Разве вам не хочется повести победную армию на гнусный
развращенный Юг, где правят одни мерзкие колдуны?..— Ну… об этом даже мечтать не решаемся.— Юг далеко, — возразил Ортенберг, чуточку
осмелев.— Все сперва кажется далеким, — изрек я мудрость, — а начнем мы хотя бы с островов, откуда недавно был такой невиданный натиск
всякой мрази. Мы бы не выдержали, скажу честно, если бы не подоспели две армии из Турнедо!Вигфрид спросил с недоверием:— Рейнграфа Чарльза
Мандершайда и стальграфа Филиппа Мансфельда?Я кивнул:— Верно.— Я слышал, — пробормотал он ошарашенно, — что они прошли туда, куда
намеревались… но уже как ваши подданные, но не поверил сперва…— Они покрыли себя неувядаемой славой, — подчеркнул я. — Реабилитировали себя
как искусные полководцы и военачальники. Население королевства Сен-Мари встретило их как героев и спасителей! Рейнграфа и стальграфа
местные вельможи засыпали дарами, солдат разбирали по домам, поили, кормили и тоже совали им подарки, ибо там королевство очень богатое.Он
завистливо вздохнул:— Им просто повезло оказаться на южном направлении фронта.— А если бы вы там оказались? — спросил я с интересом. —
Воспользовались бы моим предложением?Он подумал, покачал головой:— Вряд ли.— Ну вот, — сказал я, — значит, дело не только в везении. Победа
над пиратами говорит о том, что мы очень вовремя успели управиться здесь. Если бы затянули еще на пару дней… королевство Сен-Мари было бы
захвачено! И нам выход к океану отрубили бы.Он спросил с сомнением:— Но… как выйдем даже после такой победы?Я сказал усталым голосом:— Вам
подробно расскажут о небывалом флоте, который я строю в Сен-Мари на берегу океана. Эти гигантские корабли легко пересекут океан, им не
страшны бури и штормы. И на каждом корабле поплывет не меньше тысячи солдат, которые смогут разместиться со всеми удобствами.Он вскрикнул:—
Таких кораблей не бывает!— Первые уже построены, — сообщил я. — Сейчас новые люди обучаются ими управлять. Скоро флот будет готов выйти в
море и задать всем жару.— Господи, — проговорил он.— Нужно, — закончил я, — чтобы к этому времени были готовы и мы. Не вы лично, это ваше
решение, я так, вообще.Он застыл и смотрел на меня, не зная, что сказать, но по мучительно искривившемуся лицу любой догадается, что
перетерпевшему унижение и позор сдачи в плен страстно хотелось бы как-то реабилитироваться в победных боях, как получилось у двух
командующих армиями на южном фронте.Я сказал дружески:— Давайте забудем, что мы недавно были противниками. Война окончена, перевернем эту
страницу. Турнедо живет, экономика после небольшого спада рванулась вверх. Не в последнюю очередь, как вон наверняка заметил наш Бальза,
из-за того, что с грохотом рухнули таможенные барьеры на пути со странами-противниками. Так что, по большому счету, Турнедо в этой войне
выиграло!Герцог покачал головой, экономика его не касается, а вот возможность снова принять участие в войнах и очистить свое имя наверняка
уже долбит темя.— Ваше высочество, — произнес он вежливо, — располагайте мною. Я могу принять участие в строительстве лагерей на своих
землях и дам лучших своих командиров для обучения.— Прекрасно, — сказал я обрадованно. — Прекрасно!— Хотя я не уверен…— Вы работаете на
свою страну, — перебил я. — А приносить мне присягу верности я не требую.Он поклонился, но голос его прозвучал озадаченно:— Вы странно…
щедры.