Я очень плохо спала этой ночью, все время ворочалась, не зная, как справиться с собой. Проснувшись утром, я не знала, что с собой делать энергия кипела во мне, я не знала, как справиться с этим и это угнетало меня еще сильнее, ухудшая и без того, гнилое настроение. Богдан лежал рядом и серьезно смотрел на меня.
Привет, тихо сказал он.
Привет, ответила я, виновато посмотрев на него.
Настюша, он нежно провел ладонью по моей щеке. Малыш мой, тебе снова плохо?
Да Я не знаю Я не понимаю, что со мной. Мне нужно к профессору, Богдан.
Настюшенька, он обнял меня и нежно поцеловал меня в щеку. Что у нас болит?
У меня ничего не болит. Я не знаю, что это. Я понимаю, что нет причин для тревоги, но у меня взрывается мозг, Богдан. Я начну крушить все вокруг
Я позвоню профессору, он нежно поцеловал меня, взял телефон и созвонился с профессором. Профессор сказал, что освободиться и подъедет сам.
Приведя себя в порядок, мы с Богданом спустились вниз. Я пыталась отвлечься, переключив внимание на детей, но у меня едва хватало сил справиться с собой и подавить дикую энергию вырывавшуюся из меня. Профессор подъехал через два часа, с ним был Никита.
Добрый день, они присели с нами в гостиной.
Добрый, ответили мы.
Рассказывай, Настя, профессор посмотрел на меня.
Безумная дикая энергия Я не знаю почему, причин нет.
Ты можешь показать мне?
Да, пройдемте.
Мы прошли в спортзал, вместе с нами прошел Федор. Это было уже по моей инициативе. Федор моя реальная опора. Ни разу за все время нашего общения, он не позволил себе панибратского поведения, лишь в тесном кругу, он позволял себе вести себя как друг, а не как работник. Я никогда не акцентировала, кто есть кто, Федор сам все понимал. Я же прекрасно понимала то, что сколь крепкими и близкими не были бы мои отношения с друзьями, всегда и везде рядом со мной и моими детьми именно Федор. Именно он человек, которому я доверяю не только свою жизнь, но и жизни своих детей. Сейчас я позвала его с собой, чтобы он был в курсе, чего от меня можно ожидать и к чему он должен быть готов. Федор никогда не пытался встать вровень с моими друзьями, но он знал, насколько я верю ему, для меня же, он был преданным другом, таким же, как Степан, Данила и Никита, а не просто начальником СБ.
Мы вошли в спортзал.
Дай волю своей энергии, Настя, сказал профессор, посмотрев на меня.
Я прошла к боксерским грушам. Облик Насти растаял Напряженные стальные мышцы, казалось, тело увеличилось в размерах взгляд закрыла черная пелена не ярость, дикая непомерная энергия, которую я держала в себе, вырвалась наружу Шесть груш тяжелые беспощадные удары
Федор Андреевич, есть ли в доме кирпичи? профессор посмотрел на Федора.
Да, бойцы практикуют.
Принесите.
Федор позвал бойцов, те принесли 10-ть кирпичей. На мне не было перчаток, я лишь обмотала руки, чтобы не ободрать их. Федор зафиксировал кирпичи, по три в толщину Ни напряжения, ни усилий, лишь черный дьявольский взгляд Мурены сверкал, извергая хладнокровие
Я ожидал, чего-то подобного, сказал профессор, управившись с кирпичами, я «ровняла» стену, мне было все равно как, энергия перла из меня и мне нужно было выплеснуть ее. Федор Андреевич, позвольте мне Ваш пистолет.
Федор в недоумении смотрел на профессора.
Поверьте, я не враг ни Насте, ни себе.
Федор протянул ему пистолет. Профессор подумал и все же окликнул меня.
Настя, позвал он и нажал на курок.
Такой реакции не ожидал, даже профессор, между ним и мной было метров 20-ть. Такой гибкости и ловкости не видел еще ни кто, из присутствующих в зале. Я, как змея уворачивалась от пуль и тем временем приближалась к профессору. Профессор не играл, он целился именно в меня. Богдан, Никита, Федор и Марк с недоумением наблюдали за происходящим. Молниеносные точные движения В обойме осталась одна пуля Мурена мертвой хваткой сжала шею профессора левой рукой, правой его руку в которой был пистолет, вывернула ее, дуло пистолета смотрело в висок профессора
Не стоило предупреждать меня, профессор, презренно прошипела она, ее черный взгляд смотрел прямо в глаза профессору.
Невероятно, Настя, спокойно ответил он.
Вы делаете успехи, профессор. Вы перестали бояться меня? Неужели я могу доверять Вам и не бояться того, что Вы завалите меня в тишняк? насмехаясь, спросила она.
Можешь, Настя. Насколько ты устала?
Да ни хрена я, твою мать, не устала, я отпустила профессора и отдала «Беретту» Федору.
Будем работать, Настя
Еще неделю я пробыла дома, восстанавливая здоровье. Наладилось равновесие между Муреной и Настенькой, восстанавливалась гармония в моей душе, намного сложнее мне было снова обрести уверенность в себе и гордо поднять голову, чувство вины, по-прежнему, грызло меня. Внешне, я выглядела вполне нормально, лишь Богдан знал, как мне на самом деле тяжело и, как мог, помогал мне справиться с этим. Да и дела на работе и вне дома, требовали моего непосредственного участия и не давали мне расклеиться совсем.
В плане психики, я чувствовала себя все еще плохо, неуверенно, стыдно но физическая энергия просто перла из меня. Хмурое настроение и весьма бодрое состояние. Порой мне казалось, что Мурена сходит с ума я проводила в спортзале не меньше двух часов и ни как не могла сбить непомерный прилив сил. Штанга в сто килограмм перестала устраивать меня, боксерские груши не выдерживали больше двух ударов, не важно, был ли это удар кулаком, или с ноги, сила удара была равносильна, кирпичная стена перестала быть преградой для меня. «Мурена не может быть уязвима»
В пятницу вечером у Макара собралась вся Ижевская братва, так же Артур, Платон с ребятами, я и еще несколько влиятельных в городе ребят. Такой сходняк Макар собирал, когда речь шла не об их блатном братстве, а затрагивала вопросы города в целом. Эти вопросы затрагивали тех, кто имел вес в городе, потому как, как будет жить Ижевск и кто будет в нем жить, нас касалось в первую очередь. Ижевск не место для непристойного быдла. Уже много лет Ижевском заправляли три здравые бригады Аристарх, Дед и Макар. Дед уступил место Мурене, но сути это не меняло. Добавилось в городе несколько здравых бригад, но и это сути не меняло, ребята вели крупный бизнес в городе, здраво относились к понятиям и законам, по которым жил Ижевск, короче жили по понятиям. Во главе, как и прежде, стоял Макар, но, не учитывать мнения моего или Артура, он мог, лишь решая вопросы в своем тесном кругу, среди своей братвы.
Все собрались, мы поздоровались и присели к большому столу.
Как я уже говорил, заговорил Макар. Пока ничего конкретного, но все же стоит обсудить пару вопросов, последствия которых, в зависимости от того, как они будут развиваться, могут быть самыми разнообразными.
В мои кабаки, заговорил Бугор. Каким-то образом просочилась наркота, причем, весьма убойная. Из местных ни один не рискнет гнать эту дурь по городу, еще и через меня. Я склоняюсь к тому, что в городе появились гастролеры. Если это действительно так, то гнать дурь по нашим кабакам, ресторанам и казино им будет очень даже удобно, нам соответственно стоит проследить эту ситуацию.
Такое паливо нам вообще не в масть. Дойдет дело до ментов, те полезут в серьезные дела и вот это может стать реальной проблемой. Краевики только и ждут повода зацепить нас, Поддержал беседу Прохор.
Так же прошел слух о том, что в Ижевск намерены въехать довольно серьезные люди из Салихана и обозначить здесь свое положение. Что за люди, я пока не в курсе. Воротилы Салиханского в Салихане сейчас нет и узнать что-то более подробно пока не реально. Я уверен в одном Салихан не попрет войной на Ижевск и если нашлись все-таки смельчаки по любому живут там недавно. Со старожилами мы не один год, тайгу вместе валили, с ними непоняток быть не может, продолжал Макар.