Еве нужно домой, говорит Марк, оторвав взгляд от моих губ, словно читает мысли.
Так скоро?
Кому принадлежит вопрос, я не разбираю. Просто пытаюсь прийти в себя.
У меня общага до двенадцати. Ехать час, плюс
Даже не обсуждается, вклинивается Валиев-старший. Останешься здесь. Нечего по ночам разъезжать на такси. Я водителя уже отпустил, а Марк выпил.
Ничего страшного
Ева, вздыхает жена Руслана, лучше даже не спорь. Бесполезно.
Женщина улыбается и кладет на плечо мужа руку.
Смотрю на Марка в поисках поддержки, но он как-то безэмоционально пожимает плечами. Мол, придется остаться.
Знаю, что я просто искрюсь немым ором в стиле «мы так не договаривались», но Марк лишь обдает меня скотской улыбкой, которая не предвещает ничего хорошего.
Глава 9
Чувствую себя Алисой в Зазеркалье, что ни новость, то абсурд.
Хочется вскочить из-за стола и просто уйти. Вызвать такси и уехать подальше от этого дома.
В мыслях я именно так и поступила. Встала, откинула волосы назад и под непонимающим взглядом Марка удалилась в ночь. Блистательно, походкой от бедра!
В реальности моя задница все еще плотно прижата к стулу, а в груди скопилось сожаление о том, что я вляпалась в это дерьмо, да еще и эту дурацкую историю трехлетней давности рассказала. Будто кто-то меня за язык тянул.
Не стоило этого делать. Совсем.
Он меня вспомнил, и это плохо. Очень и очень плохо. Тот вечер и так больше нескольких месяцев после не выходил у меня из головы. К чему нужно было ворошить собственные же воспоминания?
Тупица ты, Ева!
Ева, Илона Альбертовна касается моего плеча очень неожиданно. Я даже вздрагиваю. Чай будешь?
Спасибо, не хочется.
Пытаюсь не скривить губы в отвратительной улыбке, переполненной сарказмом. Выходит вроде неплохо.
Я тоже не буду, отзывается Марк на один лишь материнский взгляд, мы спать пошли. Да, Ева?
На этих словах он хватает меня за руку и тянет к лестнице. Я даже воспротивиться не успеваю. Глупо киваю и плетусь за ним следом, мельком замечая глупые улыбки на лицах присутствующих.
Все, что здесь происходит, мне не нравится. Ни Марк, ни его семья не внушают доверия, скорее наоборот. Этот дом похож на мышеловку. А я на ту самую глупую мышку, которая сначала имела смелость потянуться за сыром, а теперь жалеет.
Оказаться в комнате Марка это последнее, чего бы мне хотелось. Стены этой просторной обители с довольно темным интерьером давят. Если до этого дом сиял белизной, то сейчас я словно попала в склеп.
Я здесь не живу последние четыре года, подает голос Марк. Мать ничего не переделывала с тех пор.
Подростковое «буйство» красок, еще раз окидываю комнату взглядом, но теперь по-новому. У кого-то в семнадцать лет явно была депрессия и желание всех поубивать. Судя по интерьерчику.
Валиев пожимает плечами и, стянув с себя футболку, заваливается на кровать поверх покрывала.
Это действие меня смущает, но не настолько, чтобы раскраснеться и начать прятать взгляд.
Я знаю, для чего он это делает: хочет меня смутить. Не дождется.
Напротив, я внимательно, даже с вызовом рассматриваю ухмыляющееся лицо Марка, спускаясь чуть ниже к ключицам. Бегло прохожусь по торсу, отмечая татуировку из цифр на груди с левой стороны. В студии мое волнение зашкаливало, и я не заострила на этом внимание.
Больше я в эту ловушку не попаду. Обойдется.
Правда, один вопрос меня все же волнует. Где я буду спать или где будет спать он? Надеюсь, не здесь.
Ты же уйдешь?
Спрашиваю, вернувшись к его глазам. Темные радужки слегка поблескивают на свету, а Валиев лениво ведет плечом, запрокидывая голову лицом к потолку. Так, что становится видно его четкий профиль. Выточенные скулы и немного выпирающие углы нижней челюсти.
С чего ты так решила?
Я не собираюсь спать с тобой на одной кровати.
Марк приподнимает бровь, но никак не комментирует мои слова. Типа, не хочешь, не спи.
Ты меня слышишь?
Слышу. Без проблем.
Он ухмыляется и расстегивает ремень на джинсах.
Звон пряжки напрягает, и я резко отворачиваюсь к стене. Не собираюсь смотреть, как он раздевается. Вся моя смелость улетучивается от его дурацких действий. Вот что за человек?!
Покажи мне другую комнату, бормочу, разглядывая выкрашенную стену.
Нет других комнат. Гостевые заняты Русом и его женой. Они спят раздельно.
Ты серьезно?
Более чем, так что раздевайся, Лейкина. Заценим твое бельишко. Естественно, черное.
С каждой буквой его голос становится ближе, и вскоре теплое дыхание обдает мою кожу на затылке.
Валиев поддевает небольшой вырез моего платья со спины пальцем и резко отпускает. Соприкосновение ткани с кожей создает щелчок.
Вздрагиваю и стискиваю пальцы в кулаки.
Сама не замечаю, как издаю тихое шипение.
Вот-вот кинусь на него с кулаками.
Убери руки. Не трогай меня! Что ты меня вечно лапаешь?
Передергиваю плечами, чтобы сбросить его руки, и в запале поворачиваюсь к нему лицом. Хотя лучше мне этого не делать.
Когда сталкиваюсь с озорным взглядом и уже ставшей привычной усмешкой, моя растерянность достигает пика. Хочется взвыть. Я начинаю терять лицо. Мускул на щеке подрагивает, и мою идеальную улыбку начинает перекашивать. Да даже взгляд, я уверена, становится не таким едким, как бы мне хотелось.
Играть стервозную леди без чувств все сложнее. Потому как играть вот в такую дамочку на протяжении пары часов не составляет труда, но когда впереди еще вся ночь
Знаю, что он специально все это делает. Издевается и получает от этого какое-то садистское удовольствие.
Конкретно до тебя я не дотронулся.
Марк делает еще один шаг и оказывается запредельно близко. Без стеснений тянет бегунок молнии на моем платье вниз. И кто только придумал делать эту чертову змейку спереди?
Это становится последней каплей.
Я заношу ладонь в воздухе и почти сразу слышу хлопок.
Валиев смотрит на меня убийственно. Касается пальцами своей краснеющей щеки, но не отступает. Только взгляд становится еще темнее.
Своей агрессией я не смогла выторговать для себя и пять сантиметров пространства. Личного пространства, в которое он нагло вторгся.
Я готова выколоть ему глаза, а он он лишь ухмыляется. Нагло оскаливается, устремляя темный взгляд своих проклятых глаз к моим губам.
Начинается какой-то обратный отсчет.
Десять, девять
Снова прилипаю спиной к стенке, трусливо выторговывая для себя еще немного места.
Ладонь горит огнем. Я ударила его по лицу. За дело. За наглость.
Никогда в жизни я никого не била. И вообще считала, что это глупые методы от нехватки ума и аргументов. А здесь здесь мне самой не хватило аргументов поставить его на место словесно, да так, чтобы
Чтобы что?
Перед глазами все превращается в сплошное нечеткое пятно. Лицо Марка сливается с пространством комнаты, а его голос я слышу через призму шума собственной крови.
Могу поделиться, теперь мужской бас звучит отдаленно.
Я едва успеваю поймать подушку, которой он в меня запустил.
Пока я провалилась в прострацию, Валиев не только не сократил расстояние между нами, он, наоборот, его увеличил. Стоит себе у кровати в своих расстегнутых джинсах, а мне мне хочется отсюда сбежать.
Одеяло есть в шкафу. Кресло в твоем полном распоряжении.
Ты серьезно?
Наконец выхожу из транса, хлопая глазами и пялясь в черную наволочку.
Более чем. Или ты решила, что я уступлю кровать?
Я
Даже не надейся. Спать на полу или в кресле я не буду. Разве что могу подвинуться.
Он говорит вроде серьезно, но от меня не утаиваются огоньки сарказма, поблескивающие в его глазах.
Ладно.
Кресло достаточно широкое, но не раскладывается. Спать придется калачиком, но это лучше, чем лежать с ним на одной кровати. Проглатываю свою злость и открываю шкаф в поисках одеяла.