Не надо! испуганно вскрикнула Соня, увидев перед собой тёмную конуру, металлическая решётка которой была открыта нараспашку. Я буду слушаться!
Конечно, будешь, ответил Виктор Георгиевич и швырнул внучку в будку, после чего запер её решетку на засов и бросил в конуру горсть сухого корма для собак. Это тебе, на случай, если вдруг проголодаешься.
Стоя на четвереньках, девочка отчаянно вцепилась в решётку и умоляла деда её освободить, однако вернувшийся в просторный дом мужчина остался равнодушен к жалобным крикам внучки.
Как только Соня поняла, что дед безвозвратно ушёл и оставил её с «лающим медведем», то тут же смолкла в надежде, что собака её не заметит, если она будет вести себя тихо. Однако сколь бы неподвижно не пыталась сидеть вплотную прильнувшая к запертой решётке девочка, грозное рычание большой пиренейской овчарки за спиной трёхлетнего ребёнка не заставило себя долго ждать.
Испугавшись, что «медведь» вот-вот бросится на неё и разорвёт на части, Соня развернулась к нему и закрыла лицо руками в ожидании неизбежного. Тем сильнее стало удивление девочки, когда клиновидная морда овчарки показалась из глубины деревянной конуры и принялась вылизывать ладони плачущего ребёнка.
Соня не подозревала, что собака недавно стала матерью, щенков которой Виктор Георгиевич раздал своим друзьям и коллегам, после чего овчарка выла днями напролёт и даже пару раз пыталась укусить своего хозяина. По этой причине мужчина распорядился прикрепить к будке массивную решётку, чтобы держать пса взаперти, и перевёз его в дом Сони лишь, когда исцеляющее раны время взяло своё, и собака немного пришла в себя.
Чувствуя, как шершавый язык «лающего медведя» лижет ей руки, обдавая тёплым дыханием из огромной пасти, девочка не знала, что овчарка увидела в ней не столько вторгнувшегося в её владения нарушителя, сколько несчастного человеческого детёныша, нуждающегося в защите. Материнский инстинкт собаки возобладал над её желанием защитить свою территорию, позволив увидеть в ребёнке одного из своих утраченных щенков.
Соня с опаской отвела руки от лица и немедля почувствовала скользнувший по её щекам язык новоиспечённой приёмной матери. Девочка сдержанно улыбнулась овчарке и погладила её по массивной голове, после чего взяла с пола несколько гранул брошенного дедом сухого корма и протянула их на ладошке псу.
У тебя добрые глаза, обратилась Соня к собаке, когда та мгновенно слизала с её руки предложенное угощение. Если ты не против, я буду называть тебя Тётушкой и обещаю не занимать в твоём доме слишком много места.
С этими словами девочка свернулась калачиком на полу запертой на решётку деревянной будки и прижалась к пушистой овчарке спиной, впервые со дня расставания с матерью почувствовав себя в безопасности.
Мама любила петь мне колыбельные перед сном, сказала Соня. Я спою тебе одну, чтобы нам лучше спалось, а ты можешь подпевать мне, если знаешь слова.
Скрывшееся поздним летним вечером за горизонтом Солнце уступило своё место сумеркам, и ни одна душа на пустынной улице не услышала нежного пения маленькой девочки, исполнившей в собачьей конуре красивую колыбельную в сопровождении протяжно подвывающей ей горной пиренейской овчарки.
Глава 4. Свет в окошке
Осень 2015-го года
Размещённая на зелёной лужайке у входных ворот табличка указывала смотрящему на неё человеку, что он оказался на территории Рижского детского дома «Кукушонок». Трёхэтажное здание детского дома располагалось на огороженном кованым забором участке муниципальной земли, с высаженными по её периметру ольхами и клёнами. Каждая из стен «Кукушонка» была выкрашена разным приятным глазу цветом, дабы придать серому кирпичному зданию советской постройки более нарядный вид, в то время как два десятка занавешенных на каждом этаже окон надёжно скрывали от любопытных глаз содержимое своих комнат.
В подвале здания находилось просторное гардеробное помещение для персонала детского дома и его ста пятидесяти обитателей в возрасте от двух до восемнадцати лет. На первом этаже «Кукушонка» располагался большой актовый зал для торжественных мероприятий, посвящённых совместному празднованию детьми Рождества, Пасхи, Лиго и Нового Года. Раз в месяц в детский дом приезжали различные группы волонтёров, которые устраивали в актовом зале театральные представления или анимированные шоу, даря детям привезённые с собой подарки в виде новой одежды, сладостей и учебных принадлежностей.
Также на первом этаже здания детдома находилась кухня, складское помещение с запасами провизии, кладовка уборщицы и кабинеты директора, его заместителя, заведующей хозяйством, психолога, медсестры и детских воспитательниц. Большую часть второго этажа «Кукушонка» занимали общие спальни для детей младшего возраста от двух до девяти лет, их совмещённые с игровой и учебной зоной столовые и ванные комнаты. Весь третий этаж здания детского дома был отдан под нужды детей старшего возраста от десяти до восемнадцати лет, включая в себя узкие двухместные спальни, общие столовые и учебные классы, а также душевые и туалетные кабинки.
Полторы сотни обитателей «Кукушонка» были разделены на восемь возрастных групп, каждая из которых состояла из детей одного возраста и следующего за ним года. Количество детей в четырёх младших группах включало в себя по двадцать человек на группу, в то время как оставшиеся четыре группы детей старшего возраста были в полтора-два раза меньше. Все дети ежедневно проводили время на свежем воздухе, играя на расположенных на территории «Кукушонка» площадках с пристроенными к ним деревянными верандами.
Распорядок дня обитателей детского госучреждения был подчинён заведённому в нём расписанию, с ранних лет уча детей строгой дисциплине. Единственным выходным днём в «Кукушонке» являлось воскресенье, когда дети могли не только отметить вместе тот или иной праздник или принять подарки от волонтёров, но и повидаться с пришедшими навестить их родителями, показать себя приёмным семьям или просто хорошенько выспаться, провалявшись большую часть дня в постели.
В это осеннее утро Катя молча сидела на скамейке в углу веранды своей группы и понуро наблюдала за играющими на площадке детьми. Мама девочки уже много лет находилась на принудительном лечении в сумасшедшем доме, отец и бабушка Кати умерли, а дядя отказался взять её под опеку, по причине чего десятилетний ребёнок был помещён решением сиротского суда в детский дом.
Покачай меня! донёсся до Кати звонкий голос лежащей на круглых верёвочных качелях девочки, которая обратилась к стоящему рядом с ней мальчику, после чего тот подошёл к сверстнице и любезно выполнил её просьбу.
Катя закрыла глаза и вспомнила минувшее лето, один из дней которого провела со своим отцом в выходной мужчины. Папа отвёз девочку в крупный развлекательный центр, где они поиграли вместе в боулинг, сходили в кино и сытно пообедали в пиццерии. Когда настало время возвращаться домой, Катя заметила расположенные у парковки развлекательного центра качели и попросила отца немного её на них покачать. Мужчина исполнил желание дочери, подарив ей драгоценные минуты счастья, которые волею судьбы оказались в общей жизни родителя и ребёнка последними.
Эй! Ты чего там сидишь одна? услышала вдруг Катя и открыла глаза. Давай я тебя тоже покачаю.
Увидев смотрящего на неё у освободившихся верёвочных качелей мальчика, Катя спешно сморгнула выступившие на глазах слёзы, встала со скамейки веранды и подошла к ребёнку. Возможно, она сделала это, дабы не обидеть мальчика или чтобы он не счёл ее нелюдимой, ведь за тот месяц, что Катя провела в «Кукушонке», она так ни с кем и не подружилась, держась от других детей особняком.