Тот жадно выпил. Через минуту ему заметно полегчало.
Доктор закурил.
– Ну и дальше что? – спросил он. – Так и будешь здесь валяться, пока не сдохнешь?
– А тебе‑то что за дело?
– Да мне‑то, собственно, никакого дела нет. Просто жаль мне тебя.
– Тоже мне – мать Тереза в штанах…
– А ты не язви, мужик. Вот смотрю я на тебя и вижу: погибнешь ты тут. Хреновый из тебя бродяга, понял? Ты на этих‑то не смотри, – он кивнул в сторону лагеря, – они тертые калачи, за жизнь крепко держатся. Им все нипочем: ни холод, ни мороз, ни жара летняя. А ты… словом, не место тебе здесь.
– Отвяжись.
– Вот и здоровьице‑то, вижу, у тебя не ахти какое, – как ни в чем не бывало, продолжал доктор. – Бок‑то болит?
– А ты откуда знаешь?
– Я, братец ты мой, все‑таки врач. И не простой какой‑нибудь, а хирург. Я ведь тебя, мужик, насквозь вижу. Что с боком‑то?
– Не знаю… Вроде как ножом пырнул кто‑то.
– Что значит – вроде? Не помнишь, что ли?
Он покачал головой.
– Не помню. Ничего.
– Вот так‑так! Загадочный, смотрю, ты тип. Прямо одна сплошная тайна… Ладно, мужик, крепись, я как‑нибудь на днях наведаюсь. А сейчас мне пора.
Доктор ушел.
Оставшись один, он кое‑как поднялся и, шатаясь, поковылял к ближайшему магазину – за водкой. Но водки он не купил.
Уже в магазине, сунув руку в карман, обнаружил, что все его деньги исчезли. Правда, и денег‑то там оставалось с гулькин нос, но и тех не оказалось. Видать, ночью, пока он спал, кто‑то обчистил его карманы.
Он знал, что без денег ему крышка.
Мысль о самоубийстве с новой силой забрезжила в его мозгу.
Но, как назло, поезда через Огни проходили редко.
Он бродил по территории станции уже около часа, когда увидел, как к одним из ворот подъехал грузовик. Ворота распахнулись, и грузовик, пыхтя и тарахтя, скрылся за их створками. Из дверей одной из построек выскочила толстая женщина в белом халате и переднике не первой свежести. Буфетчица, догадался он, а этот грузовик наверняка привез продукты.
Он остановился в воротах и стад безучастно наблюдать за происходящим.
Женщина металась по двору и, похоже, кого‑то искала.
– Михалыч! Николай! Да куда они все запропастились…
– Грузиться будем, или как? – раздался из кабины нетерпеливый голос экспедитора.
– Сейчас, сейчас, вот только разыщу этих дармоедов, – отозвалась женщина.
И тут она заметила одинокую фигуру Петра.
– Ну что стоишь, как бедный родственник. Иди сюда, подсобишь. На обед заработаешь.
Он послушно залез в кузов, и за полчаса вдвоем они покончили с разгрузкой. Потом перетаскали продукты в кладовую, после чего женщина все тщательно заперла, рассчиталась с экспедитором и отпустила грузовик.
– А теперь займемся тобой, – вернулась она к Петру, который, едва живой от непривычной физической нагрузки, сидел на пустом ящике из‑под пива и обильно потел. – Пойдем, накормлю.