И что ты предлагаешь? Просто поговорить с ним? Убедить? недоверчиво уточнил Сопкин.
А что мы теряем? Да, я думаю нужно выйти с ним на связь напрямую. Просто послать сообщение, представиться, озвучить цель визита. Может, ему тогда понятнее будет, кто перед ним и что от него требуется.
Капитан встал со своего места:
Ну, попробуй.
Корнеев смутился и на место капитана усаживаться не стал.
И что я ему скажу?
Не знаю, развёл руками капитан, это же твоя идея поговорить с железякой.
Но, она не железяка! возмутился Корнеев. Эти системы не зря называют искусственным интеллектом. Это система, способная к обучению, самосознанию и самоанализу. В её мозгах, если можно так выразиться, протекают те же процессы, что и в наших.
Ладно, сказал капитан, давай-ка я сам попробую. Алла, настрой канал.
Какая частота? уточнила пилот.
Давай сплошным потоком. Все, что есть.
И УКВ?
Все.
Готово. Можете говорить, капитан.
Сопкин прокашлялся, наклонился к микрофону, зажал кнопку связи и неуверенно произнес:
Говорит капитан грузового судна «Марк-10» Георгий Сопкин, он вдруг отключил связь и повернулся к Алле Марр. Я чувствую себя глупо. Там нет никого! Как мне называть эту железяку?
Алла замахала руками: мол, не стоит надолго прерывать передачу.
Да как хотите называйте! У него нет имени! Он себя отождествляет с кораблём. Он и есть «Осирис-3».
Сопкин кивнул и вновь вернулся к микрофону.
Повторяю. На связи Георгий Сопкин, капитан грузового судна «Марк-10». «Осирис», как слышите?
Радиоэфир молчал.
«Осирис-3», говорит «Марк-10». Мы прибыли со спасательными целями. С Земли поступило сообщение о прерывании вашей миссии. Нас направили вам в помощь.
Тишина.
«Осирис-3», ответьте!
Сопкин вновь выключил микрофон и повернулся ко второму пилоту:
Есть реакция?
Алла покачала головой.
Ну хоть что-то?
Нет, капитан, на всех частотах тишина.
Сопкин закатил глаза и тяжело вздохнул.
Так и думал пустая затея. Эта штуковина и на связь с Землей не выходит, с чего ей нас-то слушаться? Ладно, пока повременим с переездом. Нужен мозговой штурм. Отзывайте платформу, чего мужикам там болтаться.
Стойте, Корнеев остановил руку Аллы Марр, которая уже тянулась к микрофону. А это что?
Где?
Это разве не показатели датчиков гравитометра? он указал на крайнюю панель слева, там действительно мигали красным какие-то цифры.
Да, это показания с гравитометра платформы, задумчиво ответила Алла Марр. Должно быть, платформа барахлит они должны быть активны только во время её работы над поверхностью массивных тел.
В космосе нет гравитации, согласился с девушкой Сопкин.
Да, но взгляните, цифры зашкаливают!
Алла схватила микрофон.
Сергей, слышишь меня?
Да, на связи.
Проверь гравитометр.
Уже смотрю. Что за
У вас те же параметры?
Да, уровень зашкаливает! Что это за хрень?
Ты можешь просчитать вектор воздействия? Нам нужен источник. Это «Осирис»?
Сейчас, минуту, некоторое время в динамиках слышались лишь сухие щелчки. Наконец Вершинин доложил. Нет, это не «Осирис». Источник аномалии в пяти километрах от нас. Эмм на семь часов.
Все, кто был на мостике, синхронно повернули головы в указанном направлении, но ничего там не увидели. Люди начали озираться по сторонам. Пусто. Везде, куда падал взгляд лишь мёртвая пустота космоса и слабое мерцание знакомых созвездий. Сопкин проверил радар тоже пусто.
Стойте! вновь сказал Корнеев. Пропали цифры.
Все опять посмотрели на приборы, на которых теперь отображались привычные для космоса сотые доли гравитационных колебаний, вызванных, по-видимому, самим «Осирисом» и «Марком-10».
И что это было? не понял капитан.
Может, всё-таки приборы барахлят? предположила Алла.
Раньше такого не было, ответил Корнеев.
До сего дня мы не терпели бедствие, возразила Алла Марр.
Первым из оцепенения вышел капитан.
В любом случае, была аномалия или нет, нам это никак не поможет. Давайте-ка вернём ребят.
«Марк-10», это платформа. Вы меня слышите?
Да, Сергей, мы на связи, ответила Алла Марр. Закругляйтесь. Мы ждём вас на борту.
Тут что-то происходит.
Капитан насторожился.
Что там у вас, платформа?
Загрузка данных с «Осириса» пошла заново.
И что ты для этого сделал?
В том-то и дело, что ничего. После этой аномалии у нас внезапно погасли все приборы, а через секунду всё запустилось и теперь идет загрузка данных. Уже 99, нет 100%. Пошли какие-то цифры! Стоп (помехи), она (помехи) лась! Повто (помехи).
Платформа?
В эфир прорывались какие-то помехи, голос Вершинина захлебывался в их треске.
Платформа? повторила Алла. Сергей, что у вас происходит?
лась. Повторяю! Шлюзовая камера открылась! кричал радостный голос Вершинина. На этот раз пилота было слышно отлично.
Так, платформа, вмешался капитан, не предпринимать никаких действий! Повторяю, не предпринимать никаких действий!
Сопкин развернулся к Алле Марр и Корнееву:
Так, и что делать будем?
А что мы до этого планировали делать? недоуменно спросила Алла Марр.
Мы ребят на разведку послали.
Ну, так у них все получилось! констатировал Корнеев. Раз шлюзовая камера наконец открылась, пусть облачаются в лёгкие скафандры и проникают внутрь.
Ну да, согласилась Алла, мы для того их и послали.
Сопкина что-то тревожило, но он не смог бы объяснить природу этого чувства. Все эти странности с «Осирисом», его нежелание пускать чужаков к себе на борт, а теперь ещё и эта странная гравитационная аномалия. Вдруг это ловушка? Но он не мог озвучить эти опасения. По сути, у них не было никакого выбора. Им нужен был «Осирис», а для этого нужно было понять, что там происходит.
Так, платформа, наконец решился капитан, действуйте по плану. Проникаете внутрь, осматриваетесь, собираете данные и бегом обратно!
Принято. Приступаем.
Уже через десять минут Медведев и Вершинин, облачённые в лёгкие скафандры, стояли посреди шлюзовой камеры «Осириса» и ждали, когда автоматика выровняет давление. Гравитации на борту корабля не было, разведчикам пришлось активировать магнитные подошвы.
Тебе страшно? спросил Медведев.
Сергей фыркнул, словно каждый день за завтраком вламывался в законсервированный необитаемый звездолёт, застрявший в двух световых годах полёта от Земли.
Спросишь тоже а потом добавил уже серьёзным тоном. Пипец как страшно, Медведь. А тебе?
У меня живот крутит. У меня всегда так, когда волнуюсь.
Вершинин издал нервный смешок:
Медвежья болезнь?
Очень смешно, Виктор с укором посмотрел на друга и понял, что тот просто пытается снять стресс. Как думаешь, там сортир есть?
Мужчины помолчали секунду, а потом, не сговариваясь, расхохотались.
Прикинь, Медведь, ты будешь первым, кто засрёт им тут всё. Что о тебе искусственный интеллект подумает? Пятнадцать лет никто на борту сортиром не пользовался, и тут ты со своими коликами.
Ребят, вы же понимаете, что мы тоже в эфире? голос Аллы Марр отрезвил разведчиков, и те синхронно подобрались. Но не прошло и двух секунд, как оба вновь расхохотались.
Так, капитан у микрофона, вмешался Сопкин. Я ценю вашу стрессоустойчивость, но нельзя ли посерьёзнее?
Извините, кэп, ответил за двоих Вершинин. Мы постараемся.
Давление между тем выровнялось. На внутренней переборке шлюза загорелась зелёная полоса, послышался характерный механический звук: гермодверь была разблокирована.
Входим, тихо сказал Вершинин и, потянувшись к ручке, толкнул дверь от себя. Та поддалась.
Почему так темно? спросил Медведев, перешагивая порог.
А кому тут свет нужен? Миссия же беспилотная, ответил ему Сергей и включил налобный фонарь.
Мужчины вошли в отсек и заперли за собой гермодверь. Знакомая полоска загорелась красным. Первым делом Вершинин проверил атмосферу станции.
Кислорода всего пять процентов, доложил он, остальное азот.