Наступившая три недели назад зима, которую я никогда не любила из-за холодов, сделала меня ещё более напряжённой и уязвимой, а моё ожидание заветного сообщения неистовым. Начало доходить до того, что я повсюду стала выискивать глазами в чужих детях того самого ребёнка, который мог бы скоропостижно скончаться и стать донором для моего Дани.
Вот и сейчас, мысленно коря себя за не ведающий границ материнский эгоизм, я окидываю взглядом соседние столики ресторана в поисках семьи с подходящим ребёнком, который мог бы случайно подавиться куском пирога и умереть на руках у своих любящих родителей. Ведь тогда, не теряя драгоценного времени, я могла бы подбежать к ним с соболезнованиями и сказать, что понимаю чувства безутешных родителей и разделяю постигшее их горе, умоляя при этом пожертвовать глаза их ещё не остывшего ребёнка моему слепнущему сыну. Я бы горячо убеждала этих родителей в том, что нет лучшего способа почтить добрую память их славного мальчика или девочки, чем милостиво пожертвовать сердце, лёгкие, почки и печень их безвременно ушедшего на небеса ребёнка нуждающимся в срочной трансплантации органов тяжело больным детям.
Возмущённые родители были бы глубоко поражены моими словами и смотрели на меня, как на полоумную, в то время как я робко указала бы им на сидящего за соседним столиком в тёмных очках Даню и рассказала о его неизлечимой болезни. Я бы сказала им, что они совершат поистине богоугодное дело, если отдадут моему сыну глаза их погибшего ребёнка, которого они ещё даже не успели оплакать. И пока эти родители не ответили мне отказом, я бы поспешно добавила, что органы их ребёнка спасут жизни ещё троих или даже четырёх остро нуждающихся в них детей, и их погибшее чадо продолжит жить не только в моём сыне, но и в других невинных детях.
Я бы сказала этим родителям, что, увидев счастье в светящихся глазах вновь обретших здоровье детей и их благодарных родителей, они бы вскоре обрели исцеляющий душу мир и покой, зная при этом, что нелепая смерть их любимого ребёнка имела высший смысл. А затем, испытывая душевные муки совести, я бы кротко добавила, что всё это может стать реальным только, если родители как можно скорее доставят бездыханное тело их ребёнка в больницу, где опытные врачи бережно вынут из него все подходящие для донорства органы, пригодность которых для трансплантации ограничена считанным количеством часов.
Осознавая, насколько жутко и бесчеловечно звучат все эти слова в моей голове, я виновато опустила глаза и в очередной раз разочарованно взглянула на свой телефон. Как бы то ни было, какой бы неисправимой эгоисткой и любящей своего сына матерью я не являлась, это не изменит того чудовищного факта, что для того, чтобы Даня мог сохранить своё зрение, его ни в чём не повинный сверстник должен непременно умереть. Эта трагедия морально сломит родителей погибшего ребёнка и принесёт в их жизнь невообразимое горе, однако вместе с тем вернёт толику утраченного счастья в нашу осиротевшую со смертью Олега семью, чего я всем сердцем желаю и в чём более всего на свете сейчас нуждаюсь.
Другой ребёнок погибнет или Даня навсегда ослепнет. Третьего не дано, поэтому, что бы ни произошло, это неизбежно обернётся тем, что кто-то будет мучительно страдать до конца своей жизни, и ни я, ни кто другой не в силах этого предотвратить.
Заказ ещё не принесли? неожиданно возникла у нашего с сыном столика Лиза и вырвала меня из плотно переплетённого клубка гнетущих мыслей.
Ещё нет, ответила я присевшей рядом с Даней дочери. Как покаталась?
Неплохо, но на катке слишком много людей, поэтому особо не разгонишься, констатировала Лиза и взглянула на своего младшего брата. Что смотришь?
Ты знала, что сила гравитации чёрной дыры настолько велика, что искажает вокруг себя пространство и притягивает любую материю, включая фотоны света? оторвавшись от экрана своего телефона, ответил вопросом на вопрос сестры Даня.
Так это каждый знает, с невозмутимым видом сказала Лиза, словно втайне от меня и брата изучала всю сознательную жизнь природу чёрных дыр во Вселенной.
Допустим, недоверчиво заметил Даня и слегка поправил на носу свои чёрные очки. А ты знала, что в центре Млечного Пути есть сверхмассивная чёрная дыра, удалённая от Земли на целых 26.000 световых лет, масса которой составляет от двух до пяти миллионов масс нашего Солнца?
А есть в твоём видео что-нибудь про белые дыры? оставив без ответа очередной скучный вопрос младшего брата, решила попытаться поставить его в тупик Лиза.
Астрофизики полагают, что раз во Вселенной есть чёрные дыры, то в ней должны быть и белые, которые не притягивают, а наоборот отталкивают материю, но пока существование таких дыр научно не доказано, пожал плечами мой сын.
Ну, раз не доказано, у тебя впереди ещё целая жизнь, чтобы это доказать.
Сочтя высказанное старшей сестрой замечание весьма достойной целью для земного бытия разумного индивидуума, Даня согласно кивнул Лизе и перевёл с неё взгляд на подошедшую к нашему столику с подносом молодую официантку.
Пицца! воодушевлённо воскликнул мой сын и погладил себя по животу под белой надписью NASA на шерстяном свитере, пока официантка разместила между четырьмя тарелками большой поднос с нарезанной кусочками пиццей с сыром и пепперони, а также тремя молочными коктейлями и бутылкой воды без газа.
Приятного аппетита, улыбнулась девушка детям и направилась к другим гостям семейного ресторана.
Пицца?! недоумённо спросила Лиза, с ужасом глядя на меня своими карими, как и у брата глазами, мысленно подсчитывая количество калорий, которые может себе позволить, дабы не поправиться и остаться способной исполнять свои сложные прыжки на льду.
Один рождественский кусочек пиццы вряд ли навредит твоей стройной фигуре, виновато улыбнулась я дочери, памятуя о том, что сумела затащить её сегодня в «Акрополь» лишь благодаря расположенному в нём ледовому катку, а Даню обещанием большой и вкусной пиццы по его выбору.
Лиза с предубеждением взглянула на лежащую перед ней на столе калорийную бомбу и, частично обезвредив её перекладыванием с одного куска пиццы тонких кружочков пепперони на рядом лежащий кусок, откусила крохотный ломтик от покрытого расплавленным сыром теста. Решив, что манящий кусок пиццы с двойной порцией пепперони предназначался именно ему, Даня заботливо свернул его в трубочку и поместил в рот, прекрасно зная, что следить за калориями ему ни к чему.
К счастью, мой сын унаследовал от Олега хороший метаболизм, поэтому, даже кушая за двоих, практически не имел лишнего веса и был на полголовы выше Лизы. Еда была для Дани настоящей отдушиной, помогая ему психологически справляться с тщательно скрываемым от всех страхом навсегда лишиться зрения.
Однако каждое утро я видела этот страх в застланных непроглядной пеленой глазах моего сына, прежде чем лишняя влага испарялась с роговицы Даниных глаз, и он снова мог видеть. Я почти физически ощущала глубоко проникший в душу моего мальчика первобытный страх и ужасно боялась того, что именно сегодня наступит тот самый день, когда из-за полной деградации эндотелиальных клеток в роговице зрение к Дане уже никогда не вернётся.
Поэтому для нас обоих было настоящим чудом и огромным облегчением, когда каждое утро спустя несколько мучительно долгих часов плотная туманность перед глазами Дани волшебным образом рассеивалась, и он снова мог смотреть на окружающий мир чётким и сфокусированным взглядом. Уже два года мы изо дня в день жили с этой страшной и неизлечимой болезнью, и каждый день я молила Всевышнего о том, чтобы Он подарил моему сыну донорскую роговицу, прежде чем станет слишком поздно.