Всё хорошо, милый.
И побежала за Настюшей. Та в радостный визг и попала в Любины объятия. Вот они, взявшись за руки, удирают и прячутся меж садовых деревьев от нас с Дашей. Потом ребёнком завладели Никушки, утащили куда-то. Явились ряженые они в слепого кота и хромую лису, а девочка наша стала длинноносым мальчиком в коротких штанишках и колпачке с кисточкой. К восторгу всех гостей очень профессионально исполнили популярную песенку.
Объявили белый танец, и мама пригласила меня. Вальсируя, потребовала:
Помирись с дедом.
Это невозможно.
Я так хочу, она топнула ножкой и сбилась с такта.
Он ведь тоже этого не хочет.
А ты попробуй ты моложе. Только подойди, и сердце моё успокоится.
Взял два бокала с коктейлем и направился к отставному генералу. Угощение он принял из моих рук, и я ободрился.
Как нынче сливы обещают, не хуже прошлогодних?
Он понял меня, генерал ГРУ в отставке:
Всё следишь, не оставляешь старика вниманием?
А как же. Кто предупреждён, тот вооружён. А я бы не хотел быть под тобою, связанным и без оружия.
Мимо прошла мама. Мы с дедом мило улыбнулись друг другу. Я поправил его плед, а генерал панибратски похлопал меня по холке.
Даже если ты покаешься, вслух скажешь, что с отцом это была ошибка, я всё равно не перестану винить тебя в его смерти. А стало быть, и не прощу.
А ведь когда-то я мог и тебя раздавить как клопа, одним движением пальца. Знать бы.
То время ушло, и возврата к нему нет. Я мог бы оставить тебя своим вниманием, ну и наблюдением, конечно, но ты дорог маме, не безразличен другим близким. С этим приходится считаться. Предлагаю заключить пакт о ненападении. Я говорю маме, что замирился с тобой, а ты ей и всем подтверждаешь, что у тебя самый замечательный на свете внук.
Ущербно получается, хмыкнул дед. Я тебя хвалю, а ты меня нет.
А за что тебя хвалить? За убийство моего отца?
Ты не забыл, где я служил? Там с этим просто.
Человеком надо оставаться всегда и везде. Или Система не терпит индивидуальностей? Тогда чем тебе гордиться, за что ордена был надёжным винтиком полупреступного механизма?
Ты хочешь, чтоб я застрелился, раскаявшись?
А что у меня бы появился повод тебя уважать.
Дед сделал паузу и совсем другим голосом и тоном сказал:
Очень прошу вспомни эти слова у своей последней черты. И осуди меня тогда.
К чему это я? Лёшка Гладышев на коне, в бешеной скачке за успехом, который, собственно, нужен ему только как результат дела, а не всеобщее признание. Чем, право, гордиться, если всё это от Билли, Всемогущего и Виртуального. А дед у последней черты с чувством исполненного долга, и меня считает удачливым противником более, чем наследным внуком. И, конечно же, он не возьмется за пистолет, чтобы сделать мой триумф полным. А я.? Я не могу простить ему смерти отца.
Заболтался. Сложно всё это решить, кто прав, кто виноват. Я на своём Олимпе считаю себя непогрешимым. Дед себя, в инвалидной коляске. Маме мы пустили пыль в глаза. Остаток вечера она была просто счастлива смеялась у столов, резвилась в саду. Коралловая диадема вдруг оказалась на головке у Насти-маленькой, и ребёнок мой заважничал, исполняя роль королевы бала. Короче, всё обошлось, все смирились, и мне нет нужды врать и скрывать пристрастия я обожаю своих дам.
Но вернёмся в беседку Президента. Пока ещё.
Как думаешь? Патрон заглядывал в мои глаза и требовал ответа. Завтра Любовь Александровна будет в Москве. Мы снова встретимся здесь, и ты, надеюсь, повлияешь на жену в нужном направлении.
Люба завтра будет здесь. Люба станет Президентом России. Вот карьера! Всё благодаря удачному замужеству.
Ну, Гладышев, ты и тип. Всё, абсолютно всё готов приписать своим заслугам. Не мания ли это величия? Разве у Любочки нет собственных заслуг? Например, в компании «Океан». Она просто вытребовала себе должность президента. И даже я тому был противник. А под её руководством Дальневосточный край просто преобразился все задуманное было исполнено. Потом «АйСиАй». В президентское кресло проторил ей дорогу великолепный доклад на Генеральной Ассамблее ООН. Но что в новой должности моя жена навытворяла!
Когда Штаты наложили вето на субсидирование первой наднациональной компании, Любочка стремительно перевела её на рельсы самоокупаемости, понастроив на островах и материковом побережье заводов-автоматов по переработке морепродуктов. Жертва Патрона для достижения успеха не потребовалась Дальний Восток остался российским. Компания по возрождению морских обитателей, учреждённая под эгидой ООН, работала в Охотском море, на его побережье, и платила налоги в российскую казну. А Патрон гамбит, гамбит. Никаких жертв. Вот я и назвал операцию «Троянским конём». Ещё тогда назвал, будто предчувствуя, что политические амбиции шефа одним президентством в России не удовлетворятся.
Помнятся Любины звонки:
Лёш, займи «арбузик».
Этот жаргон от банкиров: миллион «лимон», миллиард плод масштабнее. Как не занять любимой жене? У меня этих арбузов за Билловы изобретения пруд пруди. Любаша деньги мне не возвращала, она превращала их в акции «АйСиАй». Дела компании шли в гору, и вскоре я попал в Книгу Рекордов Гиннеса, как первый человек, состояние которого перевалило за триллион долларов.
Но эти деньги никак не изменили мой жизненный уклад. Я по-прежнему прописан (и большей частью проживал) в московской пятикомнатной квартире, подаренной маме её отцом генералом. Не имел своего самолёта, яхты даже авто пользовался служебным, а чаще общественным транспортом. Одевался достаточно скромно. Питался, чем кормили мои женщины. Как ни был загружен интересными проектами (читай делами), не забывал утром сделать пробежку и каждый день на пару-тройку часов в спортивный зал.
Что хвастать, и на исходе третьего десятка у меня была вполне приличная спортивная фигура предмет наездов моей законной.
Сибарит ты, Гладышев: нет у тебя в жизни никаких серьёзных увлечений.
А ты, любимая, разве не достойное увлечение?
Вот-вот, порхаешь мотыльком меж бабьих юбок.
Давай ребёнка заведём.
Обязательно, но сначала решим проблему голода в мировом масштабе.
Разве решить её креветками и морской капустой? Мы расставались душевно неудовлетворенные.
Теперь Люба летит в Москву. Моя жена станет Президентом России. В том, что это будет так, не сомневался. Люба достойна, Люба сумеет. Патрон, пока ещё действующий Президент, за неё, а его слово чего-то стоит в нашем государстве. Ну, и мы с Билли постараемся. Может, в этой должности в ней возобладает материнский инстинкт годы уходят.
Патрон ждал ответа, сверля меня взглядом.
Пока что всё вам удавалось не вижу причин для сомнений в этот раз.
Нам, поправил Президент и выпил, наконец, так долго согреваемую в ладони водку. Не отдаляйся от меня, Гладышев. Особенно в такую минуту, в таком деле. Генсекство мне нужно не для личных амбиций. Пришло время обустраивать мир. Невозможно дальнейшее развитие России без крутых разборок с Западом. И наша с тобой задача: не допустить кровопролития пусть всё решится в мирном экономическом соревновании. И мы уже научились побеждать. Пример с «АйСиАй». А? Как дядюшка Сэм осерчал, когда понял, что не под его дудку будет плясать новая компания, не его мошонку набивать. И не смог закрыть ей дорогу. А? Не смог, Гладышев. Весь третий мир поднялся, за нас поднялся. Япония, Индия, Китай открыто плюнули дядюшке на звёздно-полосатый галстук. Потому что рыба вот она на сковородке, её авианосцами не запугаешь.
О чём это Патрон? Эээ, да он никак наклюкался? Пары спускает не с кем больше перемолвиться, а накипело. Ну, говори я слушаю.
И он говорил, что Вашингтон, Уолл-стрит просто так не отдадут своего лидерства в мире. Царапаться будут, кусаться. Пусть себе. Как это у классика: «И старый мир, как пёс голодный, стоит за ним, поджавши хвост». Наша (моя с ним) задача не дать этому псу вцепиться нам (России и всему прогрессивному человечеству) в лодыжку.