Ричард Длинные Руки — фюрст - Гай Юлий Орловский страница 3.

Шрифт
Фон

Возможно, на что не смею и надеяться, поставят небольшую

статую в самом дворце… или хотя бы в саду у фонтана?

— Да, — сказал я, — рядом с Гераклом, разрывающим пасть писающему мальчику. Вы все продумали, как я вижу.

— Я принцесса, — ответила она с достоинством, — я обязана продумывать свои слова и действия наперед.

— Леди Констанция, — сказал я с холодной учтивостью, — мы на корабле, а здесь, как я уже упомянул, другие законы. Закон тайги, в смысле

закон моря. Здесь женщин не насилуют, а сразу топят. Почему? А потому, что едва на корабле появляется женщина — крысы в панике бегут на

берег. Они умные, знают, чем это кончится.

— И… что же… — прошептала она, — меня сейчас утопят? Вот так сразу?

Я ответил со вздохом:

— Хотел бы сказать, что не вот так сразу, но, боюсь, врать как-то неуместно, хотя вы женщина — надо бы врать. Если Ордоньес не

договорится…

— Но он же адмирал!

— Увы, — сказал я, — есть общие законы для всех, которые не волен нарушать даже адмирал. Впрочем, я выйду и попробую вместе с ним

уговорить разбушевавшуюся чернь в исполнении их демократических прав просто выбросить вас на берег.

— Выбросить?

— Есть разница, — напомнил я, — быть выброшенной в море или на берег.

— Ох, простите…

— Будьте готовы, — сказал я.

Она нашла силы присесть в грациозном поклоне.

— Ваша светлость…

— Леди Констанция.

Я неспешно вышел, стараясь не ускорять шаг, а то неверно будет истолковано, аккуратно прикрыл за собой дверь. Пол под ногами ощутимо

наклоняется то в одну сторону, то в другую, но с такой неспешностью, что организм вскоре сам приноровился, и я перестал замечать качку, к

которой адмирал Нельсон так и не мог привыкнуть до конца жизни.

Ордоньес вскинул брови, в глазах недоверие, но спорить не стал, отдал приказ, матросы начали опускать за борт лодку. Я

проинструктировал тех, кто будет на веслах, как держаться и что говорить, Ордоньес взвеселился и сам спустился за принцессой, а когда

поднялись на палубу, лицо его было жестоким и жаждущим утопления, а она трепетала и смотрела непривычно пугливо.

Когда шлюпка отчалила и быстро пошла к берегу, Ордоньес посмотрел вслед с жалостью.

— Ваша проблема не решена, — буркнул он, — ваша светлость, только отодвинута.

— И то дело, — ответил я. — Все проблемы делятся на те, которые решить невозможно, и на те, что решаются сами. Нужно только отодвинуть

их на время.

— Кто-то решит за вас?

— Или решения не понадобится. Жизнь непредсказуема, адмирал! Боюсь, на островах в этом убедимся.

Он даже не заметил, как я хитро увел разговор от щекотливой темы, сразу оживился, потер ладони.

— Да, на островах всегда неожиданности! Люблю.

— Но ведь непредсказуемость — это плохо?

Он изумился:

— Кто вам такое сказал? Если все предсказуемо — это не жизнь, а так… Даже не знаю, что.

— Жить необязательно, — сказал я, — а вот плавать… так?

— Золотые слова, — сказал он горячо.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке