Она помогла мне сесть на кровать, и ушла за мазью. Пока служанки не было, я обнаружила, что и ноги в синяках, но решила ничего не говорить Киме было неловко.
Шок стал понемногу проходить.
"Как я ошибалась! думалось мне Считала Бренсона добродушным простачком! А он просто кобель! Наглый и циничный!"
Я понимала, что, отчасти, виновата в случившимся сама я действительно соблазняла маршала, думая, что контролирую ситуацию. Да и милорд мне, раньше, даже нравился. Но распоряжаться чужим телом и чужой девственностью я не могла. Другое дело, обеспечить Эль будущее, которого она достойна выйдя замуж за маршала, и устроившись при дворе. Но, стать его любовницей нет!
Теперь я Бренсона ненавидела. А он, видимо, меня. У Эль появился могущественный враг
Кима решила уйти вместе со своей госпожой, и объяснила, что не служит маршалу он просто нанял ее, встретив на улице женщина искала работу. Также, Кима сообщила, что в столицу прибыла недавно, и ей тоже, как и мне, некуда пойти.
Мы бродили по ночным улицам Кардиса, пытаясь найти подходящий для миледи постоялый двор. Мне пришлось одеть свое богатое платье было жалко его бросать, да и пришить потайные карманы для денег к другой одежде я не успела бы. Поэтому и заведение должно быть приличным, для знатных господ иначе нас ограбят, или примут за скрывающихся преступниц, и могут вызвать стражу. А стражники, после разбирательства, отправят меня к родителям.
В заведениях поприличней или не было мест, или в них пировали пьяные офицеры и другие знатные господа от которых двум одиноким девушкам лучше держатся подальше, а те, что были похуже, казались опасными и грязными, и в них тоже бухали те, кто ниже рангом, и кого женщинам, тем более, следовало избегать.
Наконец, мы казалась на окраине города, возле небольшого, и выглядевшего вполне пристойным, постоялого двора, называвшегося "Голова Оленя" .
Внутри также было довольно мило чисто и тихо, а на стене, действительно, висело чучело головы оленя, с ветвистыми рогами. Однако, эта тишина показалась Киме подозрительной если люди избегают постоялый двор, бывший еще и питейным заведением что-то в нем не так. Но, я не обратила на предостережения служанки внимания и заплатила хозяину за трое суток. Затем мы поднялись в номер, заперли дверь, и сразу легли спать я на единственной кровати, Кима на полу, наотрез отказавшись спать с госпожой, и даже удивившись такому предложению это было непринято.
Я уснула мгновенно, и мне приснился Макс, который, в белоснежных одеяниях бога, гонялся за мной по улицам столицы, размахивая веником..
Проснулась я от шума, и, открыв глаза, увидела Киму, сопротивляющуюся, возле распахнутой входной двери, огромной темной фигуре.
Я закричала, зовя на помощь, но из темноты выскочила другая фигура, помельче, чем- то стукнула мне по голове, и я потеряла сознание.
Когда очнулась, то почувствовала, что по мне шарят небольшие проворные руки. Приоткрыв глаза, я обнаружила, что лежу на полу, обыскиваемая темной фигурой поменьше, а более рослый разбойник роется в кровати.
Нашла! тихо сказала мелкая женским голосом Все тут, под платьем! Посвети мне!
Большой отошел от кровати, посуетился, и в его руке зажглась свеча, которую он поднес ко мне.
Когда свет упал, одновременно, на мое лицо и разбойницы, мы друг друга узнали. Обыскивала меня рыжая, спасенная мною, рабыня со Старой площади.
Ого, сколько! стараясь говорить тихо, прогудел великан, увидев деньги.
Я зажмурила веки, притворяясь, что все еще в обмороке. Рыжая быстро сорвала с платья мешочки, и поднялась. Сквозь ресницы я увидела, как в руке великана блеснул нож, но даже не успела испугаться рыжая остановила его руку.
Пусть живет! тихо, но приказным тоном, сказала девушка.
Она тебя видела! произнес второй разбойник.
Нет! возразила девчонка Леди в обмороке!
А когда ты ее кастетом вдарила, она и тогда не рассмотрела? продолжал спорить великан.
Что увидишь в темноте? возразила рыжая, и задула свечу Ты как дурень! Не надо брать лишний грех на душу!
И разбойники, продолжая тихонько пререкаться пошли к двери, возле которой появился еще человек.
Есть чего? спросил он, и я узнала голос это был хозяин постоялого двора.
Совсем мало! быстро ответила девчонка.
Троица удалилась, а я продолжала лежать, замерев, и прислушиваясь и не зря. Бандитка вернулась, бросила мне на грудь несколько монет, тихо сказала:
Возьмите комнату в другом месте! и опять ушла, на этот раз, окончательно.
Я так и лежала, оцепенев от страха, хотя в голове как набат, как колокол, билась мысль бежать! Наконец, я, трясясь от ужаса, смогла сесть. И вдруг вспомнила Кима!
В узкое окошко уже пробиралось утро, и его света хватило, что бы увидеть служанку, лежащую на полу возле двери.
Кима! прошептала я, и, на коленях, подползла к женщине. Возле ее тела я почувствовала липкую скользкую влагу, и поняла это кровь.
Кима! повторила я, дотронулась до служанки, и вскрикнув, отшатнулась у женщины было перерезано горло.
Вскочив, я кинулась к окну ночью, заняв этот номер, я даже выходила на балкон, что бы узнать, можно ли через него сбежать, что бы успокоить бедняжку Киму, опасающуюся подвоха. Как оказалось, служанка была права.
Я осторожно, стараясь не шуметь, открыла окно, и прохладный ветер, ворвавшийся в комнату, слегка отрезвил и успокоил насколько это возможно.
Вернулась к кровати, и, стараясь не смотреть на Киму, собрала, ощупью, с пола монеты, брошенные разбойницей. Когда вернулась к окну, то услышала с первого этажа шум топот нескольких ног, и голос хозяина, причитающего, что одна из его постоялиц зарезала свою служанку. Несомненно, подлый хозяин позвал стражу, и собирался повесить смерть Кимы на Эль.
Я шагнула на узкий балкончик, перелезла через невысокие перила, и спрыгнула на крышу притулившегося под балконом сарая. Я умела прыгать, тело Эль на этот раз не подвело, а крыша оказалась крепкой я приземлилась удачно, и быстро спустившись в запущенный, заросшей холодной от росы травой сад, пробежала по нему, перелезла через невысокий забор, и оказавшись на городской улице, бросилась бежать прочь от постоялого двора.
Сначала я неслась, что есть сил, без всякой цели, пока не стала задыхаться от быстрого движения. Перейдя на шаг, я заметила, что платье и руки покрыты пятнами крови, а на дороге стали появляться первые прохожие. Завидев одного в конце улицы, я свернула в переулок, и, пытаясь понять, в какой стороне река, направилась в туда, где должна быть вода.
Я не ошиблась, и довольно скоро спустилась по заросшему кустами берегу к реке, сняла платье, и отстирала кровь, насколько было возможно. Теперь одежда стала выглядеть просто грязной.
Больше всего промучилась с туфлями кровь впиталась в их светлую кожу. Затем, умыла лицо и руки, расчесала, пальцами, спутанные волосы, стараясь не касаться огромной болезненной шишки на затылке, и, оторвав от платья бант, распустила его и завязала получившийся лентой волосы просто в хвост, ибо делать сложные прически этого времени я не умела, да и не смогла бы, без помощи служанки.
Закончив приводить себя в порядок, я пошла искать постоялый двор, и решила остаться в первом попавшемся, благо клиентов там было достаточно правда, ночные гуляки уже разбредались, но постояльцев было много, о чем и сообщил хозяин, заявив, что свободна только одна комната, возле кухни, где очень шумно, да и запахи, опять же. Но, мне было все равно, и я согласилась, даже не возразив, что содрали втридорога.
В номере я сразу упала на кровать. Нервное напряжение отступило, на смену ему пришла апатия и сонливость. О Киме я старалась не думать. В моем засыпающем мозгу вяло плескалась мысль служанка не была человеком, а просто, микросхемой.