Девушка заговорила. У нее было приятное контральто, а язык, на котором она говорила, был слегка гортанным и, конечно, совершенно незнакомым. Керн увидел удивление и сомнение на ее лице, когда она увидела, что он ее не понял.
Мне жаль, сказал он. Ты хорошенькая штучка. Я хотел бы, чтобы мы могли поговорить друг с другом.
Она ответила на его улыбку, но недоумение на ее лице усилилось.
Керн подумал: Она не может поверить, что я не знаю ее языка. Может ли это означать, что в этом мире говорят только на одном языке? Это принятие желаемого за действительное -я так хочу в это верить! Потому что это может означать, что все люди здесь крылатые и передвигаются так легко, что у отдельных языков не было шанса эволюционировать.
Его сердце забилось быстрее, с рвением, которое он находил немного нелепым. Он никогда не подозревал даже в своих собственных мечтах, как много для него будет значить принадлежать, наконец, к расе, которая сможет принять его как одного из своих. Брюс Халлам настроил свою машину на совокупный шаблон всей группы мутантов, понимая при этом, насколько маловероятно, что более чем один из них мог надеяться на эквивалентный мир на одной планете. Но, учитывая мастерство Брюса, Керн сказал себе, что нет причин удивляться тому, что произошло ожидаемое.
Этот мир был его собственным. Крылатый мир. Он был самым удачливым и первым из группы, кто нашел место, которому принадлежал. Ликование сдавило ему горло от радости, что он больше не чужой.
Или, может быть, я слишком много строю на одном примере, предупредил он себя вслух. Все ли мы крылатые в этом мире, девочка? Скажи что-нибудь, быстро. Я хочу выучить ваш язык! Ответь мне, девочка -ты тоже инопланетянка, или это тот мир, которому я принадлежу?
Она рассмеялась над ним, узнав полусерьезный тон его голоса, хотя слова ничего не значили. А затем ее взгляд скользнул через его плечо, и на ее лице появилось выражение едва заметной отстраненности. Она сказала что-то на своем гортанном языке и кивнула в сторону деревьев позади Керна.
Он повернулся. Третья крылатая фигура приближалась к ним под все еще шумящими деревьями, крылья трепал ветер, пока вновь прибывший не пошатнулся, когда его настиг полный порыв ветра.
Керн поначалу испытывал только глубокую благодарность. Другой крылатый человек был почти ответом на его оставшиеся сомнения. Там, где их было двое, наверняка должно быть много.
Это был мужчина. Как и девушка, он носил тонкую, обтягивающую кожу и кинжал на поясе. Его волосы были рыжими, как и его шелковистые крылья, но лицо было смугло-загорелым, и Керн заметил, как искоса блеснули светлые глаза, когда мужчина приблизился к ним. В следующий момент он также увидел, что вновь прибывший был горбуном. Между блестящими красноватыми крыльями спина мужчины была слегка изогнута, так что он смотрел на них, склонив голову набок. У него было молодое лицо с красивыми четкими чертами под темным загаром.
Герд позвала девушка, а затем заколебалась. Он сверкнул на нее светлыми глазами, и Керн решил, что, вероятно, это его имя.
Бледный взгляд вернулся к Керну и пытливо наблюдал за ним, пока горбун боролся с ветром, пытаясь укрыться под деревом. Мужчина насторожился, готовый к недоверию еще до того, как увидел лицо Керна. В каком-то смысле это было странно.
Они разговаривали, девушка взволнованно говорила своим контральто, гортанные слова перекрывали друг друга. Ответы Герда были краткими, неожиданно глубоким тоном. Вскоре он обнажил свой кинжал и указал им на Керна и долину под ними.
Керн слегка ощетинился. Не было никакой необходимости в угрозах. Если эти люди все еще находились в состоянии неразвитости, когда ножи были их обычным оружием, он был намного выше их, по крайней мере, в некоторых отношениях. Это было не самое приятное знакомство с этим миром, где он уже чувствовал себя родным, когда ему указывали обнаженным клинком.
Девушка, заметив его хмурый взгляд, мягко рассмеялась и подошла, чтобы взять его за руку. Она жестом отослала Герда другой рукой, и он мрачно улыбнулся и отступил назад. Девушка слегка взмахнула крыльями и сделала пикирующий жест рукой, указывая на полет. Она указала на долину. Затем она отошла на вершину холма, расправила крылья, проверила ими умирающий ветер и с возвышенной уверенностью устремилась вперед, в пустоту.
Восходящий поток подхватил ее под крылья и красиво понес ввысь, ее светлые волосы развевались, как знамя. В воздухе она изогнулась, чтобы поманить, и Керн засмеялся от чистого восторга и побежал за ней, расправив свои темные крылья так, что на четвертом шаге, одним прыжком, внезапно оказался в воздухе. Это было восхитительное чувство летать без стыда и необходимости что-то скрывать. Он едва расслышал хлопанье крыльев у себя за спиной, когда горбун поднялся в воздух вслед за ними. Радость полета в компании была сейчас достаточно велика, чтобы вытеснить все остальные мысли из головы Керна.
Они пронеслись высоко вдоль медленно текущей реки ветра над извилистой долиной. Керн, высматривая товарищей, с которыми он вошел в этот удивительный мир, не заметил никакого движения среди деревьев, над которыми они парили. Вскоре он заметил скопление крыш далеко впереди, в верхней части долины, построенных вокруг ручья, который петлял туда-сюда между домами, и был полон возбужденных предположений, когда они приблизились к деревне.
Мой народ, подумал он. Мой собственный народ. Что это будет за город и с какой культурой? Как быстро я могу выучить язык? Нам так много нужно выяснить.
Эта мысль вспыхнула у него в голове. Ибо что-то -у него не было для этого названия очень странно шевелилось в его теле.
На мгновение весь воздушный мир вокруг него ослеп. Это было так, как будто внутри него открылась новая пара легких, и он глубоко, полной грудью вдохнул такой воздух, какого ни один человек никогда раньше не пробовал. Это было так, как если бы в его голове открылись новые глаза, и он посмотрел на новое измерение с помощью множественного зрения. Это не было похоже ни на то, ни на другое, и не было похоже ни на что, что мужчина когда-либо испытывал раньше. Новое, новое, невыразимо новое!
И это исчезло.
В полете Керн немного пошатнулся, его крылья забыли отбить поддерживающий воздух. Эта штука появилась и исчезла так быстро, и все же, в конце концов, это была не совсем незнакомая вещь. Однажды уже было нечто подобное. Что-то другое, но в то же время душераздирающе новое. Это было тогда, когда он впервые почувствовал, как крылья расправились у него на плечах. Когда он впервые почувствовал перемену внутри себя, которая отрезала его от человечества.
Неужели я снова меняюсь? яростно спросил он себя. Разве мутация еще не закончилась? Я не буду меняться! Теперь мое место здесь -я не позволю ничему это испортить!
Это чувство исчезло. Он даже сейчас не мог вспомнить, как это было на самом деле. Он не хотел меняться! Он будет бороться с переменами, пока в нем остается дыхание. Какая бы странная новая мутация ни боролась сейчас за то, чтобы оказаться в его таинственной плоти, он скорее задушит ее, чем позволит ей встать между ним и этими людьми с крыльями.