Никуда я не сбежал. Просто поживем отдельно какое-то время.
Почему? Что стряслось?
Мам, давай потом поговорим, я не хочу сейчас ничего рассказывать.
Я пошел за сумкой в коридор, мама за мной.
Нет. Ты расскажи мне все. Я должна знать.
Дай мне прийти в себя, пожалуйста.
Мама схватила меня за локоть и пронзила пытливым взглядом, в висках резануло острее.
Что случилось? Ты должен мне рассказать, Ян.
В иной ситуации я бы, может быть, еще какое-то время смог сдерживать оборону против мощного натиска, но слишком уже раскалывалась голова, слишком тянуло за душу.
Вера встретила другого мужчину. Сказала, что влюбилась. Еще ничего непонятно, поэтому я не могу ничего больше рассказать. Просто поживу здесь какое-то время, а потом мы с ней во всем разберемся. Только не переживай, ладно?
Я освободил себя от маминой хватки и поднял с пола сумку, а затем, не смотря на маму, снова направился к себе в комнату. Боковым зрением я увидел выглядывающую из кухни Тому как пантера, притаившаяся в лесу, она была готова к спасательному прыжку в мою сторону, если бы между мамой и мной разразился скандал.
И кто это? мама последовала за мной.
Коллега по работе.
Ты с ним знаком?
Немного.
Я принялся выкладывать скомканные в сумке вещи на кровать.
И что теперь? Вера предложила развестись?
Мам, нет. Еще ничего не понятно, просто у нее сильные чувства к этому мужчине. Я знал это и сам, мы вместе были в Москве.
И ты тогда увидел, что между ними что-то есть?
Наверное. Нет Не знаю. В любом случае, надо просто подождать.
Мама вдруг притихла.
Да нет, Ян, тут уже нечего ждать. Я же знаю, как это бывает.
Я аккуратно складывал разбросанные вещи, стараясь чем-то занять свои руки. «Лишь бы время бежало как можно быстрее», вертелось у меня на языке.
Так, это в комод, это мне понадобится сегодня, бубнил я себе под нос.
И что думаешь? спросила мама, следя за каждым моим движением.
Я же уже сказал тебе: мы проведем пару дней отдельно друг от друга
Нет, я не об этом. Ты расстроен?
Я застыл с пижамными штанами в руках. Мама подошла ко мне и потянулись к моей шее. Чтобы обнять меня, ей пришлось скруглить книзу плечи и слегка согнуться в коленях.
Расстроен? Я просто хочу, чтобы она вернулась.
Мой ответ оборвался коротким всхлипыванием, я уже и не думал сдерживаться все равно бы не вышло снова расплакался. В комнату заглянула Тома:
Есть хочется жутко! Идем выпьем вместе чай.
Я отстранился от мамы, но она сильнее прижала меня к себе.
Мы с папой любим тебя, Ян. Мы будем на твоей стороне, так что живи здесь столько, сколько надо.
Спасибо, мам, сказал я, с трудом пропихивая руку между нами, чтобы вытереть потекший нос.
Шумно шмыгнув, я добавил:
Идем на кухню, Тома ждет.
Глава 3
Вставай, Ян. Завтрак уже готов, голос мамы ворвался в мое сонное сознание так же неожиданно, как и сама мама влетела в мою комнату.
Я натянул на голову одеяло. Мама подошла к окну и увлеклась стоящими в горшках растениями. Она еще что-то сказала, но под плотной тканью я плохо слышал ее слова, да и одной ногой я все еще был где-то по ту сторону реальности. Мамина привычка без стука врываться утром в комнату с годами не изменилась сколько мы с сестрой ее не переучивали, сколько бы не ругались казалось, по утрам наша мама просто не видела эти межкомнатные преграды в виде дверей.
Ян? Встаешь?
Сейчас, протянул я неохотно.
Давай, мы с Томой ждем тебя.
Она вышла из комнаты, я потянулся. Той ночью я снова видел Веру. Я жил у родителей уже четыре дня, и каждый вечер перед сном все думал о том, что скоро мне придется вернуться домой. Я хотел этого так тянулось мое сердце в нашу маленькую квартиру, но при этом очень боялся. В те дни мой разум буквально растягивался хотелось одного и одновременно совсем иного. Это ощущение казалось странным: в итоге, я не мог решить, что именно мне было нужно, и лишь рассеянно наблюдал за тем, как сквозь меня утекало время, как жизнь сама вела меня по своему беспрерывному течению. Уходящее безвозвратно время навевало грусть, хотелось бежать, бежать, скорее что-то делать. С другой стороны, отыгранные часы успокаивали когда плохо, когда страшно, что станет еще хуже, когда не готов к следующему шагу в неизвестность, с облегчением думаешь о пустом и ровно прожитом дне.
Каждую ночь я видел Веру. Веру, которая говорила мне, что больше не любит меня. Веру, которая искала в моем кошельке фото Германа. Веру, которая весело махала мне рукой, прощаясь навсегда.
В моей комнате все напоминало о детстве, которое неразрывно было связано с моей женой. Сложно сосчитать, сколько ночей мы провели в укрытии тех стен. На полках стояли наши фото, в ящиках стола все еще хранились наши детские записки друг другу. Постельное белье, в которое я зарылся, было когда-то куплено Верой на одну из наших годовщин, а тряпичной ангелок, висевший прям на люстре надо мной, мы много лет назад ради шутки сшили с Верой из ее старого нижнего белья.
Ян, мы должны придумать ему имя. Скажи, что тебе приходит на ум? спросила меня Вера, поднеся игрушку к моему лицу так близко, что мой нос и то, где должен был находиться нос пока еще безымянного существа, коснулись друг друга.
Мистер Трусель?
Вера захохотала.
Отлично! Так его и назовем. Мистер Трусель Может, напишешь что-нибудь про него?
Тогда я еще не знал, что я писатель, но забавы ради сочинял истории и показывал их Вере. Она гордилась мною:
Ну у тебя и фантазия! говорила она, когда студенческий билет натянул наши карманы. Нет, тебе точно надо бросать универ. Ну какой из тебя инженер, тебе бы в творчество! Вот я другое дело О, придумала. Я буду бизнес-леди, а ты вольным художником. Все финансовые дела на мне, а дети и дом на тебе. Согласен?
Ну как я мог устоять перед ее решимостью и энергичностью? Я готов был согласиться на что угодно, лишь бы все оставалось таким же, как и было. Лишь бы мы с Верой оставались все теми же нами.
Смотря на мистера Труселя, я слышал звонкий смех жены. Тогда она была так близко, казалось, этого не изменить. Я вытянул руку вперед и потянулся к висящей игрушке, сжал кулак и медленно опустил его. Вытянувшись на кровати, словно лежал на больничной койке, я закрыл глаза и задержал дыхание смог бы я вот так оборвать свою жизнь, просто перестав дышать? Меня хватило секунд на пятнадцать, затем я жадно и громко вдохнул.
Наконец, я встал. Ноги были ватными, и я засомневался, выдержат ли они мой вес. Ладони похлопали лицо вчера перед сном я плакал и тер его, кожу все еще жгло.
К завтраку я вышел готовым: надел чистую одежду, нацепил на себя улыбку.
Доброе утро! сказал я громко, почесывая затылок.
Мама варила кофе у плиты. Кофемашины она не любила и для приготовления утреннего напитка использовала турку. Тома сидела за обеденным столом.
У тебя сегодня бодрый вид, сказала она, жуя хрустящий тост.
Я кивнул в ответ и уселся рядом с ней. Жизнь с родителями и сестрой была островком, где я пережидал затяжной ливень, но от ветра и холода он не защищал. Уже на второй день мы с мамой переругались: она снова расспрашивала о Вере и о том, что произошло между нами, резко высказывалась против того, что я все свое время проводил дома и «играл в писателя», она сетовала на то, что у меня не было хорошей работы, заработанных денег, на то, что я полностью зависел от своей жены.
Ты решил, что будешь делать дальше? спросила мама вдруг, словно услышав мои мысли. Она налила мне кофе и громко поставила чашку передо мной.
Ты про что-то конкретное или так вообще, про будущее?
Мама закатила глаза:
Я о том, что тебе надо устроиться на работу. Ты уже думал о том, что делать?
Мам, он пишет книгу, вступилась за меня Тома, дай ему время. Хотя, конечно, ситуация странная, тебе ведь даже еду не на что купить Но не переживай, я уже сказала, что не дам тебе умереть вот так я хочу, чтобы мой брат стал известным писателем. Я буду таскаться за тобой и пугать твоих поклонников, а они гадать: кто это рядом с тобой девушка или просто подруга?