Прячет от меня всё самое вкусное, положив в рот кусочек клюквенного мармелада, закатила глаза и шумно причмокнула, М-м, а я их так люблю. Обожаю это лакомство. Будешь? охотно протянула Насте тарелку и уточнила. Только одну. А то мне самой мало.
После этих слов Карина внимательно изучила сморщенное лицо старушки и вдруг заметила какую-то странность. Вроде взрослая, а говорит, как её Настя. Настюша осторожно взяла мармелад красного цвета и сразу положила в рот. Не разжевав, проглотила и попросила ещё.
Только одну, напомнила чудна́я женщина, показав глазами на тарелку. Так вот, помусолив полупустыми дёснами желейное лакомство, продолжила говорить о себе. Она прячет, а я нахожу. А тут додумалась в шкаф запирать. Ключа-то два, а я заметила. Один с собой забирает, в сумку кладёт, а второй под ванную кидает. Она думает, я сплю, а я за ней слежу, наклонила голову, устремив хитрый взор на противоположную двухэтажку. Я всё вижу, всё помню. Она говорит, что у меня мозги переклинило, а это неправда. У меня, знаешь, какая память?
Ни с того ни с сего заговорила на «ты».
Я в шахматы умею и в шашки. А ещё у нас в Ленинской комнате барабаны. Так я и на них играю. Вожатой была.
Поставив на скамью тарелку, внезапно вскочила на ноги, приставила ладонь ребром ко лбу и запела на всю тихую улицу:
Взвейтесь кострами, синие ночи!
Мы пионе-еры дети рабо-очих!
Карина и Настя вздрогнули.
Что это с ней? Настя испугалась необычной старушки.
Пойдём отсюда, негромко сказала мама, взяв дочку за руку.
Незаметно обойдя дом с другой стороны, пока женщина не видела, Карина и Настя побежали на другую сторону улицы и спрятались под высоким тополем.
Мурзик! из окна второго этажа обшарпанного здания выглянула молодая женщина. Где ты? Кыс-кыс-кыс! Иди домой!
Извините, Карина решила обратиться к этой незнакомке, потому как её голос показался добрым и спокойным. Можно Вас попросить?
Кто это? полушёпотом спросила любительница кошек. Что вы здесь делаете?
Понимаете, мы отстали от поезда Карина вышла на свет, опускающийся из окон. Можно у вас попросить немного денег на обратную дорогу?
Кто «мы»? женщина вглядывалась в темноту.
Я и Карина вывела Настю из-под листвы, моя дочь.
Вы серьёзно? настороженно спросила она. И откуда вы?
Из деревни, тяжело вздохнув, Карина опустила глаза. Нас обокрали.
И документы?
Да.
Тяжёлый случай, посочувствовала незнакомка, высунувшись из окна по плечи. Голодные?
Да! выкрикнула Настя, сглатывая слюну. Очень!
Ладно, заходите, я вас покормлю. Только денег у меня нет, уточнила строгим тоном. Второй этаж, правая дверь.
«Наконец-то! обрадовалась Карина, направляясь быстрым шагом к подъезду. Слава Богу, наверное, и переночевать разрешит».
Но судьба распорядилась иначе. Открыв дверь, благодетельница встала в ступор. Перед ней стояли измученные мать и дочь с засаленными волосами, потные, обувь на ногах вся в пыли, белый сарафан женщины уже не первой свежести, в пятнах, а у ребёнка круги под глазами, будто он не спит уже вторую ночь.
От поезда, говоришь, отстали, приподняв голову повыше, хозяйка сложила губы бантиком и поставила руки на бока. А не твои ли в прошлом году у меня квартиру обнесли, а?
Что? Карина не понимала, о чём речь.
Я спрашиваю, не твои ли? опустив глаза на девочку, криво усмехнулась. А девка чья? Украла?
Подождите, Вы меня с кем-то путаете, начала было оправдываться Карина. Мы только сегодня приехали
Хотелось бы узнать имена тех ублюдков задумалась женщина, высверливая глазами бледное лицо белобрысой девчонки. А ну-ка, заходи. Схватила женщину за руку и завела в квартиру. Сядьте здесь, я сейчас.
Закрыв за собой дверь комнаты, незнакомка притихла. Через несколько секунд гостьи услышали её шёпот:
Алло, милиция? Быстрее. Я поймала воровок. Да, цыганки, что обокрали меня прошлым летом. Да, я их задержала.
Сердце Карины застучало с бешеной силой. Повернув голову на дверь, заметила, что хозяйка забыла закрыть её на ключ. Распахнув дверь, подхватила дочь на руки и бросилась бежать.
Этого ещё не хватало, чтобы цыганкой называли и обвиняли в воровстве. Какая глупость! В каком месте цыганка? Где? Из-за волос? Длинного сарафана? Так в деревне все так ходят. А то, что с детства цыганёнком называют, ну и что?
Да не похожа я на них, Карина несла по пустынной улице засыпающую Настю, Я такая же, как и все.
Проходя мимо киоска, открытого до полуночи, измученная злобным отношением к себе Карина остановилась, прислонилась плечом к шершавой стенке и жалобно всхлипнула, прижимая к груди спящую дочку. В руках ощущалось напряжение под тяжестью маленького тела, локтевой сустав занемел вместе с запястьем, но мать стойко удерживала свою ношу и не выпускала ребёнка из рук.
Тебе чего? из маленького окошка высунулась женщина лет шестидесяти с ярко-красными губами и вязаной повязкой на голове, прикрывающей широкий морщинистый лоб. Выпить?
От работницы ларька исходил тошнотворный запах, напоминающий тухлое мясо с дымком. Отвернув торс от зловонного аромата, чтобы дочь не дышала кошмарным перегаром, Карина тихо ответила: «Нет».
Покурить? У меня всё есть. Или тебе поштучно? Так я открою, приставучая продавщица ловко владела навыками маркетинга. Пиво? Какого? На разлив нету, а дешёвенькое в наличии постоянно.
Спасибо, не надо, навязчивость подвыпившей женщины настораживала.
А что у тебя там? продавщица заметила торчащие светлые волосы над плечом грустной дамочки. Ребёнок? И что ты с ним ночью ходишь? Ночами спать не даёт?
Захлопнув окошко, выбежала наружу и плотно закрыла дверь.
Ой, так это девочка! умилилась симпатичной внешности ребёнка. Так она большая уже. Чего ты её таскаешь?
Присмотревшись к черноволосой незнакомке, продавщица слегка смутилась.
Твоя?
Моя, у Карины горели руки, млели плечи и жутко тянуло шею.
Не похожи, задумчиво произнесла незнакомка, не сводя глаз с растрёпанной девушки и вынимая из кармана плюшевого халата пачку сигарет. Мужик выгнал, что ли?
Нет, глаза Карины заблестели от усталости.
Сделав два шага назад, женщина прикурила и внимательно осмотрела внешний вид беглянки. Сарафан заляпан, на ногах запылившиеся сандалии, волосы нечёсаные, торчат в разные стороны, а какая коса богатая. Девчонка выглядит вполне сносно, только лицо чумазое.
Ты из этих, а?
Из каких? еле сдерживая слёзы, спросила Карина.
Ну-у, из плечевых, затянувшись сигаретой с фильтром, женщина обратила внимание, что в руках нет сумки. Или местная? Хотя не похоже.
Да какое Вам дело? Карине надоело слушать сравнение с женщинами лёгкого поведения.
Украдкой вытерла слезу, втянула свежий вечерний воздух через влажные ноздри и собралась уходить в неизвестном направлении.
Подожди, выбросив сигарету, незнакомка предложила войти и отдохнуть. У меня чай в термосе есть и булка.
Карина повернулась, и продавщица увидела полное отчаяние в глазах молодой матери.
Пойдём, пока покупателей нет. Посидишь, расскажешь, что к чему.
Открыла дверь ларька, запустила изнеможённую путешественницу. В небольшом помещении воняло ещё хуже, чем от самой продавщицы. Смесь запахов пива, чего-то жареного, дешёвых сигарет и приторных духов добродетельницы вонзилась в ноздри и опустилась камнем в горло, в висках застучало.
Я дверь пока приоткрытой оставлю, спасибо Господи, продавщица поняла здесь чем-то воняет. Пусть проверится.
В темпе убрала со стула наполненную затхлыми бычками пепельницу, пододвинула стул к широкой лавке, напоминающей длинный стол у окна, вынула из пакета батон и огромный термос с нарисованной блеклой розой.
Садись. Вижу, есть хочешь, поглядывая на ребёнка, незнакомка открыла термос и налила в почерневшую от крепкой заварки железную кружку ещё горячий чай. Бери батон.