Маша подумала и выбрала тётку. Больно уж разило от прикорнувших товарищей. Та насупленно смерила взглядом севшую поодаль напротив девушку и принялась что-то шептать, перебирая в руках какие-то камешки.
«Ну да, прекрасная компания, подумала Маша. Как раз для меня. Отлично я сюда вписываюсь со всеми своими мечтами. Наверное, и они когда-то ехали сюда за лучшей жизнью, а теперь вот двое воняют, одна бормочет, и каждый тут неудачник, как я».
Захотелось плакать от жалости к себе, и она склонила голову, стараясь закрыть лицо упавшей чёлкой, но вдруг заметила движение рядом.
Позови его! раздался хриплый, перекрикивающий шум поезда, женский голос совсем рядом.
Что? вздрогнула девушка и подняла взгляд на склонившуюся к ней безумную тётку.
Та тряхнула седыми космами и повторила, ткнув пальцем Маше в лицо:
Позови его, дура! Он ждёт тебя!
Кого?! опешила девушка, стараясь отодвинуться от качающегося перед носом пальца с длинным когтем.
Его! Суженого твоего! Без тебя не найдёт, а решаться время пришло! Ждёт уже сколько лет, томится, а ты, дура, до сих пор не позвала! Подохнет без тебя, а ты и знать не знаешь!
Маша замерла, глядя на тётку, а та, раздув ноздри, фыркнула, мотнула головой в бешенстве и полезла куда-то за пазуху, выцарапывая что-то.
Вот, держи, она выдрала из-за ворота кусок бус, что тут же, разорвавшись, посыпались разноцветными шариками на пол, закатываясь под сиденья. Вот же ж так твою растак! ругнулась тётка, глядя на разлетающееся добро, но кулак с зажатой одной-единственной бусиной упрямо ткнула собеседнице в грудь, заставляя принять. Как луна из-за туч выглянет, встань в круг, сожми и со всей дури своей швырни куда подальше. И крикни имя!
Какое? спросила совсем опешившая девушка.
Та какое, понятно же! Имя! Дай ему имя и позови, дурья твоя башка! Ждёт она! Тьхе!
И тётка, больше не оглядываясь, побрела в свой угол, шатаясь и поскальзываясь на катающихся по полу бусинах.
Маша вжалась в сиденье и старалась не шевелиться, чтобы не привлекать внимания, а то вдруг ещё и бомжи подойдут познакомиться? Бусину она сунула в карман куртки, боясь, что тётка разозлится, если она выбросит подарочек.
«Ладно, потом выброшу», решила Маша.
Но так и не выбросила, забыв о ней.
2. Обед со вкусом одиночества
За окном офиса сыпал снег, превращая день в сумерки. Налетал на стекло, лип к нему, но тут же его сметало ветром, укладывая ровным слоем на подоконник, перекрыв уже сантиметров двадцать обзора.
Эк его несёт-то! заметил дядя Вова, уперев руки в боки и выпятив небольшое пузо в свитере с оленями. Эдак к ночи засыплет совсем, опять Садовое встанет.
Маша вздохнула и вернулась к работе. Местный сисадмин очень гордился тем, что недавно купил машину, и при всяком удобном случае пытался упомянуть, что теперь он не какой-то там пешеход, а настоящий автовладелец!
Чего грустишь, Машка? спросил дядя Вова, по-отечески поддев ей пальцем нос.
Она насупилась, мотнула головой, глянула на мужичка и буркнула:
Работы много, и опять уставилась в старенький монитор.
На корпоратив завтра идёшь?
На какой?
Дык наш-то! Мы ж договорились в пиццерию пойти!
Меня Иван Юрьич позвал, сказала Маша не подумав, и тут же пожалела, увидев неодобрение в глазах коллег, которые поподнимали взгляды над своими мониторами и уставились на неё.
А Понятно уже прохладно ответил дядя Вова и отошёл.
Маша огляделась, и взгляды тут же попрятались обратно. Ну всё, теперь все будут думать, что она с шефом спит. Святые макароны, и как ему отказать-то? Хоть больной прикинуться, что ли? Или лучше сказать, что месячные? Точно! Мужики этого не любят, может, и обойдётся без поползновений и пошлых шуточек? В крайнем случае Маша вздохнула. В крайнем случае придётся менять работу. Опять нужно будет звонить маме и просить её одолжить денег из отложенных на операцию, чтобы прожить месяц, пока будет искать новую работу.
Запахло рыбными котлетами. Менеджер подошёл к окну и дёрнул ручку.
Да ты совсем сдурел! заорала бухгалтерша. Мороз на дворе, куда?! Ты совсем больной, что ли?! Закрой сейчас же, а то я
Маша потрясла головой и поняла, что больше не может это выносить. Встала и пошла к выходу за курткой. Хоть на полчасика на обед выйти, чтобы не слышать этого всего, отвлечься и забыть ненадолго, как скучна её сбывшаяся мечта жить в столице.
Порыв ветра влепил снежок прямо в глаз. Маша промогралась, стряхнула с ресниц белые комки и огляделась. Пустой сквер был почти полностью покрыт сугробами и лишь кое-где виднелись бессмысленно присыпанные песком дорожки. Стаканчик с кофе грел руку в шерстяной перчатке. Зажигались фонари, быстрые ранние сумерки накрывали город. Уже вечер скоро, а она только на обед выбралась! А работы ещё столько, что как бы ночевать в офисе не пришлось! Но нужно справиться пораньше и уйти вместе с остальными «трудоголиками», впахивающими на новогоднюю премию, чтобы Юрьич, который как паук муху сторожил сотрудников, не застал её в офисе одну. Так-то не тронет, по идее, но от внимания отвязываться придётся муторно и с омерзением.
В кафе, несмотря на такую погоду, было не протолкнуться, и Маше пришлось взять сэндвич навынос. Она несколько раз обошла по кругу один из сугробов, пытаясь угадать в нём скамеечку, и удостоверившись, что это она, смахнула часть снега, чтобы как-то умоститься и поесть. Уж лучше так на морозе и под снегопадом, чем в офисе слушать это всё! Сняла перчатки, достала еду и принялась жевать, запивая остывающим капучино.
Послезавтра Новый год. А завтра вечером корпоратив. Нормальные сотрудники пойдут в пиццерию, там даже столик уже заказан, Маша знала. А вот ей придётся надевать платье и идти на другой, куда её зазывал шеф. Хорошо хоть, что там она будет не одна старшая секретарша Елена Павловна тоже была приглашена. Какая-никакая, а всё же поддержка.
С ней Маша не ладила, отчего-то эта женщина почти сразу невзлюбила молодую стажёрку, и чем дальше, тем сильнее повышался градус неприязни в её глазах. Возможно, потому, что Маша не исполняла подобострастно все её указания, а пыталась задавать вопросы, вникать в суть дела и даже иногда спорила, чтобы разобраться в нюансах работы. А тут, кто знает? Может, у них в столице так принято молчать и кивать, а она, наглячка, что-то говорить смеет? Но всё же в этой ситуации девушка была рада, что не окажется среди чужих дядек с одним лишь «масленым» шефом.
«А почему мы все вместе не соберёмся?», спросила Маша у секретарши, когда её впервые предупредили о новогоднем мероприятии. На что Елена Павловна, высокомерно дёрнув плечиком, сказала, что корпоратив в пиццерии для развлечения, а вот их встреча возможность укрепить связи компании, и пора бы уже Машеньке вливаться, если она хочет перейти из статуса стажёра в статус постоянного сотрудника. На логичный вопрос: что делать стажёрке на встрече с «большими дядьками», если она ещё даже не всю документацию освоила, старшая секретарша заявила, что начальству лучше знать, и спорить с ним не принято.
Ну, не принято, так не принято. Значит, будем искать обходные пути.
Маша оглядела потемневший сквер, закинула последний кусочек сэндвича в рот, прожевала и глотнула кофе. Не помогает он. Спать хочется уже которые сутки кряду, но выспаться так и не удаётся. Она всё надеялась, ждала, что повторится её волшебный сон, чтобы хоть на несколько минут поверить, что и она может быть счастливой, что кто-то есть рядом, кто обнимет, прикоснётся тёплыми губами к виску и прижмёт к себе так, что покажется, что весь мир не существует только они вдвоём.
Маша не видела его лица во сне оно смазывалось, но знала, что Он красив. Чувствовала высокое стройное тело с твёрдой грудью и очень сильными руками. И золотисто-рыжие волосы, ниспадавшие на ключицы, что иногда шёлком касались её плеч, когда ему удавалось успеть поцеловать её. Поцеловать по-настоящему, так, что дух захватывало, а внутри разлетались стаями тропические бабочки с огромными пушистыми крыльями.