежно. Фуражка с красным околышем и синей тульей в перевернутом виде валялась на тумбочке. Ткань мундира была мятой, рукава протерлись. Да, редставление о людях складывается из мелких деталей Выйдите в приемную и ждите, когда вас пригласят! Подчиняйтесь, вы здесь младший по званию!
А так? Алексей показал корочки.
На зрение майор госбезопасности не жаловался и как-то сник. На мгновение в его глазах мелькнул как бы даже испуг. Майор не подобрел, но стал покладист.
Прошу прощения за резкость, проворчал он. Проходите, присаживайтесь. Позвольте еще раз глянуть на ваш документ Хорошо, спасибо, Алексей Владимирович. Нам звонили из Кингисеппа по поводу вашего прибытия. Мы, честно говоря, смутно представляем, какой интерес может быть у военной контрразведки к событиям в Гдышеве. Преступность разгулялась не только здесь Впрочем, не собираюсь отговаривать. Вы один?
Со мной еще двое, они в коридоре.
Хорошо Корбин выпустил злость, расслабился. Проблемы, знаете ли, на вверенной территории Нормально доехали?
Нормально, кивнул Алексей. Был небольшой инцидент, группа неопознанных граждан саксонской наружности сделала попытку не пустить нас в Гдышев. Попытка пресечена, граждане ликвидированы. Спасибо, что спросили.
Вы серьезно? Корбин нахмурился. И кто, по-вашему, эти граждане?
Надеюсь выяснить с вашей помощью. Держите, Хабаров выложил на стол завернутый в клочок газеты предмет. Это пленка, запечатлевшая образы мертвых бандитов. Надеюсь, в вашей епархии есть возможность ее проявить и распечатать фото. Не в единственном, разумеется, экземпляре. Из троих запечатлены только двое. Третий уплыл по течению, мы не стали его преследовать.
Чувство юмора было явно не тем, чем майор владел в совершенстве. Он опасливо развернул кассету, повертел ее в руках, убрал в ящик стола.
Хорошо, я распоряжусь.
И не затягивайте, Борис Михайлович.