Прервало странный сон уже знакомое волочение по земле. Открываю глаза так и есть, на моей талии петля, и меня тащат по серой траве.
Волочение прекратилось у ног, одетых в кожаные чуни. Мелкий старик, одетый в потрепанный халат, смотрел на меня сверху вниз и лыбился. Я вскочила. Рядом с дедком стоял худой, одетый еще более потрепанно, унылый парень, на голом предплечье которого красовалось клеймо. Раб значит. А мимо нас медленно брело стадо овец.
Старик кивнул, раб шагнул ко мне, и сдвинул ворот моей рубахи сначала с одного плеча, потом с другого. У меня метки не было клеймят хозяева, когда купят людей у захвативших их. В моем случае, как я думаю, меня бы заклеймили по прибытии в ханский дворец.
Но, из-за этих манипуляций я поняла эти двое не люди Асты. Они меня просто нашли, и поймали. Да офигеть! Что, в степях ловят всех подряд?
Клейма нет! сообщил раб старику очевидное.
Скоро будет! захихикал дед, радостно потирая руки.
Эй! воскликнула я, пытаясь освободится от веревки Размечтались! Я раб Астахана!
А где клеймо? ехидно спросил дедок.
Не поставили еще!
Веревка не развязывалась или все богундцы умеют завязывать, или дед раньше был воином.
Хан всех поубивает, за кражу его собственности! орала я.
Но, на меня больше не обращали внимания.
Старик отошел, подгоняя овец, а меня повел, держа за веревку, раб.
Вскоре кричать надоело, и я принялась расспрашивать Олива так звали невольника. Он был из каких то земель, о которых я не слышала. На их селение напали богундцы, похватали рабов и ушли с этой страной степь не воевала. А потом Олива купил Грец.
Что же получается? спросила я Кто угодно может схватить кого угодно, и сделать рабом? И никаких законов?
Закон в степи один! ответил Олив Кто сильнее тот и прав! Если ты считаешь себя достаточно сильным, и нападаешь на соседние земли, то готовься получить ответ, или от армии той страны, или от ханского войска, если хан заступиться за обиженного.
Если? удивилась я Не всегда заступается за подданных?
Все зависит от союзов! непонятно ответил раб.
Я попыталась вспомнить все, что знала о Богунде. Степная страна состояла из нескольких княжеств, которые, в свою очередь, были собраны из множества племен. Хан был князем богундцев самого большого и сильного племени, поэтому и правил всеми землями и княжествами, жители которых богундцами не считались, хотя выглядели так же, и говорили на том же языке. В общем, все сложно.
Спросила я, и куда мы направляемся, где ближайший город, и как далеко до Ассина.
Шли мы в селение, в котором жил наш, как сказал Олив, хозяин, старый пастух, по имени Грец. И часа через четыре придем. Ближайший город столица, и до нее день пути. До Ассина неделя на лошади.
Дальше мы шли молча, и я размышляла. До Ассина далеко, значит надо попасть в столицу. Что мне удасться сбежать от деда не сомневаюсь.
Мы приблизились к очередному крохотному озерцу, похожему на грязную лужу, и овцы стали из него пить. И Олив тоже. Я же, усевшись на берегу, принялась кричать пастуху, что хочу есть, и пусть хоть убьют, пока не покормят с места не сдвинусь. Дед, морщась и ругаясь, все же кинул мне кусок лепешки. Воды не дал я должна пить из озера. Но я не стала такую грязь употреблять невозможно. Олив жадно смотрел, как я ем, и я крикнула:
И Оливу дай!
Грец разорался сильнее, я же улеглась на траву и крикнула:
Не двинусь! Придется волочь! Или нести!
Старому рабовладельцу пришлось кинуть лепешку и Оливу. Да что ж они рабам кидают еду! Для них унизительно просто дать?
Олив съел свой кусок жадно и быстро, и мы двинулись дальше. Я стала уговаривать парня сбежать, или отпустить меня. На что он ответил:
Отпущу изобьют. Сбегать некуда. Или поймают и сломают ноги, или умрем от голода. Или волки сожрут.
Но, возразила я здесь попадаются деревни! Можно попросить еды, или купить!
У тебя есть деньги? поинтересовался Олив. Получив отрицательный ответ, произнес:
Тогда в ближайшей деревне нас заберут в рабство! Какая разница? Одиночки в степи уже рабы! Или трупы. А еды в деревнях не дадут, самим не хватает.
"Ужас! Ну и законы! Вернее, их нет! " подумала я, но мысли о побеге не оставила.
Глава пятая
К вечеру добрались до селения. Оно представляло собой множество сбившихся в кучу небольших избушек, похожих на земляные холмики, и ничем не было огорожено. Однако, загон для овец, охваченный каменными невысокими стенками, имелся. И старик, вместе с рабом, принялись загонять туда животных. Меня отпустили, не отвязав, однако, веревку. Я, потихоньку, двинулась туда, откуда мы пришли, но тут набежали дети, отчасти не такие, какими я представляла детей богундцев шумные, но не грязные, и даже неплохо одетые, не в пример пастуху и его рабу. Но, милыми эти ребятки не были. Подбежав, они обступили меня, заставив попятиться, затем стали корчить рожи, ржать и показывать на меня пальцем, а потом и вовсе кидаться землей и мелкими камнями, крича:
Вонючка! Вонючка!
Это мне? Я вонючка?
Пастух и помощник занимались своим делом, оставив меня на растерзание.
Отвалите! крикнула я, закрываясь руками, и продолжая двигаться в степь.
Подошла женщина, лет сорока, невысокая, пухленькая, как колобок, одетая в такой же халат, как и Герц, но более новый, яркий и нарядный. Волосы ее были заплетены в толстую косу, а на макушке кокетливо красовался яркий платок, удерживаемый обручем из светлого металла. Толстушка посмотрела на меня, тоже не остановив детей, затем уставилась на пастуха. Один из камней угодил в нее, женщина заругалась, и дети убежали, потеряв ко мне интерес.
Пастух закрыл деревянные, не знаю как приделанные к камням ворота, и, с важным видом подойдя к женщине, протянул ей руку. Она поклонилась, и руку поцеловала. А раб, маячивший за хозяином,поклонился толстушке.
Приветствую, муж мой! сказала она, пастух ответил:
Здравствуй, Кама! и на этом с любезностями было покончено. Женщина уперла руки в бока, и кивнув в мою сторону, спросила:
Что за чучело?
Пипец! Еще и чучело!
Наш раб! произнес пастух, заглядывая жене в лицо, и, по виду, рассчитывая на ее одобрение.
И зачем он? Тощий, мелкий, грязный На что он пригоден? скривилась жена, не одобрив приобретение мужа.
Продадим! заискивающе оправдывался старик.
Похоже, целование руки просто ритуал. Хозяйкой в доме была жена.
Дени ошибался, когда говорил, что слово женщины в Богунде ничего не значит. Еще как значит!
Тьфу! Кто его купит! между тем, произнесла хозяйка,и добавила, весьма нелогично:
Заклейми, что б не сбежал!
Нельзя меня клеймить! крикнула я Я раб Астахана!
Врет! воскликнул пастух Клейма нет!
А если не врет? услышала я голос, обернулась, и обнаружила еще женщину, довольно молодую, красивую, с золотым обручем на голове, и в окружении трех рабынь.
Астахан убьет за кражу своей собственности! продолжила она Может, заклеймить не успели. Грец, где ты его взял?
Спал под кустом, госпожа! Один! ответил, кланяясь, пастух, и добавил А хана нет, он в походе!
Уже вернулся! улыбнулась молодая С победой, как всегда!
Значит, встрепенулся старик и господин Глава возвращается?
Да! продолжила улыбаться молодая И мой муж тоже вернулся, живой, слава богам, и невредимый!Был гонец. Утром Глава племени прибудет домой! С трофеями и рабами! Поэтому, завтра с утра зарежь баранов для пира!
Жена Герца тоже улыбалась и кивала.
Слушаюсь, госпожа Ирилия! ответил старик, опять кланяясь.
Толстушка выступила вперед, закрывая меня от молодухи.
Конечно, произнесла она раб врет! Зачем такая вонючка хану?
Ирилия хлопнула в ладоши, и жена пастуха, с неохотой, отодвинулась.
Что ты умеешь, раб? спросила молодуха За что великий Астахан забрал себе?
Я молчала, опустив голову. Петь для этих я не собиралась.
Вот! воскликнула толстушка Совсем бесполезный! Но, по праву наш! Грец его нашел, и пленил!