Предположим, что ее зовут Анна, и она пришла сюда навестить своего родственника, может бабушку, начала Алиса.
Ну давай. Тогда она пришла сюда после пар, а учится на втором курсе юрфака, продолжил я.
Обоснуй, потребовала девушка.
С учебы, потому что она здесь в середине дня, если бы работала, пришла бы вечером.
Почему не школьница, например?
Я указал на ее левую руку кивком головы.
У нее ключи от машины в руках.
Ну она все равно может работать, просто имеет свободный график.
Она минуту назад ковырялась в сумке и доставала «Процессуальное право». Его изучают на втором курсе. Отсюда и вывод.
Алиса зааплодировала. В ее глазах зажегся искренний интерес.
А ты молодец, достойный соперник.
Теперь твоя очередь, ты не обосновала свои предположения.
Поймал. Потому что на ключах ее машины брелок с буквой «А», да-да, я их тоже заметила, подмигнула она. А еще, потому что соседка по палате, Зинаида Ивановна, называла ее «Анечкой».
Это жульничество!
Должна же я была проверить, на что ты способен. Алиса напустила на себя серьезный вид. Теперь будем играть по-настоящему.
Она встала и направилась к выходу с территории больницы. Я последовал за ней. Остановившись у ворот, вид из которых открывался на оживленную улицу, Алиса указала на людей, движущихся по прогулочной аллее.
Выбирай.
Я неуверенно осматривался, все не то. Наконец, напротив нас остановился парень с букетом цветов и сел на скамью. Он явно кого-то ждал, что делало его идеальным претендентом. Алиса посмотрела на меня, я кивнул. Мы стали изучать нашу цель. Он то вскакивал, затем опять садился и посматривал на экран телефона.
Он женат, но ждет не жену, задумчиво протянула Алиса.
По первому утверждению спорить не буду, кольцо на руке, это просто, а второе?
Нервничает сильно, да и букет подарил бы дома, так удобней, пожала она плечами, и опять устремила сверлящий взгляд на жертву.
А может они в ссоре?
Обрати внимание на дерганную манеру осматриваться, боится, что его увидят.
Может, ее ищет?
Нет, тогда смотрел бы внимательнее, а не как загнанное животное.
Допустим. Мое предположение.
Давай.
Я молчал. Смущало место встречи.
Думаю, он ждет кого-то из больницы. Но это не больной, иначе он бы зашел. И не посетитель, могли встретиться в другом месте, у больницы не романтично. Я думаю, это работник. Скорее, медсестра.
Почему медсестра?
Среди них много хорошеньких молодых девочек и контакт с ними более близкий, чем с врачами. Он познакомился, когда лежал здесь, возможно, она делала ему перевязки.
О как! подняла брови Алиса.
Смотри, он слегка прихрамывает. Ставлю на то, что он недавно ломал ногу.
И я приподнял свой гипс. Алиса зачем-то дотронулась до кончиков моих пальцев. Она стояла в двух шагах, и я мог рассмотреть ее лицо. Бледное, на губах трещинки, а у виска, за растрёпанными волосами билась тонкая вена, выдававшая ее волнение. Мы простояли так секунду, затем, отвернувшись, она облокотилась на решётку.
Мне что-то не хорошо, пора возвращаться в палату.
Мы медленно пошли ко входу, оставив горе любовника ждать свою даму сердца. Я сразу же забыл про него, меня волновали перемены, произошедшие в Алисе. Ее походка стала ватной и неловкой, легкость первых шагов испарилась. Мне стало стыдно. Я увлекся и не уследил за ней, хотя вначале говорил, что-то об ответственности. Попытался взять ее под руку, она оттолкнула. Но затем перестала бороться и приняла помощь. Когда мы вышли из лифта, Алиса напустила на себя нарочито веселый вид и даже пошутила, но стоило нам пройти пост медсестер, снова сгорбилась и уже повисла на мне. Я уложил ее на кровать и ушел.
Глава 4
Оставшееся утро я провел, валяясь на кровати до ломоты в суставах и пялясь в телефон. Он перенес падение лучше меня, лишь пара трещин на экране. Новостная лента инстаграма была заполнена гуляющими счастливыми людьми. Чувствуя нарастающие раздражение, я отложил телефон и отправился обедать.
Столовая находилась на втором этаже. Очередь двигалась медленно, люди громыхали принесенной посудой. Женщины сзади обсуждали дежурного врача, судя по жаркому шепоту, вовсе не профессиональные качества. Разговор периодически сопровождался взрывами смеха. Я решил взглянуть на них через плечо, одной около тридцати, другой под сорок, и обе явно получали удовольствие от темы. Должно быть, для них это своеобразный отдых, как в оздоровительном санатории. Я таким позитивным настроем похвастаться не мог.
Подойдя к окну выдачи, протянул тарелку. Женщина с круглым, раскрасневшимся лицом в белом чепчике с улыбкой налила жидкой похлебки с кусочками овощей и зернами кукурузы. Взяв пару кусков хлеба и наполнив кружку компотом из сухофруктов, я присел за стол у окна. Помотал ложкой в тарелке, разглядывая ее содержимое, и испытывал сомнения, стоит ли это есть. Но желудок свело от голода, пришлось решиться. На удивление оказалось вкусно. Я с облегчением съел все до последней ложки, сдобрил обед еще гречкой с сосисками, которые давали на второе. Людей в столовой становилось больше. Новая знакомая все не приходила, хотя я надеялся ее тут встретить. Когда легкий озноб пробежал по позвоночнику и ударил в голову, я понял, что мне пора уходить. По коридору я шел не торопясь, но ни по дороге, ни у окна Алисы не было.
На обратном пути заглянул в проем лестницы и почувствовал ту волну паники, которая настигла меня в столовой. Все верно, плюс еще одна фобия.
Со страхом толпы я жил уже давно, и он стал неотъемлемой частью моей жизни. И диктовал условия существования никакого общественного транспорта, хотя машина и обходилась дорого. И, конечно, никаких массовых сборищ, парадов и празднований на площадях. Я всегда говорил, что не интересуюсь такими мероприятиями, и это не казалось странным в силу моей замкнутости. Только пару человек знали секрет, который выплыл наружу из-за глупости.
Мы с Женей собрались на двойное свидание. Он тогда только начинал встречаться с Аней. Я оказывал дружескую поддержку в этой операции и не мог подвести. Сначала все шло хорошо, я даже повеселился. Девушку, которую я развлекал, звали Света. Мой полный антипод: веселая, общительная, требующая зрителей и внимания. В первые полчаса знакомства я сразу понял, кто правит балом, и от меня требовалось только поддакивать и держаться рядом. Когда мы направились на площадь, я постарался убедить ребят, что с пригорка видно лучше. Но Света фыркнула и, схватив за руку, потащила в самую гущу событий. Мы быстро оказались зажаты в тиски толпы. Она уверяла, что отсюда салют будет виден лучше всего. Пришлось подчиниться ее воле. Хотя я чувствовал, что теряю контроль над ситуацией. Голова кружилась, не хватало воздуха, дышал я отрывисто и часто, но все еще пытался сохранять лицо. Послышались залпы. Все лица озарились яркими бликами, а мое тело обмякло и повалилось на асфальт, дальше ничего не помню. Пришел в себя на лавочке в парке. Мокрая футболка липла к телу, а щеки горели от недавних ударов. Надо мной стоял Женя и тряс за плечи. Вокруг собралась толпа. Я хриплым голосом заорал:
Уйдите!
Но они не двигались с места и смотрели на очередного пьянчужку, явно перебравшего накануне. Я почувствовал новый приступ панической атаки.
У меня страх толпы.
Что? Женя поднял брови.
Я не могу дышать, уведи меня отсюда.
Он рывком поднял обмякшее тело и, поддерживая меня, увел вглубь парка. За нами плелись две перепуганные девочки, которые совершенно не понимали, что происходит, ведь мы даже не успели выпить.
Когда я отдышался, то со стыдом осознал нелепость своего положения. Три пары глаз выражали недоумение. Аня прижалась к Жене, и это рождало во мне надежду, что я не все испортил. А по лицу Светы, хоть и встревоженному, ясно проглядывалось недовольство потерянным вечером, которое залегло в уголках опущенных губ. Я понял, что вижу ее в последний раз.