Нравится. Он хороший, добрый, цветы мне дарит
Я покраснел и пошёл в домик сторожа какое-то радостное чувство бродило в моей голове и груди.
На следующий день Няша с бабушкой не пришли на завтрак. Их окно было закрыто и занавешено. Я начал волноваться, но мама сказала, что они на зорьке ушли за ягодами в лес. Выдохнул с облегчением, но до обеда совсем ничего не хотел делать: всё бегал к воротам посмотреть, не идёт ли Няша. На обеде они появились с опозданием пришлось долго ждать, чтобы проводить их до домика. И только когда Няша дала мне свою руку, и мы весело побежали по дорожке, я окончательно успокоился.
Вечером Няша с бабушкой пошли в деревню за молоком, я пошёл с ними. Всю дорогу мы держались за руки, пели песни, подбирали шишки и бросали на меткость. Няша ни разу не сказала мне, что я «мазила», а я вообще всё время говорил, что она «именно туда и целилась».
После ужина бабушка варила земляничное варенье, а мы пробовали пенки, смеялись и рисовали цветными карандашами разные весёлые картинки, на которых мы с Няшей то плавали верхом на окуне, то летели на большой землянике на Луну.
Перед сном мама читала про Незнайку и других малышей и малышек, а я всё думал: на кого из малышек всех больше похожа моя знакомая; на Синеглазку, на Снежинку, на Медуницу, Белочку, Заиньку или Стрекозу, и решил, что всё самое лучшее, что есть в этих малышках, есть в Няше. Я закрывал глаза, засыпал, и передо мной была только Няша.
Так прошла неделя, а потом за Няшей неожиданно приехала мама, и они вместе с бабушкой, засобирались в город. Няшиного папу пригласили работать в серьёзный институт в Подмосковье, и вся семья должна была туда переехать. Конечно, бабушка оставалась в Горьком, и Няша обещала мне, что будет приезжать к бабушке на лето. И сюда, на турбазу, тоже будет приезжать
Я провожал Няшу до автобуса. Потом долго стоял у дороги, и только когда осела дорожная пыль, заметил, что слёзы текут из глаз рекой.
На турбазу вернулся в сумерках. Меня уже собирались искать. До конца смены всё свободное от походов в лес и в столовую время я проводил на берегу с удочкой. Мама удивлялась: почему прихожу без рыбы, а я всю рыбу отпускал обратно в речку.
Смена закончилась, и меня отправили на дачу с каким-то детским садом, потом отправили к бабушке, а потом я пошёл в школу.
Однажды зимой мама сказала, что Няшина бабушка вышла на пенсию и переехала в Подмосковье. Так с Няшей мы больше и не виделись.
Учителя
В июле на турбазе детей моего возраста было немного: я и Федя из соседнего домика. Он жил с бабушкой, Ольгой Петровной, которая преподавала в университете и была очень бойкой старушкой. Она с удовольствием гоняла со мной мяч, а Федя сидел на веранде и читал книжки.
Ты бы и моего Федюню к футболу приобщил, сказала однажды Ольга Петровна, а то со мной он играть не хочет. Стесняется, наверное.
А давайте, согласился я и пошёл к их домику.
Федюня, щупленький мальчик в очках, чуть младше меня, сидел на стульчике с книжкой в руках.
Жюль Верн? спросил я.
Граф Монтекристо, ответил Федюня.
Ну, тоже ничего пойдём в футбол погоняем.
Иногда бывает, что люди понимают друг друга с полуслова и даже полумысли и тогда общение получается очень лёгким. С Федей был именно такой случай. Он отложил книжку и сказал:
Пойдём, только я не умею.
Я научу.
А учить было много чему: Федя по неизвестной мне причине бегал «иноходью», это когда левая нога идёт вперёд, и левая рука идёт вперёд, и с правой ногой и рукой то же самое. По мячику он не всегда попадал, а если попадал, то сгибался крючком и имел очень смешной вид.
Сначала я решил исправить Феде «походку», и мы занялись самой настоящей армейской строевой подготовкой. Я показывал Феде, как ходить строевым шагом, как правильно движутся руки и ноги, но у Феди и строевой шаг получался «иноходью». Ближе к обеду Федя спросил:
А как же футбол?
Сначала надо научиться правильно бегать, сказал я, оставаясь непреклонным, и после обеда до ужина мы продолжали заниматься маршированием. После ужина Федя вцепился в книжку и решительно отказался продолжать занятия. Ольга Петровна шепнула мне на ухо:
За один день, наскоком, ничему научиться не получится: надо понемножку, постепенно и каждый день, а главное чтобы в охотку понимаешь?
Мне показалось, что я всё понял:
Федя! Пойдём просто мячик попинаем, крикнул я и показал Феде мячик.
Федя недоверчиво посмотрел на меня, на бабушку, отложил книжку и пошёл на улицу. Я старался Феде не мешать и после каждого непопадания по мячу подбадривал его, а после каждого попадания хвалил. Федя увлёкся и стал чаще попадать по мячу. Но при каждом ударе он по-прежнему скрючивался, и я решил утром заняться этой проблемой.
После завтрака нашёл ровную гладкую палку и сказал Феде:
Ты при ударе сгибаешься и становишься похожим на рыболовный крючок. Это смешно и неудобно. Сейчас я привяжу к тебе палку, и ты перестанешь сгибаться. Понял?
Понял, сказал Федя, и я привязал палку к его правой ноге выше колена и к туловищу.
Федя выпрямился, но при ударе стал вместе с палкой сильно отклоняться назад.
Не маши ногой так сильно, кричал я ему, просто почувствуй, что при ударе можно не скрючиваться.
Федя старался, и у него даже начало получаться, но, когда я отвязал палку, скрючивание заявило о себе снова. Я перестал наседать на Федю, и к концу второго дня тренировок он с удовольствием носился «иноходью» по главной улице турбазы, поднимая клубы песочной пыли, часто пролетая мимо мячика и запуливая попавшиеся под ногу шишки в окна рядом стоящих домиков. Я бегал вместе с ним. Мне иногда больно доставалось по ногам, но я был доволен, что Федя «приобщился к спорту» и всё это благодаря моему непосредственному участию. Ольга Петровна тоже была довольна:
Ну вот, хоть на мальчишку стал похож, а то в городе только книжки да «скрыпочка».
Да, согласился я, но он всё ещё бегает не так и по мячу раз через два попадает.
Это ничего. Главное, что желание бегать появилось.
На следующий день после того, как мы с Федей набегались за мячом, Ольга Петровна спросила меня:
Ты в чинг-чонг играть умеешь?
Во что? переспросил я.
В настольный теннис, уточнила Ольга Петровна.
Не умею.
Хочешь, научу?
Я кивнул головой, и мы отправились к теннисному столу, который сиротливо без сетки стоял под открытым небом. Ольга Петровна принесла сетку, ракетки и несколько пластиковых шариков с какими-то иероглифами, но тут оказалось, что роста у меня не хватает: стол мне приходился по грудь, и я махал теннисной ракеткой, как бадминтонной.
Сейчас что-нибудь придумаем, сказала Ольга Петровна. Пойдём за досками.
Рядом была пилорама, на которой распиливали сосновые брёвна на доски, и мы принесли оттуда несколько толстых досок. Ольга Петровна выровняла площадку песком, положила доски, на них листы рубероида, и стол мне оказался почти по пояс.
Поначалу я редко попадал по шарику, и мне даже захотелось бросить это занятие, но Ольга Петровна сказала:
Сразу ни у кого не получается. А вот если пользоваться волшебным правилом трёх «П», то обязательно всё начнёт получаться.
Что это за правило? поинтересовался я.
Постепенность, повторение, постоянность, таинственно произнесла Ольга Петровна. Всё надо изучать и делать по принципу «от простого к сложному» это «Постепенность». Обязательно надо повторять и закреплять пройденное это «Повторение». Ну и в любом деле важна регулярность: лучше что-то делать понемногу, но каждый день, чем пытаться сделать всё и сразу так и надорваться можно. Этот принцип называется «Постоянность». А самое главное что?
Чтобы в охотку было, сказал я, переполняясь чувством, что мне сейчас подарили что-то большое и очень важное.