-Этодругоедело.Учись,сержант,в
лейтенанты выбьешься.
А сам думаю: "Эточтозановости?Чегоэторадипонадобилсяя
капитану Херцогу в служебное время?" Ладно, иду являться. Унегокабинет
на третьем этаже, хороший кабинет, и решетки там на окнах, как вполиции.
Сам Вилли сидит за своим столом, сипит своей трубкой иразводитписанину
на машинке, а в углу копается в железном шкафу какой-тосержантик,новый
какой-то, не знаю я его. У нас в институте этих сержантовбольше,чемв
дивизии, да все такие дородные, румяные, кровь смолоком,-имвЗону
ходить не надо, и на мировые проблемы им наплевать.
- Здравствуйте, - говорю я. - Вызывали?
Вилли смотрит на меня как на пустое место, отодвигает машинку, кладет
перед собой толстенную папку и принимается ее листать.
- Рэдрик Шухарт? - говорит.
- Он самый, - отвечаю,асамомусмешно,силнет.Нервноетакое
хихиканье подмывает.
- Сколько времени работаете в институте?
- Два года, третий.
- Состав семьи?
- Один я, - говорю. - Сирота.
Тогда он поворачивается к своему сержантику и строго ему приказывает:
- Сержант Луммер,ступайтевархивипринеситеделономерсто
пятьдесят.
Сержант козырнул и смылся, а Вилли захлопнулпапкуисумрачнотак
спрашивает:
- Опять за старое взялся?
- За какое такое старое?
- Сам знаешь, за какое. Опять на тебя материал пришел.
Так, думаю.
- И откуда материал?
Оннахмурилсяисталвраздраженииколотитьсвоейтрубкойпо
пепельнице.
- Это тебя некасается,-говорит.-Ятебяпостаройдружбе
предупреждаю: брось это дело, брось навсегда. Ведь во второй разсцапают,
шестью месяцами не отделаешься. А из института тебя вышибутнемедленнои
навсегда, понимаешь?
- Понимаю, - говорю. - Это я понимаю. Не понимаю только, какая же это
сволочь на меня донесла...
Но он уже опять смотрит наменяоловяннымиглазами,сипитпустой
трубкой и знай себе листает папку. Это значит - вернулся сержант Луммерс
делом номер сто пятьдесят.
- Спасибо, Шухарт, - говорит капитан Вилли Херцог по прозвищуБоров.
- Это все, что я хотел выяснить. Вы свободны.
Ну, я пошел в раздевалку, натянулспецовочку,закурил,асамвсе
время думаю: откуда же это звон идет? Ежели из института, то ведь этовсе
вранье, никто здесь про меня ничего не знает изнатьнеможет.Аесли
бумаги из полиции, опять-таки, что они там могут знать, кроме моихстарых
дел? Может, Стервятник попался? Эта сволочь, чтобы себявыгородить,кого
хочешь утопит. Но ведь и Стервятник обо мне теперь ничего не знает.Думал
я, думал, ничего полезного не придумал и решилнаплевать!Последнийраз
ночью я в Зону ходил три месяца назад, хабар почти весь уже сбыл иденьги
почти все растратил.