У мордоворота номер один лицо сделалось, словно безобидная мышка вдруг обернулась страшным драконом, когда черенок… Андрею некогда было задумываться. И смотреть тоже времени не было. Номер два ругнулся громко и испуганно, он явно не понимал ситуацию, пошел на пленника. Кирпич… Верещала какая-то дрянь на запястье номера один. На ватных ногах подошёл, наступил на запястье. Визг умолк. На мордоворота старался не смотреть. Скорее всего, уже мертв. Второй, которого кирпичом, лежал без движения. Никакого торжества свершившейся мести или чего-то вроде Андрей не ощутил. Вытащил связку ключей у номера два из-за пазухи. Как во сне нашел нужный. С полу поднял свою кепку и запихнул в карман — нельзя, чтобы у них осталась хоть одна вещь пленника, а то выследят. Вздохнул глубоко — стучало в висках. Еще позавчерашние побои. Решился. Распахнул дверь.
Навалилось плотным месивом — звуки, запахи, яркий свет. Магия… Теперь чувствовал. Не ошибся. Тогда — пробормотал привычную формулу концентрации и "прыгнул". К себе домой. Хоть это и глупо, и ожидаемо. Если будет погоня…
Всё равно.
А погони не было.
Родной квартиры — тоже.
Была ослепительная белизна. Был холод. Такой, что сразу вспомнил — декабрь. Начало или середина. Или вообще конец? Сибирь. До горизонта — ни деревца. И ни намека на жилье. Куртка вельветовая, поскольку — это вспомнилось с трудом, как давно прочитанная сказка — тогда был ноябрь, снег еще не лег. Слякоть и лужи, грязь, редкие снежинки даже до земли не долетают. Градусов пять ниже нуля. Жара почти. Вспомнилось — и тут же забылось за паникой. Должен был быть дом. Дома тепло, стоит собственный барьер, есть еда, оттуда можно дозвониться до друзей и попытаться понять, что происходит. Переждать угрозу. Почувствовать себя в безопасности. Помыться, в конце концов.
Вместо квартиры — вот это. Попробовал снова — формула концентрации, тщательное припоминание ориентировок, прыжок… не состоялся. Может, всё дело в том, что после месяца плена не удается точно вспомнить? Начнем сначала. Обои в спальне, по совместительству рабочем кабинете зеленые с темно-золотым рисунком… ромбы… или квадраты? Квадраты, наверно… Стол — такой гигант аляповатый из темного дерева… Дуб морёный. Шторы… Штор не помнил совсем. Черт побери, это бессмысленно! Вот абсурд! Не помнить собственного дома! Это ж надо быть таким клиническим идиотом! Глупо, глупо, до чего же глупо! Убил двух человек, чтобы замерзнуть вечером на заснеженной пустоши. Сразу встало как в живую перед внутренним взором — тот, номер один, которого ложкой. В конце концов, этот дуболом всего лишь исполнял свою работу. Второй, может быть, жив… Ни разу за всю свою жизнь не убивал. Ни разу…
Дом… дом родной… Ну, чуток еще! Господи, если ты всё-таки есть… помоги? Единственный раз, а? Трясущимися губами снова повторил формулу концентрации сил… А потом понял, что память тут ни при чем. Просто никаких сил уже не было. Закончились.
Расхохотался. Вдруг очень смешно показалось — сил оказалось на один прыжок, и силы эти были растрачены так бездарно. Смех перешел в клекот и хрипы — холодно было. И все равно смешно. Идиот!
Огляделся. Белизна, белизна и белизна… В вечернем сером свете снег еле заметно поблескивает, небо темно-серое… Руки в царапинах и ссадинах начинают неметь. Далеко впереди угадывается едва заметная черная полоска. Город? Наверно, город… Или деревня… Знать бы еще, где находишься… Знать бы…
Потом паника вдруг прошла. Уступила место некоему трезвому осознанию: "Скорее всего — не дойду. Замерзну. Но всё равно можно попробовать. Если очень повезет, кроха сил на разведение огня наскребется. Ветки нужно найти. Погреться и добрести до города." Оказалось, что этой немудреной цели — найти ветки и развести огонь — на первое время достаточно, чтобы полностью занять сознание и больше не бояться.