Дмитрий Лазарев
Зона: перезагрузка. Операция «Альфа»
© Лазарев Д., 2022
© ООО «Издательство АСТ», 2023
* * *
Пролог. Министр обороны
Москва. Девятнадцатый год метеоритного дождя
Прогремела автоматная очередь. Одна, вторая Ночь огласилась истошными воплями. В темноте на стенах гостиной заплясали отблески языков пламени на улице что-то жарко пылало. Скользкая от пота рука Вадима Юрьевича Пахомова до боли сжала рукоять пистолета. В дверях появился Раф, кинетик из охраны министра.
Вадим Юрьевич, надо уходить! Долго мы их не удержим. Зик поджег парочку машин, это притормозит толпу, но вы же знаете главная опасность не в них.
Пахомов отрывисто кивнул и закинул на спину стоявший на стуле рюкзак с самым необходимым. За окном в очередной раз полыхнуло, и ударил автомат. Министр и Раф выскочили в коридор.
Таня, Маша! Пахомов позвал жену с дочерью раньше, чем кинетик успел его остановить.
Две смутные тени мелькнули в дверном проеме, ведущем на лестницу. Мужские тени. Враги? Первая из фигур полетела вниз по ступенькам от кинетического удара Рафа. А секундой позже изо рта, глаз и носа охранника министра хлынула кровь пневматик взорвал его легкие. Это уже не обезумевшая толпа, а Измененные, что в разы серьезнее. Пахомов выстрелил навскидку, потом еще раз и попал пневматик сложился пополам и рухнул на пол, но уже через пару секунд министра охватила странная слабость, пистолет выпал из разжавшихся пальцев, и Вадим Юрьевич медленно сполз по стене.
«Пьющий жизнь», мелькнула полная отчаяния мысль, и практически тут же в дверном проеме появилась темная фигура Измененного. Он сделал шаг вперед и вспыхнул, словно чучело Масленицы на проводах зимы. Отчаяние сменилось облегчением: «Зик!» Да, в живой факел врага превратил именно он пиромант второй ступени, предоставленный министру Посвященным. Зик подбежал к Пахомову и помог ему подняться.
Таня Маша с трудом выдавил Вадим Юрьевич. Где они?
Здесь, прозвучал с противоположной стороны коридора чужой голос.
Пахомов с пиромантом обернулись. Жену и дочь держали в жестком захвате двое Измененных, прижимая ножи к их шеям. А между ними стоял какой-то высокий субъект с абсолютно черными глазами без радужек и белков.
Фантом-охотник, сверхбыстрые, долетел до мутящегося сознания Пахомова едва слышный шепот Зика.
Министр достаточно разбирался в порождениях Сеятелей, чтобы понять: дела плохи.
Что ты хочешь? сиплым от волнения голосом произнес Вадим Юрьевич, с ненавистью глядя на фантома-охотника, который, очевидно, был главным в адской троице.
Черноглазый чуть склонил голову к плечу, разглядывая министра, словно любопытствующая овчарка.
Пожалуй твое тело мне пригодится, прошипел он и скомандовал: Взять!
Двое сверхбыстрых Измененных неуловимыми движениями лезвий перечеркнули шеи жены и дочери Пахомова и под отчаянный вопль министра размазанными в воздухе тенями молниеносно метнулись к нему
* * *
Пробуждаться, сдерживая крик, чтобы не разбудить жену, стало для Пахомова за последние месяцы уже привычным действием. Вашу кашу Кошмар Всего лишь очередной кошмар. Сколько их было последнее время министр уже сбился со счета. Правда, раньше они случались пореже и были разнообразнее, но с тех пор как Пахомов услышал предсказание племянника президента, сон всегда был примерно один и тот же с небольшими вариациями.
Вадим Юрьевич осторожно, стараясь не шуметь, поднялся с постели, вытер со лба холодный пот, быстро натянул домашние штаны и толстовку и вышел из спальни. Теперь в кабинет там балкон и припрятанная пачка сигарет. Пахомов четвертый месяц пытался бросить курить, да бросишь тут, как же, когда такие дела творятся! Тут, скорее, вдобавок еще и пить начнешь Впрочем, другой на его месте, может, и начал бы, но Пахомов считал бегство в бутылку трусостью, чего за ним никогда не водилось.
Вадим Юрьевич вышел на балкон, извлек из тайника сигареты с зажигалкой. Прикурил. Пальцы слегка подрагивали. Пока слегка В отпуск бы ему Пахомов невесело усмехнулся и выпустил дым в не по-сентябрьски стылый воздух. Ага, щаз! Пять раз и еще восемь раз, как любила говаривать в таких случаях его бабушка. Про отпуск придется забыть, пока не закончится вся эта свистопляска так или иначе.
Сделав еще одну затяжку, министр погасил сигарету, спрятал окурок в специальный пакетик и сунул в тайник вместе с пачкой и зажигалкой, постоял еще немного, глядя в ночную темноту, и, только окончательно продрогнув от пронизывающего ветра, вернулся в кабинет. Взгляд его упал на картину на стене. «Валькирия над сраженным воином» Константина Васильева. Копия, конечно, но хорошая. А там, за ней
Вадик, ты чего? Кошмары опять, да?
Пахомов обернулся и чуть виновато посмотрел на жену, остановившуюся в дверях кабинета.
Прости, Таня Не хотел разбудить
Да ты и не разбудил. Просто повернулась во сне, а тебя нет Она чуть принюхалась и с легкой укоризной спросила: Курил опять?
Я чуть-чуть. Пару затяжек.
Жена вздохнула.
Да ладно, можешь не прятаться: что ж я, не понимаю, что ли? Время какое
Лицо Вадима Юрьевича, только что мягкое, вдруг посуровело и даже словно закаменело.
Таня, тихо, но твердо произнес он, тебе нужно забрать Машу и уехать к твоим родителям в Екатеринбург. Сегодня же.
Жену словно мокрой тряпкой по лицу мазнули. Ошеломление, растерянность, обида и даже легкий страх сменяли друг друга, как в калейдоскопе.
Вадик, ты что?! Куда мы без тебя?.. она мотнула головой. Нет-нет, мы не
Таня! в голосе министра зазвенел металл, и тот же стальной блеск жена увидела в его глазах. Увидела и поникла плечами: знала, что, когда он такой, спорить бесполезно. Пойми, это очень важно. Мне нужно знать, что вы в безопасности.
Ее глаза наполнились слезами.
А ты?
Сама понимаешь, пока отлучиться со службы я не могу. Приеду, как только появится возможность. Собирай вещи.
Татьяна кивнула и, отвернувшись, вышла из комнаты. А взгляд министра вернулся к картине. Он больше не колебался: осторожно снял ее со стены и набрал на клавиатуре открывшегося сейфа восьмизначную комбинацию. Дверца мягко распахнулась. Среди прочего внутри находился маленький переносной холодильник, как для образцов крови. Аккумулятор держал холод почти тридцать часов, и Пахомов его периодически подзаряжал. Что же, пришло время пустить в ход его содержимое.
Министр взял лежащий рядом одноразовый шприц в упаковке и открыл холодильник. На несколько секунд прикипел взглядом к двум ампулам с кровью, а затем решительно взял помеченную красным маркером и вскрыл ее.
Глава 1. Художник. Стартовые расклады
Белоярская Зона
Черти полосатые! Вы долго будете молчать?! не выдержал Дрон.
Посвященный поднял голову, и мне показалось, что в глубине темноты под капюшоном что-то мелькнуло Нет и впрямь померещилось Откуда? В нем, наверное, давно уже мало что оставалось. А сейчас, после всего пепелище внутри, радиоактивная пустыня Если честно, несмотря на все наши с ним гм трения, тут мне его даже жалко стало. Ни за что не хотел бы поменяться с ним местами. Тут конец света в полный рост, а ему надо срочно что-то решать, потому что все, и я в том числе, смотрели на него с ожиданием: дескать, ты же умный, столько знаешь, давай выдай на-гора решение всех проблем! Я сильно подозревал, что, как мы ни старались, исход гонки пробуждения Источников получился сильно не в нашу пользу, а играть теперь придется с на редкость погаными картами одну большую партию, в которой отыгрыш не предусмотрен. Добро пожаловать в ад и все такое А ему решать. Потому как некому больше. Вольно же мне было орать и призывать на его голову проклятия, а давай-ка, сталкер Художник, встань на его место и расскажи всем, что надо делать, чтобы не склеить ласты всем человечеством в ближайшие несколько месяцев (в лучшем случае). Ну! Чего молчишь? Нечего сказать? Вот то-то! Но от тебя откровений никто и не ждет. А от него ждут. Кому многое дано, с того и спрос. И сказать что-нибудь ему придется