А потом, спустя чуть более полугода, солнечные апрельские дни стали серыми. Запомнились долгие гудки машин, когда похоронная процессия шла мимо работы отца. Ему было сорок девять лет. Радости больше не было, я не чувствовала ее ни в чем.
И вот я здесь, чтобы попытаться забыться, чтобы эта боль отпустила. Я пыталась убежать от себя. Но разве это возможно?
Глава 3. Прогулка
Сейчас, когда шум волн так приятно ласкает что-то в душе, в этой глуши, очень далекой от цивилизации, ощущение нереальности всего вокруг не покидало меня. Хотелось прогуляться по окрестностям.
Белые облака красиво окутывали сопку вулкана вдали. Я решила немного пройтись. Шла у края обрывистого берега. Темные волны набегали друг на друга, белая пена, окаймлявшая их края, как изящное кружево, связанное на коклюшках, красиво смотрелась на фоне темной воды. Никогда не устану любоваться подобным видом. Каменистый берег усеивали оранжевые осколки панцирей крабов. Мой путь лежал вдоль шумевшего слева моря.
Я взяла немного вправо, вглубь острова. Пустынный пейзаж иногда оживлялся встречающимися деревьями. Дорога неуклонно шла вверх. Вулкан Богдана Хмельницкого, который раньше выглядел совсем далеким, становился все ближе. Вокруг меня начинали расплываться очертания деревьев, голова болела и появилась одышка. Что-то мне не нравилась уже моя затея. Пора, наверно, возвращаться, уж очень быстро темнело, к такой стремительной смене дня и ночи я не привыкла. Постепенно высоких деревьев становилось все больше и больше. Скоро меня со всех сторон окружали сосны и ели, я оказалась в лесу.
Шла и шла, не замечала наступавшей темноты, устала, надо бы отдохнуть, посидела под деревом немного, решила продолжить путь, вот тут-то и возникла заминка, а куда мне идти, в какую сторону? Я совсем не могу вспомнить откуда пришла, все деревья вокруг кажутся мне одинаковыми, только присмотревшись в еще не полностью завладевшей вокруг темноте, в полутьме я едва отличала березы, ольху, сосны и ели.
Темнота становилась все гуще. Совсем невеселое положение. Решила остаться там, где стояла, куда идти в темноте? Еще и неприятное ощущение холода охватило все тело, кожа на руках и ногах покрылась мелкими пупырышками. Усталость навалилась, глаза закрывались, словно вся тяжесть мира вдруг обрушилась на меня.
Передо мной огромное толстое дерево со старой корой и корявыми ветками, будто щупальцами осьминога. В темноте плохо видно, но, похоже, что это дуб с большим дуплом. Откуда здесь дуб? Они на этом острове не растут. Наверно, в темноте и от усталости мне уже мерещится, но дупло в дереве точно есть, в нем мог бы поместиться не то, что зверек, даже человек не очень больших размеров. Нужно переждать ночь, и я с опаской втискиваюсь в дупло. Тесновато, пахнет прелой корой и старыми пожухлыми листьями, в носу щекочет от пыли, поднявшейся, когда я наступила на листья, усеявшие дно дупла. Здесь можно даже сесть, подогнув ноги, что я и сделала. Какая же сильная головная боль, ведь совсем еще недавно все было хорошо.
Ужасная гроза разразилась ночью. Раскаты грома гремели прямо над головой, а молнии, разрезая небо на части, освещали все вокруг. В отдельные моменты становилось светло, как днем. Раньше я грозы не боялась, но такой сильной не припомню, никогда не видела расколотое на две части огненной линией небо, белое при вспышке, освещавшей все вокруг. От того, что я не дома за надежными стенами, а в лесу, да еще в дупле дерева, куда в любой момент может ударить молния, первобытный липкий страх закрался в душу, пробирал сначала немного, но по мере усиления грозы, все сильнее проникал до самых костей. Когда стало стихать, и раскаты грома переместились в сторону, незаметно для себя я заснула. Видимо, усталость за весь этот день сказалась.
Проснулась я от того, что рядом раздавались голоса. Очень сильно болела голова, за ночь так и не отпустило. Кто-то ругался. Легонько погладила рукой место боли, правая часть лба просто невыносимо болела, будто через ватную пелену доносились звуки, помассировала место, где боль была очень сильной, покрутила головой, прислушалась.
Один голос звучал сильнее и звонче, другой глуше и угрожающе.
Не смей подходить к нашим землям, громко говорил обладатель звонкого голоса.
Подходить не значит заходить, явно с усмешкой отвечал его собеседник.
Выведываешь, вынюхиваешь, что у нас происходит, кричал первый.
А ты запрети мне, дорогой Тай! отвечал тот, у которого голос был глуше.
Глен, ты негодяй! уверенно заключил звонкоголосый.
Голоса постепенно становились все тише, пока совсем не смолкли. Их обладатели ушли. Я осторожно выглянула из своего укрытия.
Трава у подножия дерева немного обветрилась, но все равно оставалась сырой. Вокруг росли папоротники, встречались другие травы, кое-где виднелись кустики брусники, черника. Запах леса очень сильный во влажном воздухе после грозы заставил несколько раз вдохнуть понемногу. На синем цветке сидела бабочка, красивой нежной розовой окраски с фиолетовым оттенком. Она сложила крылья и чуть шевелила усиками. Где-то невдалеке шумела чуть слышно вода. Бабочка расправила крылышки и взлетела навстречу солнцу.
Я осторожно вылезла из дупла и с наслаждением потянулась, вдохнув от души, и посмотрела на дерево, что служило мне убежищем. А листья-то дубовые. Все же, откуда здесь дуб?
Вчера я не слышала журчания воды. Оно доносилось справа. Не обратила внимания от усталости. Пошла на звук, вскоре увидела ручей, умылась холодной водой, да она просто ледяная, прополоскала рот, от чего мгновенно свело зубы.
Надо как-то возвращаться. По солнцу я определила стороны света и пошла на юго-восток, не знала точно, но мне казалось, что это правильное направление.
Я шла уже полчаса, когда провела рукой по шее и обнаружила, что пропал кулон, наверно, сломался замочек на цепочке, и кулон упал. Слезы выступили на глазах. Отец подарил мне этот кулон много лет назад. Я носила его всегда, а здесь это было напоминанием о доме. о маме, Максимке и Мухтаре.
Я вернулась, поискала вокруг дуба, заглянула в дупло. Ничего не нашла.
И тут я увидела, что на меня пристально смотрел белый пес. Да это же волк. Волосы на голове начали приподниматься, от ужаса сознание едва не покинуло мое бренное тело. Сейчас милый волчок скушает меня, и никто об этом даже не узнает. Я, конечно, любила животных, но становиться чьим-то обедом совсем не хотелось.
Что делать, как быть? Схватилась за ветку дерева и изо всех сил подтянулась, упираясь ногами в ствол, кое-как взгромоздилась на ветке, хорошо, что она толстая, должна выдержать. Что, если я свалюсь?
Эти двое возникли рядом как-то неожиданно. Ни ветка не хрустнула, ни каких других звуков я не услышала. Волк бесшумно исчез среди деревьев в чаще леса, словно испарился, а передо мной стояли два парня, неизвестно откуда взявшиеся, одетые, как охотники. Только какие-то странные. Ружей у них не было, зато были луки, и стрелы за спиной. Может, в какой-то ролевой игре участвуют?
Красавица, не подскажешь, где здесь читальня? спросил нараспев невысокий парень, улыбаясь во весь рот. Я спрыгнула с дерева. Второй, что повыше, стоял нахмурившись. Что ему не понравилось? Я их не трогала, шли бы себе дальше.
А ты чего на дерево залезла? От волков что ли? весело продолжал первый, Сейчас мы их распугаем, много их развелось. Так как, насчет, почитать?
Что? Библиотека что ли?
Они переглянулись и засмеялись. Беззлобно.
Библио что?
Ну, идите к поселку.
Они пойдут, и я узнаю, где поселок.
Какому поселку? спросил тот, что пониже ростом и который постоянно улыбался.