Внезапно Наташа почувствовала прикосновение горячей ладони на своём бедре.
А ну-ка, смех сменился грубым тоном недовольной женщины. Если ты сейчас не отстанешь, в следующий раз я всё доложу твоей домохозяйке.
Её лицо стало настолько строгим, что Сергей опешил, и жгучее желание улетучилось моментально, оставив неприятный осадок и плотный ком в горле. Низ живота заныл, заставляя оставить неприступную женщину в покое. Сергей резко сел на траву и сгорбился, опустив голову вниз.
Ишь ты, прыткий какой, кокетливо сказала Наташа, отряхиваясь от зелёных травинок, песка и прочего мелкого мусора. И не стыдно?
А почему мне должно быть стыдно? сжимаясь от боли, Серёга морщился и кривил рот. Мне баба нужна. А тут ты со своими коленками.
А-а, не даёт, значит! Наташа расхохоталась в голос. Так ты решил ко мне! Ха-ха! откинулась на локти и уставилась на голую, покрытую мурашками спину. А на вахте? Неужели не завёл никого?
Сергей повернул голову и обиженно посмотрел на любимую хохотушку.
Видела бы ты их. Одна «краше» другой, выпалил с брезгливостью и отвернулся.
У-у, ха-ха-ха! А что так? Неужто все старые и толстые?
Страшные, как крокодил, пробурчал мужчина, пытаясь дышать равномерно, чтобы избавиться от боли.
А ты поприседай, сразу поняла, что к чему, поприседай, и отпустит.
Уже не надо, поднимаясь с земли, Сергей прихватил штаны и футболку, спасибо.
Купаться-то будем? веселья у Наташи поубавилось. Чисто по-женски ей стало жаль бедолагу.
Представив Наташку в неглиже, Сергей отказался от этой идеи.
Поехали. Хватит валяться. Время идёт.
Ох, сопроводив разочарованное состояние души грудным вдохом, женщина встала, застегнула блузку и полезла в машину. Значит, так хотелось, раз уж сразу сдался, села на переднее пассажирское.
Ну ты и стерва, опомнился парень. Зачем дурочку ломала? сел за руль и положил руки на баранку.
А это чтобы тебя подразнить! салон заполнился издевательским, гомерическим хохотом.
И зараза же ты, Сергея отпустило. Улыбнувшись, завёл мотор и развернул авто.
Глава 2
Закончив все дела по дому, Людмила взглянула на часы. Стрелки показывали 00:43.
И где эту Олесю носит? легла в тёплую, мягкую постель, снимая с головы косынку.
Положив головной убор на стул рядом с кроватью, натянула на себя ватное одеяло и прикрыла уставшие глаза. Завтра Серёжа вернётся домой. Тяжело, когда он неделями отсутствует, очень тяжело. Но по-другому никак. Работы в деревне для него нет, в районе тоже. Приходится кататься в дальнюю даль, чтобы прокормить семью. Нет, семья Люды не голодает. Есть и огород, и теплица с парником, куры, утки, но на одежду и технику приходится складывать по копеечке, чтобы накопить нужную сумму. А на это уходят месяцы.
Как же раньше хорошо было, Люда отмотала в голове несколько лет назад и вспомнила свою свадьбу, рождение дочери, работу в местном продуктовом магазине, добрейшей души маму и строгого хмурого отца. Вспомнила молодого мужа с юным пушком над верхней губой и первый поцелуй, когда Люда потеряла голову от любви. Слава богу, Павлиниха уехала отсюда и больше не потревожит нас своим присутствием. Серёжа меня любит и только меня, засыпая, убеждала себя в искренних чувствах любимого мужа.
Ровно через час Людмила очнулась и резко села на кровати. Какое-то странное, неприятное чувство охватило её нежное сердце. В душе поселилась тревога. На часах уже 01:43.
Олеся! крикнула в сторону соседней комнаты и поторопилась надеть растоптанные домашние тапочки. Олеся, ты уже дома?!
Запутавшись в длинном халате, побежала в комнату дочери. Открыла дверь. Кровать заправлена, мягкие игрушки лежат на подушке в таком же порядке, как их положили вечером. Ощущая внутреннее беспокойство, Люда выскочила на улицу.
Олеся! подбежала к калитке и крикнула во всеуслышание. Доченька!
Присмотревшись в темноту чуть дальше соседнего дома, заметила человеческую фигуру, идущую навстречу. Выбежав на дорогу, Людмила встала у обочины и начала всматриваться. Её ли это дочь или нет. Да, это была Олеся. Она шла на заплетающихся ногах, размахивая руками. Что-то говорила себе под нос и спотыкалась на ровной дороге.
Олеська! узнала-таки родную дочь. Кинулась к ней, чтобы отругать за столь позднее возвращение домой. Ты где была? Я же сказала, до двенадцати.
А что ещё ты сказала? подвыпившая девчушка остановилась перед матерью и подняла мутные глаза. А? Что ещё и кому ты сказала? Отойди, повесив голову, оттолкнула мать и двинулась к дому.
Только сейчас Люда заметила потрёпанный внешний вид молодой девушки. Волосы были спутаны и перекручены, словно ими мыли пол, косметика на лице размазана, в правой руке туфли, а одежда Одежда выглядела так, будто Олесю катали по зелёной траве.
Ты где была? ошалевшим голосом спросила мама, шагая позади. Ты где так извалялась?
Да отвали, а, Олесе с трудом давались человеческие слова. Я спать хочу.
Обогнав девушку, Люда встала перед ней, преграждая дорогу.
Ты что, пила? только теперь она уловила запах спиртного. Что пила? Где взяла? заваливала вопросами качающуюся дочь. А Галя? Вы же вместе уходили. Где она?
Там, махнув рукой, в которой болтались туфли, Олеся побрела домой.
И эта тоже? в голове Люды расползлись бредовые мысли. Это она тебя подтолкнула?
Олеся не отвечала. Разговаривать с матерью не хотелось, тем более о подруге. С огромным трудом дойдя до калитки, девушка набросила на частокол руки и заныла:
Мне плохо
Вся в мать, зашипела Люда, подхватывая дочь. Что та шаболда, что эта. Не дружи с ней больше, слышишь? Чтобы я вас вместе больше не видела.
Олеся кряхтела, сопела и давилась от рвотных рефлексов, когда мама тащила её пьяное, обмякшее тело в дом. С горем пополам заволокла на крыльцо и прислонила к облупленной деревянной стенке, чтобы ухватить девчонку поудобнее. Отмахиваясь от материнских рук, Олеся чуть было не свалилась с крыльца, но Люда поймала нетрезвую дочь за шиворот и с силой встряхнула, обругав за позднее гулянье и пьянку неизвестно с кем.
Отвали-и, качаясь на ватных ногах, девушка продолжала отпихивать мать, уронив при этому туфли. Я сама.
Куда сама? Люде не терпелось затолкать девчонку в сени, чтобы не дай бог никто не увидел, в каком состоянии пришла домой дочь бывшего школьного завхоза.
Открыв пошире входную дверь, Люда взяла девочку за запястья и повернула лицом ко входу, легонько ткнула в спину.
Ой, мне плохо, внезапно развернувшись, Олеся приложила ладонь к шее, не успев закрыть рукой рот, и её начало полоскать прямо под ноги ошарашенной мамы.
Отравили ребёнка, отпрыгнув назад, Люда сморщилась от вида неприятной лужи, оставленной Олесей. Ты что пила?
Судя по бордовой кашице, расплывшейся по потрескавшейся доске, дочь баловалась вином.
Ой, мам, застонала измученная Олеся, чувствуя муторное состояние всего организма, дай водички.
Сейчас, сейчас, заметалась на месте мама, не зная, что делать: проводить дочь в дом для начала или принести холодной, колодезной воды.
Всё-таки решила отвести Олесю в комнату.
Пойдём, обняла за пояс и повела в постель. Тебе бы умыться.
Не хочу, всхлипнула расстроенная девица, на ходу цепляясь за дверные косяки, стены и спотыкаясь о пороги. Я умереть хочу.
Ты что такое говоришь? возмущённо вскрикнула Люда, доведя её до кровати. Садись и не смей так думать! Сейчас ляжешь, выспишься, а утром папа приедет, уложив Олесю, втянула спёртый воздух через раздувшиеся ноздри. Фу, какой же перегар будет тут стоять.
Ну и пусть, неуклюже заворачиваясь в одеяло, буркнула девушка.
Подожди, раздеться надо.
Не хочу, широко зевнув, Олеся заговорила каким-то обиженным тоном. Я ему про любовь свою, а он захлюпала носом, ржёт, как сивый мерин.