То что?
То ничего! вдруг закричал я неожиданно для себя самого. Это ничего не значит! Даже если бы ты кто-нибудь со всей силы давит, всё равно: если испугаешься, сдашься погибнешь однозначно. А если нет будешь сопротивляться! То Просто надо думать! А когда боишься, думать не можешь. И ещё. Надо уметь. Надо знать.
Молодец! Ведь ты решил, что я похвалил тебя за терпение? За то, что ты просто наблюдал и учился? Нет! Во-первых, за то, что ты хотел спасти унгу. Это главное! А во-вторых, сынок, ты молодец, что собрал в кулак свою силу не для того, чтобы броситься бездумно, а начал анализировать ситуацию, искать наиболее верные пути решения. Я горжусь тобой и хочу сказать, что ты почти готов к своей миссии.
Я молчал слишком много было мыслей и чувств, и я снова опустился рядом с цветком. Я разглаживал сиреневые листочки и дул на белые соцветия. Один лепесток отлетел. Он навсегда погиб. Я понимаю теперь, что отец нажимал аккуратно, чтобы не повредить растение, но цветок очень хрупкое создание. Его можно сломать, даже не желая того. Я подбадривал стебелёк очень тихими словами, хотя и понимал, что толку от них никакого нет. Нужно просто время, чтобы питательные вещества из почвы были доставлены в стебель в нужном количестве. И словами, конечно, этого сделать нельзя. Но я не мог по-другому, потому что больно было мне. Это точно. А было ли больно цветку, я даже не знаю. Я не умею читать мысли растений, и никто не знает, есть ли они вообще. И по всему выходило, что я пытаюсь помочь сам себе, а не
Отец, а что-нибудь можно сделать, чтобы стебель распрямился быстрее?
Прости, сынок, но сделать ничего нельзя. Ты прав, нужны питательные вещества, но их достаточно в почве, и добавить их сейчас означает навредить растениям в дальнейшем. Не надо так переживать. Подумай, мы ходим по острову ежедневно, наступаем на траву и даже цветы. Они приминаются, но если не проложена постоянная тропа, то со временем распрямляются обратно и становятся немного сильнее, чтобы противостоять следующему испытанию. Так устроено.
Прости, отец, я теперь понял своё легкомыслие. Не так всё просто. Одного бесстрашия мало, чтобы противостоять обстоятельствам. Они могут оказаться сильнее. И всё-таки, если помочь Если кто-нибудь окажется рядом Сильный И мудрый
Я не ошибся в тебе, сынок! Теперь у тебя есть новые ответы.
Отец опустился со мной рядом, приминая траву вокруг. И мне стало смешно. Смешно и грустно. Я чуть не плакал, пытаясь спасти один несчастный цветок, потому что видел, как его хотят уничтожить, как мне показалось А сам в это время не замечал, что стою на десятке других растений, даже не думая о них. Да. Вот так устроено.
Я понял, отец. Нашим предкам кто-то помог спастись, пережить ту катастрофу. А всем помочь не удалось. Моя миссия помогать? Спасать? Уродов из моря Но я не готов.
Я сказал: «Почти» улыбнулся отец. Конечно, ты ещё не готов, у тебя не хватает знаний для этого. Но, знания дело наживное. Да, очень трудно и подчас обидно, когда информация приходит к нам с горьким опытом, с ошибками. Но без них всё равно не обойтись. Я тебе расскажу, в чём заключается твоя миссия, а ты уже сам будешь решать, насколько готов к её выполнению. Но нам пора домой мама заждалась.
Когда я был маленьким, я думал, что у меня отец жёсткий, а мама ласковая и мягкая. Отец ставил задачи и требовал их непременного выполнения, а мама всегда сначала подробно и терпеливо всё объясняла, а потом просила выполнить задание или повторить её объяснения. Но теперь я не маленький и понимаю, что всё как раз наоборот обстоит. Да, отец требует преодоления препятствий или разрешения каких-то довольно сложных ситуаций. Но если я не справляюсь, он показывает, помогает, объясняет, поддерживает и просто спрашивает, какие уроки следует извлечь из неудачи. То есть для него, получается, важен не столько результат, сколько процесс роста, тренировка навыков. Для мамы же всегда важен именно результат! Всё тщательно объяснив, мама требует идеального воплощения задуманного. И если у меня с первого раза не получается, она не объясняет снова, не помогает, не утешает. А терпеливо ждёт, когда я выполню задание. При этом она всегда говорит, что верит в меня, что у меня всё получится непременно. Теперь я отлично понимаю, что мама учит меня обдумывать заранее все шаги, выяснять все обстоятельства, прежде чем приниматься за выполнение какого-либо дела. А отец извлекать уроки и не отчаиваться в случае неудач.
Я очень люблю, когда мы втроём отправляемся на прогулку или, как сейчас, собираемся в нашем доме, чтобы поговорить о том о сём или поиграть. Это называется период отдыха. Хотя, если честно, мне отдыхать и не надо. Я уставать не успеваю: все мои задачи довольно непродолжительны по времени их выполнения. Другое дело родители. Они по очереди исчезают из дома на целый период, а то и на несколько, чтобы благоустраивать наш мир. А когда возвращаются, я вижу, как они устали, даже цвет кожи порой меняется, особенно под глазами. Мне они не рассказывают, куда пропадают и что делают конкретно. То ли чтобы меня не пугать, то ли потому что объяснения были бы слишком сложными для меня.
Я доделываю костюм из мягких водорослей по просьбе мамы и понимаю, что это не просто игра или какое-то отвлечённое занятие. Я и правда, по-настоящему должен уметь это делать, потому что обязательно пригодится. И судя по сегодняшнему разговору с отцом, довольно скоро. Поэтому я особенно тщательно обдумываю все свои действия, чтобы одежда была удобной, если придётся путешествовать в ней.
Родители беседуют в соседней комнате очень тихо, но иногда до меня доносятся обрывки фраз. И мне очень хочется оставить работу, чтобы поговорить о своей миссии. Но я тренирую выдержку. Надо сначала закончить. И как следует, а не кое-как. Но вот, наконец, я вижу, что достиг предела своих умений и лучше у меня уже вряд ли получится. Облачаюсь в одеяния и выхожу из своей комнаты.
Они улыбаются. Оба. Но как по-разному! Я не смотрю на папу он уже готов извлекать уроки. Что толку? Главное понять, отправит ли меня мама всё переделывать или я всё-таки справился с заданием. Она вдруг перестаёт улыбаться и как-то очень грустно спрашивает:
Бежать можешь?
Я даже не сразу понимаю, что она имеет в виду. Неужели всё настолько плохо? Но вглядевшись в её лицо, понимаю, что она просто спрашивает, смогу ли я быстро передвигаться в своей модели одежды.
Да, не совсем уверенно отвечаю я.
Тогда беги!
Я, не раздумывая, бросаюсь в дверь и бегу вокруг нашего дома. Он красивый. Не очень высокий. Обвит растениями так, чтобы блеск Недреманного Ока не попадал в комнаты. Но небольшие отверстия по кругу дают возможность свету проникать в любое время периода и смены света. Внутри тенисто, но светло. Вокруг дома тоже растения. Тропинка не ровная, и я спотыкаюсь. Я падаю. Встаю. Поправляю съехавшие водоросли. Зажимаю пальцами то, что размоталось, понимаю, что костюм мой слишком далёк от совершенства, но бегу так быстро, как только могу. Я понимаю, что сейчас мама скажет своё любимое: «Я верю в тебя, сынок» И мне снова придётся думать, как сделать одежду удобной и прочной
Но, к моему удивлению, мама, встретив меня на пороге, обняла и прижала к себе крепко и нежно. Она молчала. И смотрела на отца как-то очень печально. Она слегка покачивала головой из стороны в сторону, что напоминало несогласие. С чем? С кем она была не согласна? С отцом? Он тоже молчал. Но смотрел на меня. От этого их молчания у меня внутри стало так жарко, что я готов был закричать. Сам не знаю почему.
Ты видишь? наконец произнесла мама, отпуская меня из своих объятий. Кей! Ты видишь?
Он справится, Амнат. Он готов.