Кофе отвратный, но помогает. Конфета в этот раз попалась вишневая. С кислинкой. Надо сворачивать эту деятельность к гулям. Зря он согласился. Уж лучше в отделении дежурить. Переезды достали, устал, из-за разницы во времени спал плохо, проснулся в иной форме и слышал, как его через грань зовут. После возвращения оттуда он где только не искал причины, почему Митике удалось. Это ее я ведьмомаг, я все могу звучало так по-детски, но он нашел. Дело было в Корво и сгинувшем, как все считали, даре Заклинателей тени. Инквизиция сделала все, чтобы их не стало. Конгрегации не с руки было, чтобы погибшие сильные темные возвращались, наплевав на ограничения. Последний Корво, женившийся на девушке из рода Нери, был чистый проводник. Но тогда слишком мало знали о генетике и наследственности. Поэтому вышло. Он был тень, она заклинатель.
А она не знает, тянется, думает, и всякий раз, когда контактирует с гранью, до него докатывается эхо и
Ударило так, что нервы дыбом встали. Чуть не перешел. Чашка с остатками кофе покатилась по стойке, расплескивая темным.
я океан. Слышишь? Как сладко коснуться Мар Я Там, за порогом
Чья-то рука сгребла за шиворот, как напроказившего щенка, и утащила прочь. Только один человек позволял себе, был способен, и имел неоспоримое право на подобное. Север Мрак Холин1.
Дед?
Свер? Цел? сбивающий с толку мечтательный взгляд, скуластое лицо, седые патлы, черный длинный пиджак, в петлице странный цветок и пахнет странно. Дед всегда являлся внезапно. И не гранью, хотя переход под грань маскировал виртуозно. И всегда звал его вторым именем.
С чего бы мне
Камень позвал. Где кольцо?
Не у меня.
Ничему тебя жизнь не учит Мало копал. Мое упущение. Прислушался к чему-то. Ага
Коснулся цветка и в пространстве протаяла дыра
Мар
Я с тобой, он дернулся вслед за дедом, понимая, что неугомонная ведьма опять вляпалась, но получил тычок в грудь.
Без мелочи обойдусь. Ты сюда договариваться приехал, вот и работай. В Иль-Леве только потом загляни, а то перед Йоном неудобно выйдет.
* * *
Темный маг, молодой и наглый, с чуть брезгливым выражением лица сидел в приемной с таким видом, словно делал приемной и всем, кто в ней находился, величайшее одолжение. Выражение это он тщательно отрепетировал перед зеркалом, поскольку считал, что именно так должен смотреть на окружающих перспективный и талантливый специалист, знающий себе цену. А уж он-то себе цену знал. Способности, образование, связи и репутация. Не сказать, чтоб последняя была безупречной (а у какого темного она безупречна?), но он уверенно работал в нужном направлении.
Вампиров он недолюбливал за чрезмерную прямолинейность и специфический юмор. А еще за взгляд, которым они на теплокровных смотрели. Этак оценивающе, будто в бакалейной лавке к вырезке присматриваются: свежая или так себе. Ну ничего. Этот визит последний. Все готово. Гарвер Мартайн, несмотря на чопорный вид, оказался еще тем авантюристом и договориться с ним было легче легкого. Да и тема эксперимента заинтересовала его неимоверно. Однако, как он быстро справился.
Дверь в кабинет приоткрылась и оттуда донесся глубокий бархатистый низковатый женский голос. Голос капризничал и просил поторопиться. Темный маг скривился. Хозяйку голоса он знал достаточно хорошо, как и она его. Друг к другу они испытывали взаимную антипатию. Она была вампирка и совсем не в его вкусе, а он ей просто категорически не нравился. Так и заявила однажды. Ему было лопаты. У него был другой интерес. Жаль, не выгорело.
Главное, чтобы выгорело сейчас. Так и подмывало изобразить злодейское хихиканье из сетесериалов для младшешкольников. Он получит образцы крови, уникальный и сгенерированный, доступ на склад биоматериалов, и пошаговую инструкцию. А взамен щедро вознаградит. У него было чем. Артефакторика, как оказалось, очень полезная вещь.
* * *
Приезжий некромант из Нодлута, вышел в холл как всегда мрачный и с лицом, будто ему все по чару должны. Загудело. Темный полез в магфон, хмурясь, полистал там, потом кому-то набрал.
Утро, недовольный, видимо, фактом наступления этого самого утра, сообщил он вместо приветствия. Я получил. Вы гарантируете достоверность?.. Глаз можно обмануть, а данные исказить. Я должен точно знать, что произошло в медцентре. Нет, как и обещал, никакой огласки. Это личное. Будем в расчете, когда я удостоверюсь, что записи не подделка.
Так и держа магфон в руке, темный подошел к стойке и протянул пластину-ключ от номера.
Убирать не нужно. Завтра утром я уезжаю, тогда и уберете.
Администратор взял ключ и покивал, заученно растягивая губы в обязательной улыбке. И пока темный не ушел, вытащил так и не подписанный при заселении гостевой бланк-анкету.
Прошу прощения, магистр, что задерживаю, не могли бы вы и ручку подал. Постоялец потянулся было, но тут его магфон снова загудел.
Холин, отстраненно ответил некромант.
Только что вот морда каменная и слова, как сквозь зубы, цедил, а тут враз оттаял.
Мика
Замер и едва проглянувшая улыбка пропала, как и не было. В голосе прорезалось беспокойство.
Я в Штиверии. Что случилось?
И что-то однозначно случилось, потому что мгновением позже магфон в руке смялся, как картонка, а темный впился пальцами в стойку. Администратору явственно послышался треск мореного лакированного дерева, проминающегося под пальцами уже не совсем пальцами Лицо белой застывшей маской. Еще удар хватит от новостей, хлопот не оберешься.
Магистр Холин, вам нехорошо? осторожненько спросил служащий.
Да Нет Нормально. Стойку отпустил, а в голосе не то сип, не то рык. Обычно. Как как всегда. Все, как всегда. Все. И уже спокойно. Где подписать?
Т-тут, ручка в руке служащего дернулась, и вместо птички на бланке осталась невнятная кривулина.
Некромант подписал, не глядя. Вообще не понятно, куда он смотрел. Развернулся и пошел к выходу, как слепой, который точно знает, где что, но не видит. Администратор за время работы разных страхов навидался, и даже жутковатый синий костяк, которым постоялец до мокрых штанов напугал новичка-коридорного, сдуру разбудившего его на час раньше, не был так страшен, как это вот застывшее лицо с глядящими в никуда черными, как мрак, неподвижными глазами.
Часть 2. 100 оттенков багрянца
Subito piano
Он лежал на спине, раскинув руки, усыпанный багряными листьями. Весь. Листьев не было только на лице и груди. На груди было другое. На идеально-гладкой светло-золотистой коже, чуть пониже точеных ключиц расползся уродливой рваной кляксой знак эста. Его не резали, продирали по коже чем-то зазубренным, стараясь причинить больше боли.
Длинные волосы, подсвеченных поднимающимся солнцем, разметались, и багряное смотрелось в них жутковатым украшением. В широко распахнутых дивных глазах отражалось светлеющее небо. Они растеряли внутренний свет, но не стали от этого менее красивыми. Скулы смотрелись резче. И подбородок. На идеально очерченных губах застыла спокойная и немного мечтательная полуулыбка.
Сухой золотистый лист крутнулся в воздухе, скользнул по изящному остроконечному уху, и тут же покраснел. Шаг вперед и ощущение, что под тонкой подошвой податливое и влажное.
Я стояла на границе, где заканчивалось золото и начинался багрянец. Листья за чертой были те же, что и перед ней, просто покрытые тонкой пленкой крови. Нечеловечески яркая, она все еще не свернулась и не потемнела, и пахла иначе, не железом полынью, гвоздикой и нагретой травой. Еще один сухой золотой лист опустился прямо на вырезанный на коже знак и распался дымной струйкой.
Эста сам по себе ничего не значит в магии. Это было просто напоминание о прошлом. Записка.