Шесть!
Макс сходил шесть раз, и все вновь склонились над полем.
«Облегчи седому путь, помоги хоть малость. Сам поймёшь когда-нибудь, что такое старость», зачитал Макс.
Все тут же посмотрели на него и обомлели. На траве сидел дряхлый старик, седой, как Лунь, с огромной лысиной, прикрытой тремя рядами редких засаленных волос, которые колыхались от легкого дуновения ветра. Смешно было то, что, как и Сева, он был одет в майку и шорты, ранее принадлежавшие Максу.
Караул, заорал Сева, что я натворил? Зачем мы стали играть в эту игру?
Не ори ты так, закашлял Макс, я еле дышу, ещё ты тут со своими криками. Народ распугаем.
Макс, прости, но ты бы прилёг лучше, а то я боюсь, что помрёшь ненароком, заржал Цветок.
Ты за себя переживай. Бросай лучше кубик, твоя очередь, ответил ему Макс.
Я брошу, просто мне пока не понятно, как к тебе обращаться теперь, ведь мы не знаем твоего отчества, не переставал сдерживать смех Цветок.
Иванович я, задыхаясь от смеха, сказал Макс.
Максим Иванович, я хожу, Цветок взял в руки кубик, потряс его и бросил на поле.
Один!
Антоха сделал ход и все хором начали читать: «Вернуть детство можно только впав в него».
Все посмотрели на Цветкова. Перед ними сидел розовощёкий карапуз, с копной рыжих, как солнышко на закате, волос, слюной возле губ и зелёной соплёй, выглядывающей из ноздри.
Цветок, это ты? засмеялся Матвей.
Чего вы ржёте? Что не так?
Ты ребёнок! крикнул ему Сева.
Я знаю. Ну не совсем уж ребёнок, я бы сказал подросток, ответил ему Цветок.
Нет, Антоха, ты совсем малыш, посмотри на свои руки, вмешался Матвей.
Цветок взглянул на свои руки и захныкал от увиденного: Сева, ты чего натворил? Я ведь тебя сейчас отметелю!
Ага, сейчас, я прям, испугался. Ты смотри, в штанишки не сходи, держась за живот, смеялся Сева, отчего его усы ходили из стороны в сторону.
А чего Макс притих? спросил Матвей.
Он заснул, поспешил ответить Цветок.
Пока они будили Макса, Цветок начал рвать траву и запихивать её в рот.
Что такое, Антоха? Траву есть нельзя, там могут быть микробы, пригрозил пальцем Матвей.
Матюх, я не специально, как-то само собой произошло. И мне кажется, что Сева был прав. У меня шорты намокли.
Этого еще не хватало. Один старик, еле живой, другой младенец, а эта дылда с усами сидит и хохочет.
Матвей, твой черёд ходить, вдруг всех осадил Максим Иванович и показал пальцем на кубик.
Матвей взял в руки кубик и бросил его на поле.
Пять!
Все замерли в ожидании предсказания.
«Пропуск хода», прочитал Матвей.
Что? завопил детским голосом Цветок, Палкин, ты какого творишь?
Я сходил пять, там пропуск хода, чего не так-то?
А нам что, такими оставаться? Кто там дальше ходит? Сева? Бери кубик, ходи! чуть не плача кричал Цветков.
Я боюсь, Сева прижал руки к груди.
Ты бы лучше не рисовал это, теперь поздно. Ходи. Что-то мне подсказывает, что нас ждёт интересное продолжение игры, ответил ему Матвей.
Макс, не засыпай, давай играть, крикнул прикимарившему старику Цветок.
Не сплю я, не сплю.
Сева трясущейся рукой взял кубик, зажал его между ладошек, при этом обратил внимание на свои волосатые пальцы и чуть не потерял сознание от увиденного. Бросил его и посмотрел на результат.
Два!
Он сходил два раза и громко зачитал: «Реально лишь настоящее».
Что бы это могло значить? задумался Максим Иванович и переведя взгляд на то место, где только что сидел Всеволод, вздрогнул, а где Сева?
Аааааа, запищал Цветок.
Тише, не кричи. Исчез, значит вскоре появится, прохрипел Макс уверенным голосом человека, повидавшего жизнь, видимо такая это игра. Надо двигаться вперёд. Чей ход?
Твой, Максим Иванович, ходите, пропищал Цветок.
Мой, значит? Ага, сейчас схожу, если дотянусь, Макс еле дотянулся до кубика, накрыл его сухой ладонью, подцепил и отбросил в сторону.
Три!
Что день, грядущий нам, готовит? пробормотал Макс и принялся смотреть на поле, ничего не вижу, очки бы мне сейчас не помешали.
Не напрягайся, Макс, я прочитаю, сказал Матвей, и зачитал: «Старик вдвойне ребёнок».
Прочитав эти слова, Матвей посмотрел на Макса, которого уже не было на своём месте.
Куда они все исчезли? опять завопил Цветок.
Не знаю, но видимо, если мы не сходим, то вероятнее всего их больше не увидим, ходи Антоха.
Цветок своей детской ручкой неумело взял кубик и бросил его.
Шесть!
Что там? Мне кажется, я разучился читать. Или еще не научился.
«В игре детей есть часто смысл глубокий», прочитал вслух Матвей и переведя взгляд на Цветкова, даже не удивился его отсутствию.
Ну, что, Матвей, твой ход, он поднял кубик и бросил его на игровое поле.
Три! сказал он сам себе, сделал три шага своей фишкой и зачитал предсказание: «Если путешествия во времени возможны, то где гости из будущего?».
Неприятный звук какой-то дудки, игравшей невпопад давил на мозг. Матвей вылез из-под одеяла и продрав глаза посмотрел на Цветкова: что это за музыка? Где Чайковский?
Какой Чайковский, это горн.
Да? Странно. Впервые за три смены слушаю такую дрянь. А где игра? И почему мы тут?
Какая игра? И где, по-твоему, мы должны быть?
Цветок, ты что, перегрелся что ли? Сева, Макс, вы что, забыли? Мы играли в игру, которую нам посоветовал Сева.
Не знаю, о чём ты. Лучше вставай, а то на зарядку опоздаем, ответил ему Макс и поплёлся на выход.
В палату вошёл Дима, и как показалось Матвею, он был престранно одет в какой-то тёмно-синий тряпичный костюм. Колени которого были вытянуты так, что свисали, а верх наоборот показался ему слишком мал и сильно обтягивал фигуру вожатого. На груди у него висел пластмассовый свисток причудливой формы: Товарищи бойцы, скомандовал Дима, выходи строится на утреннюю зарядку.
Что с ним? спросил Матвей.
Ничего. А что?
Какой-то странный на нём костюм, никогда его в нём не видел. Он обычно «Адидас» носит.
Адидас? удивился Цветков, ты вроде бы вчера не падал, головой ни обо что не ударялся. С тобой всё нормально?
Не знаю, почесал затылок Матвей, при этом шаря под кроватью рукой, в поисках обуви: а где мои кроссы?
Что? переспросил Цветков.
Мои кроссовки? Джордан? Где они?
Не знаю, что это такое. Если ты про кеды, то они лежат там, под кроватью.
Эти? Матвей взял в руки пошарпанные тряпичные с резиновой подошвой штиблеты, украшенные кружком на боковой поверхности, это не моё. Я такое не ношу. Это бомжа какого-то.
Твоё, твоё. Вчера по крайней мере было твоим, Цветок махнул рукой и вышел на улицу.
Выйдя из корпуса, в глаза Матвея бросились повсюду развивающиеся красные полотна. Он посмотрел по сторонам и от недоумения протёр глаза, пытаясь как бы проснуться, но нет, он не спал. Флаги висели повсюду. Потом он перевёл взгляд в другую сторону и увидел огромный транспарант с надписью: «Как повяжешь галстук, береги его. Он ведь с Красным знаменем цвета одного».
Антоха, это что за декорации? Сегодня праздник какой-то? Когда они всё это успели повесить?
Палкин, ты точно в порядке? Может тебе в медпункт обратиться? порекомендовал ему Цветков.
Я, честно сказать, не знаю. Но обязательно постараюсь разобраться в этом.
Перед зданием клуба, на высокой тумбе, стоял Дима в своём странном костюме и командовал: -раз, два, руки выше, три, четыре, не зеваем, пять, шесть, глубже выпад, семь, восемь, отдыхаем. Следующее упражнение, руки поднять вверх и на счет три, вытягиваемся назад. Раз, два, тянем спину, три, четыре исходное положение.
Матвей смотрел на это представление с широко открытым ртом: что с ним? Он точно в порядке?
Кто? уточнил Цветков.
Кто, кто? Дима, конечно! Ты видел это? возмущался Матвей.
Если кто-то и не в порядке, так это ты. С самого утра, причём.
После зарядки все пошли умываться. Матвей полез к себе в тумбочку, чтобы взять умывальные принадлежности и был неприятно удивлён: кто лазал ко мне в тумбочку? выкрикнул он.
Что? Как ты смеешь об этом говорить? послышался голос Севы.